Воронеж. 19.01.2011. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.RU) – Аналитика – В жизни владельца молочного холдинга «Молвест» Аркадия Пономарева ничего из ряда вон выходящего. Все те же взлеты и падения, как пять, десять, пятнадцать лет назад. Замкнутый цикл. Но именно так, по его мнению, и создаются империи.
— За уходящий год в деятельности «Молвеста» произошло немало перемен. Какие считаете наиболее важными для себя и для компании?
— Наверное, это громко сказано, что за год мы свернули горы. Скорее, горы пытались свернуть нас. В начале года мы взяли курс на увеличение объемов производства и продаж. Шли к этой цели путем расширения ассортимента, продвижения продукции. Но изменились внешние обстоятельства, связанные с тяжелыми погодными условиями. Изменились непредсказуемо и подло, проявив тем самым наиболее опасные для переработчика риски — повышение цен на сырье. В силу объективных причин цены на молочную продукцию поползли вверх, довольно серьезно затормозив продажи и спутав наши планы.
— Однако еще весной вы предсказывали, что 2010 год в России станет особенно сложным для предприятий-производителей молока и переработчиков. Следовательно, должны были быть готовы к такому повороту событий.
— К сожалению, наш прогноз сбылся в самом худшем варианте. На сегодняшний день цена заготовляемого молока в России на 30 и более процентов выше, чем в Европе. Это нонсенс. Такого никогда не было и в принципе не могло быть. Но в этот аномальный год, как видите, произошло.
— В этом году «Молвест» осваивал вновь приобретенные активы, в частности, сырзавод «Калачеевский». Насколько успешно?
— Мы приобрели стоячий завод в начале сезона, у нас не оставалось времени на серьезную подготовку: стартовали с места в карьер. Тем не менее предприятие отработало фактически на полную мощность, выпустило продукцию хорошего качества. Думаю, это можно считать определенным успехом. Теперь стоит задача провести реконструкцию. Я думаю, мы сделаем его главным сыродельным заводом компании. Хотелось бы серьезнейшим образом подойти к этому направлению, поскольку традиционно сыроделие является одной из базовых отраслей молочной промышленности. К сожалению, в России оно было утеряно, но рано или поздно развитие будет, и кто первым станет профессионально заниматься этой сферой, тот и получит реальный результат. Что касается объективных составляющих процесса, то предпосылки неоднозначны. С одной стороны, убита технология, на рынке много дешевых сыров низкого качества, с которыми сложно конкурировать с учетом сложившейся цены на молоко. Все это создает высокие риски для успешного развития. С другой стороны, сегодня впервые правительство заговорило о развитии этой отрасли. Вроде бы предполагаются реальные инвестиции. Поживем — увидим.
— Что, на ваш взгляд, необходимо предпринять, чтобы остановить дикий рост цен на молоко в России?
— Это невозможно сделать за один год. Для начала неплохо было бы посмотреть правде в глаза. Официальная статистика рапортует: молочное животноводство растет, производство молока снижается. Это — то же самое, что «пчел становится больше, а меда меньше». Так не бывает. Можно, конечно, сделать скидку на сложнейший для сельхозпроизводителя год, но это, к сожалению, тенденция.
— Недавно в неофициальной беседе с корреспондентом Inside губернатор Алексей Гордеев сообщил, что в Воронежской области ведется работа над крупными проектами по производству молока и свинины. Возможно, вы слышали о них или даже принимаете в них участие?
— Мы тем или иным образом принимаем участие фактически во всех проектах агропромышленного направления, которые анонсируются в нашей области, потому что нельзя быть в стороне от этих вещей. Другое дело, насколько это все глубоко. Если можно, я пока воздержусь от комментариев.
— Тогда хотя бы выразите свое отношение по поводу стремления России в ВТО. Насколько это может отразиться на отечественном рынке и на развитии региональных проектов в сельскохозяйственной отрасли?
— Для меня несколько непонятно, зачем России сегодня нужно ВТО. Мы, конечно, не посвящены во все тайны государевых дел, и это незнание может порождать множество слухов и домыслов. Но если руководствоваться общедоступной информацией, то вступление в ВТО влечет за собой формирование открытого рынка, а вместе с ним 30% отсутствия пошлин, 30% разницы в цене. Представьте объемы западной продукции, которые хлынут в Россию, и как эти объемы будут душить отечественного производителя при наших затратных и без того проблемных производственных отношениях. Полного краха, наверное, не произойдет. Любой организм, в том числе и экономический, способен приспосабливаться к самым сложным условиям. У нас же есть, например, жизнь, где минус 40 — там даже умудряются кукурузу выращивать. Однако сомневаюсь, что ВТО может дать хоть каплю хорошего конкретно для российских производителей и переработчиков молока. Во-первых, следом за вступлением в ВТО сведутся к минимуму дотации в сельское хозяйство. У нас кричат, что нет дотации, но на самом деле дотируется практически все. Во-вторых, увеличится себестоимость производства и переработки, потому что мы в России еще не готовы работать в строгом соответствии с принятыми в Европе техрегламентами. Нельзя так: давайте сегодня проснемся и пойдем с флагами в ВТО. Россия откровенно не готова вступить туда, хотя, чтобы подготовиться, время было. Мы им почему-то не воспользовались.
