Воронеж. 01.08.2011. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.TV) – Аналитика – Прокурор Воронежской области Николай Шишкин в ходе пресс-конференции для воронежских СМИ отчитался за пять лет работы и ответил на вопросы журналистов.
Николай Шишкин:
- Почему мы придаем вот этому пятилетнему юбилею такое значение? По закону о прокуратуре, до 1999 года для каждого прокурора был определен пятилетний конституционный срок пребывания в занимаемой должности. И только в 99 году был изменен закон о прокуратуре, когда законодатель убрал пятилетний конституционный срок у прокурора района и у прокурора субъекта РФ. Этот срок остался только у генерального прокурора.
Но тем не менее, следуя традиции, всегда по истечении этого срока подводятся определенного рода итоги: что удалось сделать, что получилось, что не получилось. И ставятся задачи на перспективу. Вот, если оценивать прожитое пятилетие, которое пролетело, как одно мгновение, хотелось бы сказать о том, что, прежде всего, мы начинали свою деятельность с организации управленческой работы в прокуратуре Воронежской области. И первым шагом, который мы сделали, было создание организационно-контрольного отдела. Это штат прокуратуры области, где была сосредоточена вся аналитика, где было организовано взаимодействие с другими правоохранительными органами, с аналитическими центрами. Мы провели анализ структуры и динамики преступности в нашем регионе и высказали предложения власти, на какие болевые точки необходимо сделать первоначальный упор. И это у нас, я считаю, получилось. Во всяком случае, наш опыт был распространен по РФ, признан положительным.
Далее мы свою работу продолжали таким образом, что выстраивали и управленческую, и аналитическую составляющую с учетом тех процессов, которые происходят в нашем обществе. Все вы прекрасно помните экстремистские преступления, которые совершались на территории Воронежской области в начале 2000 годов. Поэтому мы – одни из первых в РФ создали отдел по надзору за исполнением федерального законодательства противодействия экстремизму и терроризму и межнациональных отношений. И работа этого отдела тоже принесла положительные плоды в плане профилактики преступлений и правонарушений экстремистского характера.
Мы также постоянное внимание уделяли в своей работе кадровому потенциалу, который сейчас работает в штате прокуратуры Воронежской области. В настоящее время в прокуратуре области насчитывается 411 оперативных сотрудников. Хотелось бы сказать, что проблема кадров не минула и работников прокуратуры. Сейчас мы имеем, как и в других правоохранительных органах, такую ситуацию: у нас нет среднего поколения. Есть мы, взрослое поколение, и есть молодежь. У нас уже есть прецеденты, когда мы назначаем прокурора в возрасте 25-26 лет, чего никогда не было в истории советской, российской прокуратуры. Я считаю, это хорошо. Потому что человек, зарекомендовавший себя, который дает положительные результаты в работе, а главное – отношение к работе, если у него горят глаза на работу и мы чувствуем в нем потенциал как руководителя, почему бы не доверить ему структурное подразделение аппарата прокуратуры области либо районное звено? И мы выдвигаем молодежь для такого руководства.
Я считаю, что те задачи, которые стоят перед нами на ближайшее обозримое будущее, - это все-таки наладить хорошую взаимосвязь между взрослым поколением и вот той молодежью, выдвигаемой на руководящие должности, чтобы не потерять наработанные традиции, чтобы молодежь могла дальше развивать уже наработанные хорошие традиции.
Если говорить о статистике, - то мы в разы увеличили показатели в работе районных прокуратур, аппарата областной прокуратуры, но это не самоцель. Это понимание тех задач, которые стоят перед нами. Конечно, жизнь вносит коррективы в нашу работу. Мы пять лет назад не могли себе представить, что нам придется заниматься игровыми клубами, культурными учреждениями с круглосуточным пребыванием молодежи, другими вопросами, которые в течение пяти лет пришли в поле зрение прокуратуры... И с нас за это спрашивает государство. Да кто из нас год назад мог подумать, что лазерной указкой можно сбить самолет?! Сейчас это проблема, которая стоит перед государством наряду со многими другими.
