У 46-летнего главы администрации Верхнехавского района Сергея Василенко юбилей —десять лет руководства муниципалитетом. Дату (а она выпала на весну) он никак особо не отмечал. Что праздновать-то? Начало XXI века кажется сегодня чуть ли не апокалиптическим. В беседе с Василенко обозреватель «ВК» попытался оглянуться назад, вглядеться в день нынешний и хоть одним глазком заглянуть в завтра.
— Сергей Алексеевич, помнится, к 2001 году Верхнехавский район по уровню социально-экономического развития занимал одно из самых последних мест в области.
— Если не самое последнее. Когда меня назначили главой, в районной казне было меньше денег, чем в колхозе, который я раньше возглавлял. Имеющиеся крохи мы делили по 50 рублей и раздавали учителям, чтобы они хотя бы хлеба могли купить. А на третий день закончилось топливо в котельной. Гоняли сетевые насосы, чтобы систему не разморозить.
— Похоже на кино про войну. С чего начинали переход на мирные рельсы?
— С реанимации сельского хозяйства, естественно. Мы ведь жили тогда в долг. Сбербанк выделял на район 1 млн рублей кредита. И район с банком не рассчитывался. Почему? У нас имелось множество разных фирмочек, конторок. Они, что называется, под «тады» давали горючее, запчасти, семена. Когда подходила уборочная, когда появлялась продукция, кому в первую очередь отдавали долги, причем с существенно большими, чем банковские, процентами? Тем самым фирмочкам и конторкам. Иначе могли появиться бритоголовые качки в кожаных тужурках. Ну а на Сбербанк уже не хватало. Он ведь братков не пришлет.
И вот я — новоиспеченный глава. Завтра надо начинать посевную. Половина площадей вообще не засевалась, остальное — кое-как. Казна пуста. О покупке гербицидов даже мечтать не приходилось.
— Самое время сдать печать и уйти в отставку...
— В принципе, да. Но я принял другое решение — взять большой по тем временам кредит. Мы подсчитали: на посевную и уборочную району на круг требуется примерно 25 млн. Запредельная цифра! Мы же миллион не могли отдать, а тут —25.
Сбербанк не давал кредит без залога. А какая залоговая база у района? Кому нужны полуразрушенные фермы и выходившая все мыслимые сроки сельхозтехника? Тогда я переговорил с Антоном Пермяковым (сегодня Пермяков еще и глава муниципального района — председатель районного Совета народных депутатов; на неосвобожденной основе). У его фирмы уже был контрольный пакет акций элеватора, молокозавод. Нашли мы общий язык, рискнули, худо-бедно набрали залоговую базу. В нее вошло практически все, что имело ценность: элеватор, молокозавод, административные здания.
Отправился я в Сбербанк к Александру Соловьеву. Он, наверное, оторопел от такого нахальства: миллион-то не отдают, а еще 25 просят.
Ну я показал ему налоговую базу, привел свои доводы. Ведь почему не рассчитывались? Те фирмочки проценты наворачивали в три, а то и в четыре раза больше банковских. На них, собственно, весь район и работал. А вот если нам дадут кредит, ситуация изменится, и все пойдет по-другому.
В общем, убедил Соловьева. Снял Сбербанк наложенное на Верхнехавский район табу.
Меня тогда многие не поняли, посчитали камикадзе. Например, руководитель районной структуры Сбербанка ужаснулся: «Что ты делаешь? Куда лезешь? Мало себя — район уничтожишь».
Как бы там ни было, кредит мы получили. Раздали деньги хозяйствам. Но с одним условием: вся продукция до расчета должна свозиться на элеватор. Так и сделали. Скопили продукцию на элеваторе и реализовали ее. Получили реальные деньги. Рассчитались со Сбербанком. И в тот же год конторки и фирмочки позакрывали у нас свои офисы. Ушли навсегда. Выдавили мы их абсолютно экономическим путем. С тех пор работаем только с банковскими кредитами.
Чего мы только в былые времена не представляли под залог — здание администрации, Дома культуры и так далее. Лет пять уже не закладываем ничего. Сельхозпредприятия, как фермерские, так и крупные, встали на ноги, у них теперь свои кредитные истории. Они самостоятельно взаимодействуют с банками. Сами кредитуются. Сами пашут — сеют — убирают. Но тот первый шаг с 25-миллионным кредитом был правильным. Он нас, по сути, спас.
— Главной действующей силой сельхозпроизводства в районе является Верхнехавский агрохолдинг. Как он образовался? С чего все начиналось?
