Как бороться с рейдерством: эффективной профилактикой или ужесточением наказания?
Позволю себе не разделить оптимистичные настроения, вызванные принятием в июле этого года поправок в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, более известных как антирейдерские. Не стану отрицать, что совершенствование законодательства дает дополнительные возможности для защиты от рейдерства. Однако проблем корпоративной сферы уголовными нормами не решишь.
Во-первых, норма уголовного закона сконструирована таким образом, что предусматривает наказание за уже совершенное деяние. Однако элемент устрашения к профилактике и предотвращению преступления, согласитесь, отношение имеет весьма отдаленное.
Во-вторых, ужесточение наказания, как правило, не решает проблему, а лишь увеличивает цену вопроса. В-третьих, с прискорбием вынужден констатировать, что основная беда в нашей стране заключается не в том, как закон написан, а в том, как он применяется. Вот скажите, если основной рейдер сейчас — чиновник или силовик, а суды зачастую решают дела не по закону, а по звонку и прейскуранту, то при чем здесь закон вообще?
Что же касается возможности пресечения рейдерских захватов на начальной стадии их совершения, то в этой ситуации все зависит не от нормы права, а от грамотных и своевременных действий собственника и руководства предприятия, подвергшегося захвату.
Известно, что Россия занимает одно из первых мест в Европе по количеству рейдерских захватов, большинство которых у нас деликатно именуется слияниями и поглощениями. И этот факт для страны, основа государственного строя которой — коррупция, вполне закономерен.
Положение дел в Воронежской области в полной мере подтверждает эту тенденцию. К тому же в России наблюдается устойчивый тренд — перемещение рейдерских атак из столицы, в которой уже все поделено, в регионы.
Имеет ли Воронежская область специфику в «рейдерском» отношении? Безусловно. Из разнообразных видов рейдерства, наблюдаемых в области, я бы, пожалуй, выделил «освоение» сельскохозяйственных угодий. Это объясняется как аграрным характером региона, так и общероссийской рейдерской тенденцией: более лакомые куски давно «съедены», приходится довольствоваться тем, что еще не поделено.
На мой взгляд, основная причина просчетов руководства компаний, приводящих к самым нежелательным последствиям, — отсутствие четкого понимания того, что риск захвата твоей собственности существует всегда, будь ты владельцем крупного завода или овощной лавки, ведь, как известно, хватают то, что плохо лежит.
Ошибок, совершаемых вследствие этого заблуждения, — великое множество. Но в целом их можно разделить на две группы. В первую группу входят те, что делают предприятие легкой добычей. Отдельно отметил бы здесь недостаточное осознание некоторыми собственниками необходимости грамотного юридического обеспечения своего бизнеса.
Другая группа ошибок является прямым следствием первой и представляет собой цепь спонтанных, несогласованных, малоэффективных и, как правило, запоздалых действий по отражению самой атаки.
Традиционно наиболее привлекательными для рейдеров являются компании, владение которыми может принести быстрый и приличный доход, а также те, что наиболее уязвимы и наименее подготовлены для противостояния. Что касается применяемого инструментария, то его спектр весьма широк. Это и мошенничество (подделка документов: фальсификация протоколов собраний акционеров, взятки регистраторам, изготовление фальшивых документов, подкуп чиновников, силовиков и судей и т.д.), и силовой захват, и «грин-мейл» (психологическая атака), и скупка акций, и административные методы, и замена руководства, и «организация» задолженности, и банкротство (правда, оно используется сейчас реже из-за усовершенствования Закона о банкротстве). Надо сказать, что чаще всего эти способы комбинируются.
Рейдерским атакам можно противостоять, лишь мобилизуя целый комплекс ресурсов — от управленческих до юридических. Тот факт, что в данном случае необходима сильная юридическая защита, как я уже отметил выше, вряд ли стоит доказывать. Причем нужна она не после того, как предприятие подверглось атаке, а задолго до этого. Необходимо позаботиться об организации службы безопасности, которая занималась бы сбором информации, прогнозированием, отслеживала все случаи повышенного внимания к предприятию, инсайдерства, контролировала ведение реестра, состояние учредительных документов предприятия и т.п.; организовать охрану предприятия, разработать тактику и стратегию борьбы на случай рейдерского нападения, очередность и последовательность защитных действий, наладить взаимодействие с административными, правоохранительными органами, СМИ. Главное здесь — не оказаться застигнутым врасплох. Серьезные компании уже давно создают для этого службы риск-менеджмента.
В аналитике по данной проблеме довольно часто встречаются понятия «черное» и «белое» рейдерство. При этом «черным» рейдерством традиционно считается самая криминализованная разновидность этого явления, всегда использующая незаконные, связанные с физическим насилием методы: подкуп, шантаж, силовой вход на предприятие, подделка реестра акционеров, организация уголовного дела на конкурента и т.д. Понятно, что подобный тип рейдерства — самый опасный и циничный.
«Белое» рейдерство предполагает использование таких квазизаконных действий, как срыв собрания акционеров, использование пробелов в законодательстве, забастовки, организация проверок контролирующими органами. Но такое ли уж оно «белое», если предусматривает подкуп акционеров, профсоюзных лидеров, сотрудников контролирующих органов? Да и результат в обоих случаях одинаков — удар по экономике и социальной сфере.
Рейдерство — бич не только российской экономики. Оно есть и в Америке, и в Европе. Правда, рынок слияний и поглощений там является гораздо более цивилизованным, а схемы по приобретению чужой собственности — более сложными. Так, в Германии атакам чаще всего подвергаются мелкие и средние компании. Рейдеры действуют через профсоюзы, организацию забастовок, скупку акций и, как правило, используют пробелы в законодательстве, нежели его прямое нарушение. Средний срок поглощения таких компаний — 2-3 года. И этот срок считается совсем небольшим.
У нас же в ходу такие способы, как подделка документов, силовой захват, подкуп правоохранителей и судей, а нередко — и физическое устранение. Срок завладения крупным предприятием — два-три месяца, а то и недели. Рынок рейдерских услуг в России сегодня — практически профессиональный. А вот рейдерские схемы становятся все более криминализованными и примитивными. А что, собственно, «заморачиваться», если те, к кому побежит за защитой собственник захваченного предприятия — чиновник, следователь, судья, — подчас сами же этот захват и организовывают?
К сожалению, предприятия, которые подверглись рейдерской атаке, редко говорят на эту тему. Их можно понять. Другое дело, что это молчание не может продолжаться бесконечно. Безнаказанность порождает вседозволенность и беспредел. Но она же способна породить и ответные действия, подчас радикальные. Рейдерство обрело сегодня такие масштабы, что вполне может спровоцировать гражданские волнения. Более того — оно представляет угрозу уже для самой власти. И чем больше об этом будет говориться, тем скорее власть это поймет.
Станислав Рывкин, заведующий адвокатской конторой «Рывкин и партнеры»
Воронежский бизнес-журнал, №10, 2010 г.