— В этом году молочный комбинат «Воронежский» в очередной раз стал победителем на всероссийском смотре-конкурсе (речь идет о победе в номинации «Лучшее предприятие» на конкурсе «Молочные продукты-2010» — ред.). А если не ошибаюсь, в 2009 году про вас и ваше предприятие написал ведущий деловой журнал Forbes. Что для вас оказалось наиболее ценным?
— Последнее меня мало интересует, даже вообще не интересует... Там вообще забавная история получилась. На каком-то отраслевом сборе подошел корреспондент: не хотите ли дать интервью? Я сначала даже не понял, в какое издание. Думал, что это не тот Forbes, а какой-то другой. А насчет победы на смотре-конкурсе «Молочные продукты-2010» могу сказать, что она явилась плодом труда всего коллектива, именно это и есть достижение, которым стоит гордиться, несмотря на то что отраслевые победы для нас не редкость. Получение наград за качество продукции не может быть рядовым, пусть даже это будет происходить каждый год. Это подчеркивает уровень предприятия.
— В линейке «Молвеста» сформировался целый пул торговых марок, известных по всей России. Что вы переживаете, являясь владельцем брендов на уровне «Пепси», «Немирофф» и других?
— До «Пепси» мы еще, конечно, не доросли. Тем не менее некоторые наши торговые марки действительно узнаваемы и занимают определенное место среди продуктов высокого качества на европейской части России. Наверное, весь бизнес в том и заключается, чтобы завтра сделать лучше и больше, чем сегодня. Имея такую базу, ты, в том числе, несешь ответственность за то, что уже сделал. А с другой стороны, постоянно хочется что-то менять и увеличивать, и это нормально.
— Например, попробовать свои силы на какой-то европейской площадке?
— Я вряд ли буду оригинален в этом вопросе. Как для солдата всегда актуальна мечта стать генералом, так и для промышленника всегда интересно выйти на новый уровень и приобрести активы за границей. У нас уже есть один молокозавод на Украине. Заманчиво все — и Прибалтика, и Восточная Европа, и Западная Европа, хотя там гораздо сложнее. В Европе жестко поделен рынок и практически невозможно конкурировать. Единственный шанс закрепиться — сделать ставку на «нишевые» продукты и на их базе расширять производство. Например, сейчас во многих европейских странах растет популярность линейки так называемых русских продуктов: это новый вкус, отличающийся от их традиционного вкуса. В любом случае к выходу в Европу надо очень серьезно готовиться, чтобы, получив тот или иной актив, знать, что с ним делать.
— Как вы считаете, полезно падать на пути к успеху?
— А как вы можете подняться, не упав? Без падений побед не бывает.
— Летом 2008 года, буквально за несколько месяцев до начала кризиса, стало известно, что вы решили освоить в Воронеже производство прогулочных лодок и катеров и что даже подготовили бизнес-план. В связи с кризисом эта идея так и осталась на бумаге?
— Почему же? Мы не отказались от своего проекта. В этом году произвели и реализовали порядка 300 лодок, правда, это не прогулочные катера, а рыболовные моторные лодки. В следующем году планируем расширить линейку и продать порядка тысячи штук. Данное направление больше любительское, нежели финансово-экономическое. Вначале — просто увлечение, затем — небольшой бизнес, затем — «давай чуть больше сделаем». Основной бизнес, разумеется, производство молока.
— А все-таки, с чем связано решение производить именно рыболовные лодки, а, например, не воздушные шарики? Вы — большой любитель рыбалки?
— Я не столько большой любитель рыбалки, сколько поклонник необычных видов преодоления препятствий — водных, вездеходных и так далее. Есть или было все — катера, квадрациклы, вездеходы. Рыбалка — лишь приложение к передвижению на большие расстояния. Недавно ловил рыбу на Камчатке, в следующем году собираюсь в район Магадана.
— Среди препятствий, которые вам пришлось преодолевать в жизни, какое оказалось наиболее сложным и труднопреодолимым?