— В определенном смысле с того самого 25-миллионного кредита. Тогда Пермяков помог району. И я, как глава, четко понимал: с ним, с его организацией можно и нужно иметь дело.
Понимаете, в районе появились люди, имеющие определенный капитал и желающие заниматься реальным сельхозпроизводством. Они — выходцы из питерской зерновой компании, которым стало неинтересно действовать по принципу «купи — продай», приобретать зерно здесь и реализовывать его за рубеж. Придя к нам, они взяли 2 тыс. гектаров земли в Верхней Луговатке, занялись животноводством, (тогда еще КРС), затем приобрели элеватор. Короче говоря, не топтались на месте, развивались.
А с чего все начиналось... Проект «Воронежинвест» до сих пор на слуху. Много негативного о нем сказано. Но я говорю спасибо и «Воронежинвесту», и областной администрации. Благодаря той программе мы подняли шесть бывших колхозов. Там работал «Воронежинвест», филиал ГУП возглавил как раз Пермяков. Та техника, которую закупал «Воронежинвест», потом стала основой при создании ООО «МТС «Агросервис», а 10 тыс. га земли вошли в агрохолдинг.
Кстати, по поводу кандидатуры руководителя холдинга было много предложений. Пришлось даже с некоторыми лоббистами войти в конфликт. И я настоял на своем: Пермяков. Иначе мы могли вообще потерять землю. И еще немаловажный момент: Пермяков рассчитался с долгами прежних хозяйств перед районом.
А тут дело подошло к тому, что окончательно завалился занимавшийся в советское время свиноводством спецхоз «Вишневский». Обговорили мы ситуацию с Антоном Геннадьевичем, и он взял еще и спецхоз.
— С тех пор и начались современные успехи верхнехавского свиноводства?
— Не так быстро все происходило. Начали с того, что хотя бы накормили оставшихся хрюшек. Потом были долгие поиски. В итоге пришли к выводу: как ни корми свиней имевшейся тогда породы, серьезных привесов не получишь. Попытались завести другое поголовье. И завезли заразу. Стадо заболело, вынуждены были пустить его под нож. Нас даже во вредительстве обвиняли. Приходилось мне отчитываться и перед руководством облсельхозуправления, и перед губернатором. Был вынужден доказывать, что мы, напротив, хотим сделать передовое свиноводческое хозяйство. Тяжелый этап довелось преодолеть.
В конце концов решили все вычистить, произвести полную дезинфекцию и отыскать высокопродуктивное поголовье. Пермяков перелопатил практически весь мир — от Европы до Канады. Целый год помещения спецхоза пустовали. Наконец необходимое нашли. К тому времени реконструировали одну из старых ферм и создали уникальный для Центрального Черноземья селекционно-гибридный цех. Сюда поставили самое что ни на есть лучшее поголовье, которое затем подверглось трехпородному скрещиванию.
Итак, запустили в ход цех. Пошло поголовье. Дальше оно идет на доращивание. Затем — на откорм. Механизм заработал. Тут ведь как считать? По поголовью? Увы, не показатель. Показатель — реализация. Здесь стандарт — 100 кг. Так вот, в 2001 году поголовье свиней у нас составляло 3179, реализация — 317 тонн. Сейчас в агрохолдинге около 50 тыс. голов, ожидаемая реализация — более 8,5 тыс. тонн. Почувствуйте разницу. По прошлому году у нас получилось, что в среднем на каждого жителя района произведено по три свиньи. Плотность, наверное, самая высокая по области. Скажем, на Кубани тот же результат идет как шесть к одному. Так что нам есть куда стремиться. Пойдем дальше: до 200 тыс. голов в год, а потом и до 300. Такие у нас планы.
Лет пять назад мы разобрались с землей. Начали получать нормальные урожаи. Но серьезных доходов в бюджет района урожаи не приносят.
Землю мы теперь рассматриваем как источник кормовой базы. Даже в плане рабочих мест земля неперспективна. С теми полями, которые прежде обрабатывали 100 — 200 человек, сейчас управляется десяток аграриев. Техника и технологии во многом заменяют людей. Так что любоваться колосящимся полем — здорово, конечно. Однако надо думать о том, как заработать деньги.
— И каким же образом заработать?
— Всю продукцию, выращиваемую на территории района, мы должны по максимуму здесь же и перерабатывать. То есть мы делаем ставку на выпуск уже готовой продукции. Для чего, понятно, требуется создавать свою перерабатывающую промышленность. Чем мы и занимаемся. Параллельно с агрохолдингом, еще в 2001 году, у нас началось строительство мощного предприятия по переработке подсолнечника. Сегодня «Масло-продукт» вышел на мощность переработки 1 тыс. тонн семян в сутки. Плюс к тому — выпуск шрота, майонеза. «Macлопродукт» выпускает 2,5% всего российского растительного масла и считается достаточно солидным игроком на федеральном рынке, осуществляет поставки и за рубеж.
