О том, какие перспективы в связи с развитием Интернета ожидают традиционные средства массовой информации, какие капиталы уже прокручиваются в виртуальной экономике, слушателям школы эффективных коммуникаций «Репное», в числе которых были и корреспонденты «ВК», рассказал Антон НОСИК — редактор интернет-изданий Vesti.ru, Lenta.ru, Gazeta.ru и Newsru.com, учредитель благотворительного фонда «Помоги.орг» и известный блоггер.
— В 2010 году продажа электронных книг впервые превысила показатели печатных. Не кажется ли вам, что век классических, традиционных изданий завершается?
— Вопрос: «Когда отомрут печатные издания?» — напрасен. Никогда не отомрут. Как не отмирают театр и кино. Просто многие верят в существование некоторой реальности, которая позволяет описывать физический мир. И рядом — некоторой виртуальности, которая противопоставлена реальности. Такое противопоставление высосано из пальца. Тем не менее оно живуче, так как существует значительная часть населения (две трети нашей великой страны), для которой Интернета нет, поскольку она его не видела и не щупала. Поэтому Интернет для нее что-то виртуальное, реальное же — картошка в поле.
— И все-таки многие философствуют о реальной и виртуальной экономике.
— Очень модная тема была на протяжении первых 15 лет существования российского Интернета. На самом деле 40 лет назад официальные США анонсировали нам, что реальная экономика закончилась: когда президент Никсон объявил о выходе Америки из Бреттон-Вудских соглашений — из золотого стандарта. С тех пор американский доллар не обеспечен долей золота. И утверждать, что наши богатства — некий объем ценностей, которые мы держим в руках, чемоданах или сейфах, — просто самообман, иллюзия.
После того как отменилось понятие о весе золота как об обеспечении чего бы то ни было, любые материальные ценности, которыми вы владеете и которые мы стремимся получить в результате работы, абсолютно виртуальны. Материальные богатства давно перешли с физического носителя в форму информации. Любые деньги, которые у большинства из нас есть, существуют не в форме золотых слитков, а в форме информации о том, сколько их у нас, например, в компьютере некоего банка. При этом все мы знаем, что в ликвидной доступности у любого банка находится сумма, которая примерно составляет 10% от общего объема вкладов. То есть если все клиенты банка придут забирать свои средства, то выдать им смогут только десятую часть от того, что за ними значится. То, что у нас есть деньги на счете, — это информация о том, сколько банковский компьютер считает, что он нам должен.
— А как же активы нефинансового характера: машины, квартиры, дома, земля?
— Ни на чем из перечисленного обязательная цена обмена на другие ценности не выбита золотом. Допустим, продать машину за какую-то гарантированную сумму, соответствующую прейскуранту в магазине или объявлению в газете, в течение одного часа вы не сможете. Ликвидности как таковой нет, есть представление о ней. По большому счету, все богатства народов виртуальны и существуют на общих представлениях. Все в информационной форме. Поэтому никакой конкуренции между реальными деньгами и виртуальными не существует. Вообще самого понятия «реальные деньги» нет, его можно создать, перейдя полностью на натуральное хозяйство. Если вы выроете землянку, а рядом распашете огород, станете есть то, что на нем вырастили, и обувать лапти, которые сплели, тогда у вас будет реальная экономика. Как только вы выходите в то место, где происходит интеракция с другими людьми (вам платят деньги или вы что-то покупаете), происходит информационный обмен. Поэтому интернет-экономика — всего лишь современная деятельность, опирающаяся на инструменты взаиморасчетов.
Недавно по заказу компании Google бостонская консалтинговая группа провела исследование о размерах интернет-экономики в России. В нем сказано, что, по состоянию на 2009 год, интернет-экономика в нашей стране имела совокупный оборот 19,2 млрд долларов. Прирост от девятого года к десятому — 15%, то есть примерно 22 млрд долларов крутились в России в прошлом году во Всемирной Паутине.
От совокупного ВВП цифра 2009-го составляет 1,6%, а 2010-го — 1,9%. Если брать несырьевую часть нашего ВВП, то, соответственно, те же показатели увеличиваются на четверть. По оптимистичным прогнозам, к 2015 году объем интернет-экономики составит 3,7% от ВВП. Интересно, что в ней было занято 132 тыс. человек в 2009 году, и уже больше — 150 тыс. — в 2010-м.
— Темпы роста, мягко говоря, ощутимы...