— Самое сложное жизненное препятствие для меня — работать в молочной промышленности в России. Препятствие, которое надо каждый день преодолевать. Особенно ярко это видишь, когда посещаешь предприятия в Европе и Америке и понимаешь, насколько мы отстаем... Российская молочная промышленность — это постоянный барьерный бег. Меня часто спрашивают, к чему нужно готовиться предпринимателю, желающему попробовать свои силы в сфере молочной переработки? Ко всему, чему угодно! Ему придется очень здорово понять, что перерабатывающая отрасль малодоходна и что доходы ее складываются от гигантских объемов, которые может переработать предприятие. Пройдет немало времени, прежде чем этот бизнес начнет возвращать инвестиции. А может вообще не получиться. Второе, к чему следует быть готовым, к работе со сложнейшим оборудованием: по уровню технологий молочная промышленность сейчас поспорит со многими отраслями. Ну, и третье: не забываем про бег с барьерами, которые возникают здесь ежедневно, откуда угодно и когда угодно.
— В связи с этим вас не посещала мысль выйти в кэш и махнуть на все рукой? К тому же вы уже лет 40 этим занимаетесь — должно бы и наскучить.
— Не посещала такая мысль никогда, потому что, когда ты что-то сделал, это надо беречь. Это — продукт твоего труда, продукт труда многих людей. Махнуть рукой и бросить все — для меня непозволительная роскошь. А раз так, значит, надо бороться, отстаивать позиции, двигаться вперед. Так, зернышко за зернышком и создаются империи. И как это может наскучить? Каждая новая ситуация уникальна и не имеет заданного алгоритма решения. Бизнес — это сложный, технологичный прибор, который постоянно приходится настраивать по определенным параметрам. Когда есть опыт, эти настройки работают в голове: одно на другое накладывается и выдается решение в виде действия. Когда опыта нет, его дефицит компенсирует математика.
— Будучи глубоко увлеченным своим делом человеком, вы, так или иначе, интересуетесь не связанной с ним информацией?
— Ну разумеется. Макроэкономика, экономика России, политика, поскольку, как сказал классик, это — «концентрированная экономика». Чтобы выстраивать собственную позицию, надо понимать, что происходит вокруг. Это на уровне производственной необходимости. Что касается сугубо личных интересов, то, пожалуй, отмечу литературу и историю. Это чрезвычайно интересно, когда погружаешься в другую эпоху, сравниваешь и пытаешься понять, где правда, где полуправда.
— В последнее время появляется много альтернативных трактовок исторических событий. Например, что татаро-монгольского ига не было, а татаро-монголы были наемниками на службе русских князей. Или что это СССР, на самом деле, готовился напасть на Германию. Как вы относитесь к таким смелым выводам?
— В любой эпохе жили свои историки и политологи, которые пытались что-то домыслить, придать известному факту иное звучание. Их имена обрастали известностью, а круг общения — поклонниками и единомышленниками. Но проходит 100-150 лет, и про них забывают. Потому что их видение данного процесса не соответствует тому, что было в действительности. А действительность — она уже описана современниками событий: Соловьевым, например, или Ключевским, которых до сего времени знают, читают и ориентируются именно на их выводы. Пройдет время, какие-то теории, забудутся, какие-то останутся. Последние будут правильными. Потом появятся другие последние, и так вечно.
— Из событий общественно-политической жизни современной России какие вам показались наиболее возмутительными?
— Меня крайне потрясло убийство в станице Кущевской, случай, красноречиво показавший всем, каких гигантских размеров в стране достигла коррупция во властных органах и в милиции. Не видно уже границ, где защитники правопорядка, а где бандиты. И что? Какого-то заместителя главы освободили от должности… Я думаю, что сейчас многие ждут от руководства страны конкретных решений. Грустно, если все опять ограничится «стрелочными» вариантами. Но также не хотелось бы вновь увидеть «охоту на ведьм». Много грустного и возмутительного происходит в России — убийства, коррупция, наркомания. Деревня просто-напросто вымирает, меняя уклад российской жизни в непонятную сторону.
— Вы считаете деревню важным институтом российской государственности?
— Важнейшим. Во многом корни наших бед и катаклизмов заложены в дикой девиации демографических процессов на селе. Исчезают целые села, люди отвыкают от труда. Чем всегда хорош был крестьянин? Своим трудолюбием. А вы посмотрите, что сейчас в деревне — люди просто не хотят работать. Говорят — нет рабочих мест. Начинаешь поднимать данные, и оказывается, что население не такое уж и маленькое — тысяча человек. Начинаешь по сторонам смотреть, оказывается, что рядом построен мукомольный завод на 500 рабочих мест, из которых только 10 заняты коренными жителями села. Начинаешь выяснять почему? Да пьянствуют! Словом, российская деревня сейчас развивается по принципу «как бог на душу положит». Трудно представить, как ее вернуть теперь в нормальное русло.
— А что же Москва?
— Каков народ, такие и бояре.
Евгений Крамченко
Inside #14 / Декабрь 2010 - Январь 2011.