— Производством подсолнечного масла в районе занимается не только «Маслопродукт»?
— Не только. У каждого своя ниша. Есть крупные игроки, есть небольшие. Предприятие в Правой Хаве, например, перерабатывает 350 тонн семян в сутки — треть от «маслопродуктовского». У него другой хозяин, другой рынок сбыта.
— Вы поддерживаете внутрирайонную конкуренцию?
— А что в ней плохого для района? Предприятий должно быть много. Иначе нас может ожидать судьба некоторых моногородов.
И то, что уже имеется, надо развивать дальше. Вот свиноводство у нас пошло, достигло определенного и, в общем-то, неплохого уровня. Но тут мы стали перед дилеммой: остановиться на достигнутом и отправлять куда-то скот свиновозками или же самим что-то делать из выращенных хрюшек. Выбрали, разумеется, последнее. Так возник проект Talex Group — строительство крупного мясоперерабатывающего производства.
— Мясокомбината?
— Нет. Колбасы на прилавках достаточно. Насколько я знаю, наши колбасные заводы загружены на 30 — 40%. Зачем нам входить в перенасыщенный рынок? Решили, что у нас будет две линии. Одна - замороженные полутуши, другая — охлажденное мясо в вакуумной упаковке. И если мы говорим о том, что в ближайшие годы выйдем на уровень поголовья свиней в 200 — 300 тыс., то и тогда мы сможем загрузить будущее предприятие только на работу в одну смену. Для второй и третьей необходимый объем готовы закупать на стороне.
— Но проект затормозился?
— Он близок к завершению К концу года должны закончить.
— Изначально производство планировалось открыть нынешним летом. Из-за чего задержка?
— Объективные причины. Взяли австрийский проект, начали воплощать его в жизнь. Там есть такая серьезная вещь, как очистные сооружения. Механически перенести сюда такие, какие есть в Австрии, не получилось. Оказалось, требования к очистным у нас выше австрийских. Пришлось немножко приостановиться, загрузить проектировщиков, доработать проект
Дальше. На отладку линий может уйти три-четыре месяца. На выходе должна быть продукция, ни у кого не вызывающая сомнени. Нельзя ради галочки выпустить абы что и получить негативный имидж. Так что лучше чуть подзадержаться, но сделать все на совесть.
К тому же от мясоперерабатывающего предприятия потянутся производственные лучи. Там же и кровь, и кожа, и кости. Все можно и нужно пустить в дело. В частности, производить мясокостную муку. Ну и так далее.
По большому счету, наша идея состоит в том, чтобы производить продукцию от начального пункта до конечного. В случае с холдингом схема такова: земля —кормовая база - зерно — высококачественное свинопоголовье — переработка. А в итоге все направлено на благополучие людей. Скажем, села населением уже не наполнятся. Но те, кто там остался, должны жить в нормальных условиях. У нас к каждому селу подведен газ. Всю инфраструктуру — и ФАПы и тому подобное – мы сохранили. Трудно с работой? Предприятия готовы пустить «ГАЗели» для подвозки - отвозки селян. Было бы желание у них самих.
Когда приходит серьезный бизнес, нет смысла иска счастья на стороне. Наоборот, к нам приезжают. По прошлому году мы заняли второе место в области (после Новоусманского района) по уровню притока мигрантов. А занятые в серьезном бизнесе люди хотят получать качественные социальные услуги.
— В начале нашего разговора было упомянуто, что к 2001 году Верхнехавский район был едва ли не худшим в области. За десять лет что-то изменилось?
— Судите сами. Проводится региональное соревнование между районами. Тут несколько групп: аграрные районы, аграрно-индустриальные, индустриально-аграрные. Мы попадаем в последнюю, поскольку в 2010 году наше сельское хозяйство выдало продукции на 1 млрд рублей, а промышленность — на 4,5млрд. так вот, в своей группе мы по прошлому году стали первыми. Получили грант в 5 млн рублей. Ну и по свиноводству держим первое место в области
— А Нижнедевицкий район вас тут не догонит?
— Да пусть догоняет. Наша экономическая политика не имеет отношения к игре в догонялки. Мы начинали практически с нуля, сами все развивали и то, чего достигли, достигли сами. У нас собственный путь развития. И я надеюсь, что он —качественый.
Александр Сорокин
Воронежский курьер, №78, 19 июля 2011 года.
