С началом экономического кризиса у группы «Новые строительные технологии» возникли финансовые трудности. В интервью «ВК» ее совладелец Николай УЛАНОВ рассказал о перспективах компании и всей воронежской стройиндустрии, планах по развитию на рынке авиаперевозок. Также он раскрыл некоторые подробности сделки по продаже ООО «Рынок Юго-Западный», арендатора одноименного торгового объекта.
— С вашим именем за последние годы связан ряд скандалов. К примеру, продажа депо «Воронежгорэлектротранса», недовольство вашей стройкой в центре Воронежа со стороны губернатора. Но в то же время группа «НСТ» до недавнего времени была известна как один из крупнейших игроков на местном строительном рынке, вела серьезные проекты в Москве, а также занималась производством стройматериалов. Как коррелируются друг с другом скандалы, с одной стороны, и успехи — с другой?
— Подчеркну: к банкротству «Воронежгорэлектротранса» и к решению о продаже его имущества наша компания отношения не имеет. Если же говорить о деталях процесса, то y МУПа образовался огромный долг перед налоговой службой. Именно налоговая назначила конкурсного управляющего, и они принимали решение о банкротстве.
Когда имущество стали продавать на торгах, мы единственные предложили рыночную цену. Затем нас обвинили в развале воронежского электротранспорта. Да, наша компания приобрела депо, которые продавались с открытых торгов в процедуре банкротства, но продажа имущества — только финал истории. Почему предприятие дошло до стадии конкурсного производства, нужно спросить у тех, кто руководил городом, кто управлял электротранспортом, а не у нас, которые купили депо уже как участки земли. Лично я всегда ратовал за возрождение цивилизованного общественного транспорта. Мы сотрудничаем с городом, и у нас есть договоренность о том, что одно из двух выкупленных нами депо будет переоборудовано под троллейбусный парк.
Что касается стройки, которой был недоволен Алексей Гордеев, то история вопроса следующая. У нас есть участок на улице Плехановской, напротив арбитражного суда, где мы приобрели полуразвалившееся техническое здание. Есть проект по строительству на его месте офисного центра. Все документы у нас в порядке. Участок был огорожен забором, и, как мне рассказали, кто-то представил наш забор как пример чуть ли не самозахвата земли в центре города. Было сказано, что мы якобы собирались вырубить парк имени Бунина. Со стороны областной власти последовали жесткие заявления о недопустимости строительства на месте зеленых зон, которое мы полностью поддерживаем. Видимо, кто-то хотел испортить наше реноме.
Кстати, в парке Бунина минувшим летом вырубили добрую половину деревьев, но, может быть, и к лучшему. Место было каким-то неуютным, сырым углом в центре города.
Согласен, у нашей компании сложился скандальный имидж, но он во многом связан с тем, что НСТ реализует масштабные и интересные проекты. Мы достаточно агрессивно ворвались на строительный рынок Воронежа и начали активно продвигаться. И такая политика, естественно, вызывала скорее негативную реакцию. Так что можно сказать, что некоторая наша скандальность — следствие бурного развития компании.
— У группы «НСТ», по сообщениям федеральной и региональной прессы, в том числе «Воронежского курьера», в последнее время было множество проблем, в первую очередь, по долговым обязательствам. Вместе с тем вы вроде бы реструктуризировали один из самых проблемных долгов — перед Сбербанком. Что происходит в вашей компании?
— Как и у большинства строителей, у нас возникли проблемы в связи с экономическим кризисом. Некоторые проекты оказались недофинансированными, а банки потребовали вернуть то, что уже вложили. Ситуация была довольно сумбурная. Мы старались объяснить партнерам, что для того, чтобы вернуть вложенные в бизнес средства, наши проекты должны быть закончены. Ведь если дом не достроен, как можно требовать деньги назад? Нужно сначала достроить, продать и тогда уже возвращать кредиты.
В городе началась волна банкротств, тысячи людей стали обманутыми дольщиками, но мы приняли решение не бросать свои проекты, хотя банкротство, возможно, было и лучшим выходом. Постепенно ситуация начала выправляться. К настоящему времени мы заключили соглашения практически со всеми кредиторами, в том числе со Сбербанком.
— Считается, что группу «НСТ», в частности, подкосил отказ облправительства от привлечения средств инвестиционного фонда РФ в строительство жилого комплекса на улице Кривошеина, на месте бывшего трамвайного депо. Планы относительно реализации столь масштабного проекта стоимостью около 1 млрд рублей сохранились?
— Да, был такой проект, строительство коммуникаций в Юго-Западном микрорайоне позволило бы придать новый импульс его развитию. Мы сделали заявку на финансирование проекта в Минрегионразвития, но, к сожалению, чиновники ее отклонили. Проект не был поддержан властями, что, как я думаю, связано с административными накладками: новое правительство области только формировалось, и бюрократическая машина не успела сработать. С другой стороны, Минрегион был нацелен на то, чтобы срезать как можно больше проектов. Так что я не вижу в той конкретной ситуации чью-то злую волю, скорее — стечение обстоятельств. Я по-прежнему убежден, что Юго-Западный микрорайон крайне нуждается в новых современных коммуникациях. И их надо создавать. Ситуация с федеральными деньгами, на мой взгляд, упущена. Чтобы опять подготовить проект, вывести его на уровень сначала областного, а потом и российского правительства, нужно многое сделать.