— Но вся приведенная выше математика ведет в никуда. К определенной точке, в которой сам по себе учет бессмыслен. Ведь никто же не подсчитывает, какая часть экономики у нас приходится на людей, дышащих воздухом. Всем понятно, что 100%. Такая же история с Интернетом, некоторой современной инфраструктурой информационного обмена. Тем, что приходит на смену чемоданам с наличными. Чем скорее мы перестанем рассматривать использование Сети как специфическую деятельность, тем скорее отношение от дешевого сенсациолистского превратится в нормальное. Согласитесь, трудно представить какой-либо бизнес (тяжелую промышленность или розничную наркоторговлю), который бы обходился без телефонной связи. Но мы не называем их телефонным бизнесом — ни тяжелую промышленность, ни наркоторговлю. Они просто используют телефон в качестве каналов коммуникации. Вот и Интернет — некоторая инфраструктура, как электричество или некая физическая площадь, на которой ведется деятельность. Иными словами, подручно-расходный материал, инвентарь. И такое понимание с каждым годом неизбежно распространяется. Понимание Интернета как части инвентаря (в какой степени и для чего он может быть вам удобен) не должно являться предметом специального, высшего образования, диплома, лицензии на занятие определенным родом деятельности.
— Но все-таки у нас есть понятие интернет-образования, экспертов в области Сети...
— Да, но у наших детей образование идет методом тыка. Не буду говорить, что оно отомрет, не пропали же специалисты в области телефонии. Просто огромная масса народу, пользуясь связью, не задумывается о том, как она устроена. Но это не значит, что в Интернете сегодня можно делать все, что угодно. Слава богу, есть ограничения, которые определяют направления дальнейшего роста и развитие прикладных технологий — в частности, завязанных на переходе имущества из рук в руки.
— Вы имеете в виду электронные платежи?
— Считается, что у нас серьезное отставание по отношению к общемировой практике в связи с неразвитостью электронных платежных механизмов. На самом деле свободный рынок живет и развивается по законам, хорошо сравнимым с законами физики. В частности, газ занимает весь предоставленный объем. На Западе в свое время сам по себе объем трансакционной активности электронных платежей привел к тому, что компании-эмитенты пластиковых карт быстро согласились выработать систему страховки, которая бы позволяла рассчитываться «пластиком». Сообщаешь продавцу номер карты — он списывает деньги, и все. Подобным технологиям много лет. Но в России по причине большого уровня мошенничества, связанного не с тем, что у нас так много обманщиков, а с тем, что нет реальной ответственности, Visa и Mastercard сперва были против приема платежей в отечественном Интернете. Запрет длился примерно с 2000-го по 2009 годы. Рынок так долго ждать не мог. В итоге вся Москва заказывала товары в Интернете, а затем оплачивала их доставку курьеру. Ничего, человечество так вело торговлю на протяжении тысячелетий. Вообще у интернет-экономики нет ни полицейской, ни бандитской крыши, никого из ее участников не нашли, скажем, с отрезанной головой. Ни у кого не отобрали бизнес, никто не находится в бегах за границей. Абсолютно вегетарианская среда.
— Как насчет будущего печатных СМИ?
— Газета, у которой по каким-то причинам есть контингент людей, ею интересующихся, должна оставаться. И не имеет никакого значения, что у каждого из ее читателей есть iPad и в нем обалденные иностранные издания. Все равно человеку нравится, как шуршит бумага. Нравится, как она пахнет. Нравится быть в классе людей, которые получают газеты на рабочий стол. Такой стиль жизни может продолжаться 20 или 30 поколений, ему от технологий вообще ни жарко, ни холодно. Но в ту секунду, когда газета воспринимает себя как способ сообщить человеку биржевые котировки, 20 страниц отведя на поиск его ценной бумаги, начинается идиотизм. Котировки уже изменились — с тех пор как газету с типографии привезли, торги прошли, и вышла неправильная информация. То есть в современных изданиях уже не может быть полос, отданных на фиксацию устаревших котировок — максимум небольшой блок с курсом валют. Зато в них возможно поместить любую архаику, так как не все в жизни людей подчинено задачам эффективности. Многие вещи подчинены задачам самочувствия, самооценки, эстетики. Например, езда верхом сегодня — не способ приехать из пункта «а» в пункт «б», но не всех же лошадей еще съели. Есть и конноспортивные школы, и ипподром. Просто меняется назначение. Газетчикам надо определиться с теми обстоятельствами, при которых бумажный формат имеет преимущество перед ожиданием посетителя на сайте.
Андрей Цветков
Воронежский курьер, №72, 5 июля 2011 года.
