Хлебопекарная промышленность и предприниматели-хлебопеки попали в непростую ситуацию. С одной стороны, цены взлетели на все компоненты их производства. С другой стороны, каждое повышение цен на хлеб воспринимается у нас весьма болезненно. Поэтому власти так неохотно и так редко идут на подобные шаги. Но как долго сможет работать в таких условиях хлебопекарная отрасль? Об этом мы поговорили с президентом некоммерческого партнерства «Гильдия пекарей и кондитеров Воронежской области», заместителем председателя Воронежского регионального союза предпринимателей ОПОРА Мариной Лютиковой.
– Марина Владимировна, как можно охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию в отрасли?
– Она сложная. Цена на муку немного снизилась, но не до уровня июня 2010 года.
– А тогда, Вы считаете, работать было еще можно?
– Да, цены были реальные, и можно было работать. Сейчас цена на муку выросла по сравнению с летней процентов на 50. Поползли цены и на другие продукты. Масло подсолнечное подорожало процентов на 80, маргарин – на 80-90, подорожал и сахар. Яйцо и яичный порошок тоже приходится покупать намного дороже. Все базовые продукты, необходимые для производства хлебобулочных изделий, не просто подорожали, а рванули вверх. Коммунальные платежи, бензин и все остальное тоже дорожают. Хлеб же продается практически по летней цене.
– Разве это плохо?
– Удерживание фиксированной цены на хлеб неизбежно ведет к разорению предприятий – и малых, и крупных. Цену удерживают искусственным путем. Рычаги давления на предпринимателя достаточно эффективны. Официально об этом нигде не говорится, не сообщается, но на деле административное давление оказывается серьезное.
– Насколько же необходимо поднять цену, чтобы предприятия не работали в убыток?
– Минимум на два рубля за буханку. Скажу иначе: отпускные цены на продукцию предприятий необходимо поднять на 30-40 процентов, чтобы производство могло жить и развиваться. Хлебопекарная отрасль всегда считалась социально значимой, и при этом здесь всегда были низкие зарплаты. Нам сегодня очень сложно найти работников. Здесь все взаимосвязано. Мы не можем продавать продукцию по реальной цене и вынуждены искать дешевую рабочую силу. А ее на рынке труда практически нет. Если перед человеком стоит выбор, пойти на крупное производство, где платят 18-20 тысяч рублей, или на хлебозавод, где платят 8-10 тысяч, он, разумеется, выберет первое. В конечном итоге нам бы хотелось, чтобы у работников была достойная зарплата (не просто пособие на выживание), чтобы они чувствовали себя людьми. Нам бы хотелось иметь свои точки реализации продукции, поближе к производству. Хотелось бы, чтобы государство определилось. Если хлебопечение – социально значимое занятие – это одно. Если это бизнес – другое. Тогда не надо административо регулировать эту отрасль. В первую очередь власть должна определиться, бизнес это или социально значимая деятельность.
Получается, что государство не хочет брать на себя расходы и ответственность за производство массовых сортов хлеба. В то же время государство хочет, чтобы цены на этот продукт были максимально низкими. Чтобы выйти из тупика, необходимо ответить на главный вопрос. Получив ответ, мы сможем говорить о будущем отрасли. Пока я не вижу попыток на него ответить. По всем признакам, производство хлеба сегодня бизнесом не является.
– Вы говорите, что отрасль нуждается в поддержке. Каковы могли бы быть ее формы?
– Мне бы не хотелось сейчас акцентировать на этом внимание. Возможно, будут дотироваться предприятия. Не исключено, что государство выберет другой вариант – адресную помощь малоимущим, нуждающимся. Это ведь не такие большие деньги.
– У вас заморожены цены только на серый хлеб или на булки тоже?
– Предприниматели не держат цены на булочки. По этим изделиям вопросов нет. Самый проблемный ассортимент – это хлеб ржано-пшеничный «Дарницкий», «Украинский» и т.п.
– А батоны?
– Повышение цен тоже не приветствуется, но давления, как по хлебу, нет.
– Вы же видите, что многие люди не могут платить больше.
– Мы все видим, все понимаем. Живем среди людей, а не на необитаемом острове. Уровень зарплат у многих весьма низок. Иной раз сердце сжимается, когда видишь, что мать не может купить своему ребенку булочку. Но это не вопрос хлебопеков. Это проблема национального масштаба: как сделать так, чтобы люди работали и получали не так мало, чтобы едва выживать.
– Что будет дальше, если ничего не изменится?
– Вспомним 1998 год. Тогда в Воронеже было 52-55 пекарен, выпекающих хлеб массовых сортов. Сейчас их осталось 3-4. В основном, это крупные хлебозаводы. И они тоже очень озабочены этой проблемой. Производство у нас непростое. Нужно обновлять оборудование – хотя бы раз в десять лет. А на это нужны средства. Если их нет, наступает разорение и закрытие предприятия.
– Что произойдет, если и дальше не замечать проблему, загонять ее вглубь?
– Мои коллеги часто задают мне этот вопрос. Трудно на него отвечать.
– Но что-то делать надо. Вы как специалист какие пути видите?
– Выхода два. Предприятия хлебопекарной промышленности можно дотировать, но это не лучший вариант. С другой стороны, сегодня хлебопеки всем продают хлеб по одной цене, таким образом, они дотируют и богатых, и бедных. А это неправильно и несправедливо. Помощь должна доходить до тех, кому она действительно нужна. В виде пособия или добавки к пенсии. По сути это так, а в конкретную форму эти меры могут облечь грамотные руководители. Но оставлять все так, как есть, нельзя.
Юрий Данилов
Труд - Черноземье, 25 ноября, 2010.