— Какие проекты в Воронеже и других регионах, если они есть, вы продолжаете вести? Ведь многие, как вы сами сказали, были приостановлены. Каковы их перспективы?
— Самый многообещающий проект группы «НСТ» — создание региональной авиакомпании «Руслайн». Сейчас мы выполняем 40 регулярных рейсов. У нас 11 канадских машин Bombardier CRJ200. В дальнейшем мы планируем продолжать закупать самолеты. Наша стратегия развития авиабизнеса оказалась правильной. Что касается стройки, то у нас есть интересные предложения для Воронежа, но, к сожалению, в регионе велика политическая составляющая бизнеса, и поэтому в моем родном городе что-либо построить крайне сложно. Парадоксальная ситуация: все говорят об инвестициях, но процесс согласования проектов только усложняется. Поэтому мы вынуждены заниматься строительством в других городах — Саратове, Чехове (Московская область), Волгограде — и даже других странах (Черногория). Надеемся, что меры облправительства по созданию благоприятных условий для инвесторов принесут свои плоды, и мы опять начнем активно работать в Воронеже.
— Почему топ-менеджеры группы компаний «НСТ» вышли из состава учредителей ООО «Рынок Юго-Западный», арендатора одноименного воронежского рынка? Какими вам видятся перспективы развития предприятия после смены его владельцев? Можно ли в вашем случае говорить о социальной ответственности бизнеса?
— Мы всегда руководствовались интересами предпринимателей. Все рассуждения о том, что мы якобы притесняли торговцев, — ложь. Если рассмотреть вопрос по существу, то мы никого не выгнали с рынка, и даже те, кто активно с нами боролся, продолжают торговать. Естественно, что конфликты имели место, ведь Юго-Западный рынок — несколько тысяч человек из разных социальных слоев, каждый со своим видением и пониманием ситуации. Но большая часть предпринимателей всегда поддерживала деятельность нашей управляющей компании. Потому что мы с самого начала объявили, что главная задача для нас — модернизация объекта. Мы прекратили поборы, сделали финансовые потоки прозрачными. А недавно мы нашли инвестора, который готов вложить в проект около 500 млн рублей и перестроить рынок в соответствии с требованиями законодательства. Им является Ассоциация оптовых и розничных рынков. Мы продали ей 70% акций управляющей компании, так как нам необходимы были средства для того, чтобы закончить недостроенные объекты и выполнить обязательства перед дольщиками.
— А что происходит с банкротством купленной вами компании «Волга-Авиаэкспресс»?
— На «Волга-Авиаэкспрессе» пришлось запустить процедуру банкротства, так как нам не удалось вывести ее на самоокупаемость и прибыль. У нас больше не было возможности оплачивать все издержки компании. К тому же у нас появился «Руслайн», на его развитии мы и сконцентрировались. Проблема «Волги...» — проблема всех постсоветских авиакомпаний, сформированных из авиаотрядов. После развала союзного «Аэрофлота» гигантские объемы авиасобственности перешли в руки летчиков, которые не умели эффективно ею управлять. Например, в том же «Волга-Авиаэкспрессе» на момент создания в начале 1990-х годов насчитывалось несколько десятков самолетов (Як-40, Як-42, Ту-134). Когда же мы ее купили, оставалось три борта. Другие были проданы для покрытия операционных издержек. То есть компания год летала себе в убыток, а потом, чтобы их покрыть, продавала имущество. Хочу заметить, нами были предприняты меры для сохранения всех ценных и опытных работников. Большое количество людей теперь в «Руслайне». Всем пилотам была предоставлена возможность переучиться на новый тип самолетов, и кто хотел, переучился. А стоимость обучения немаленькая — около 50 тыс. долларов.
— Есть ли, на ваш взгляд, свет в конце тоннеля —в смысле выхода из кризиса? Каковы, как вам кажется, перспективы развития нашего строительного рынка? Когда восстановятся докризисные объемы? И что государство должно делать, чтобы помочь отрасли?
— Эксперты утверждают, что в Воронеже намечается некоторый дефицит жилья и спрос превышает предложение. Думаю, к концу года строительство должно оживиться. Сейчас в области много говорится об инвестиционной привлекательности. На мой взгляд, все очень просто: привлекательность либо есть, либо ее нет. Нельзя сделать так, чтобы для хорошего бизнеса привлекательность была, а для плохого — закрыты все двери. Мне кажется, только после того, как появятся единые для всех участников строительного рынка правила игры, мы станем свидетелями нового строительного бума.
Вопросы задавал Константин Чаплин.
Воронежский курьер, №7, 25 января 2011 года.