Я считаю, самое главное, чего удалось добиться и в чем вижу нашу заслугу, это то, что сейчас правоохранительные органы Воронежской области и власть в области работают в одном тандеме, между нами есть полное понимании задач, стоящих перед нами. Мы постоянно координируем нашу деятельность, находим понимание со стороны власти в решении тех проблем, которые возникают в правоприменительной деятельности правоохранительных органов. Я считаю, это немаловажно.
А теперь я готов ответить на все возникшие вопросы.
Елена Чиркова, Агентство Бизнес Информации «АБИРЕГ-ТВ»:
- Вы сказали, что пять лет назад, проанализировав всю сферу вашей причастности, вы дали определенные рекомендации власти по поводу болевых точек. Те болевые точки, которые были тогда, и те, которые есть сейчас – насколько похожи?
- Мы проанализировали состояние, структуру и динамику преступности с учетом экономических, политических, социальных, демографических и многих других факторов, которые влияют на данный вид правонарушений. И с учетом этого анализа высказали свои пожелания к деятельности власти. Пример, который мы уже обсуждали: у нас в начале 2000 годов был совершен ряд дерзких преступлений в отношении иностранцев. Соответственно, вся профилактическая работа была нацелена на то, чтобы в вузах и других местах их пребывания уберечь иностранцев от наших преступников.
Но что мы имеем сейчас? У нас в 4,5 раза совершается больше преступлений иностранцами в отношении российских граждан, чем наоборот. Скажу больше: два года назад более 12 тысяч иностранных рабочих в течение года заезжали по приглашению на территорию Воронежской области для того, чтобы участвовать здесь в трудовых процессах. Мы проанализировали: месяц-полтора этот рабочий трудится на стройке, затем его увольняют, но назад он никогда не поедет, потому что у него там голодные дети, у него семья, которую он должен кормить. Любыми способами он остается. И, соответственно, мы высказали пожелания власти, чтобы уменьшить эту квоту. У нас наших безработных более 29 тысяч. Это трудоспособного населения на территории Воронежской области, которые готовы работать.
Вот это одно из пожеланий. И целый ряд других программных материалов мы выдвигали власти: и по профилактике наркомании, профилактике рецидивной преступности, это квотирование рабочих мест для лиц, освободившихся из мест лишения свободы… Они, в принципе, остались те же самые, они из года в год повторяются, но в то же время мы смотрим состояние преступности и что на нее влияет. Вот, один год нас беспокоит «пьяная преступность», на следующий год на поверку выходит наркомания, далее – рецидивная преступность, то есть мы постоянно эту криминогенную систему мониторим и высказываем свои пожелания власти.
Екатерина Зайцева, «Время Воронежа»:
- Скажите, пожалуйста, некоторое время назад прокуратуру разделили с СК. Как вы считаете, жить после этого стало «веселей»?
- Вы знаете, насчет юмора не скажу, а что касается выделения следствия из надзорного органа, то когда я учился на первом курсе, у нас был такой предмет: «Суд и правосудие в СССР». И преподаватели нам говорили, что нас критикует мировое сообщество за то, что один орган объединяет в себе следствие и надзор за следствием. Когда я работал районным прокурором, то я имел право выехать на место происшествия, возбудить уголовное дело, расследовать его, составить обвинительное заключение, направить его в суд, придти в суд и поддержать обвинение по данному уголовному делу. Такие были полномочия прокурора. Так вот, нам еще тогда говорили, что решается вопрос с созданием Следственного комитета. Поэтому для тех, кто, как я, длительное время работает в прокуратуре, это не являлось неожиданностью.
Сейчас, по прошествии времени, мы можем констатировать, что само по себе выделение следствия – абсолютно правильно. Другое дело, что это было сделано с урезанием процессуальных полномочий прокурора по надзору за следствием. И в итоге получилось: выделили следствие в виде Следственного комитета, который был сначала при прокуратуре. А Следственный комитет нарабатывал систему ведомственного контроля за производством следствия и организацией следственного процесса. Вот, пока шло время наработки системы ведомственного контроля, прокуроров ограничили в процессуальных полномочиях по надзору за следствием - в плане отмены незаконных постановлений о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела и других процессуальных моментах.
Я считаю, что это было сделано неправильно. Потому что потерпевшими в этой ситуации оказались лица, в отношении которых совершено преступление. Все силы были сосредоточены на защиту конституционных прав подозреваемых, обвиняемых и подсудимых. А человек, у которого изнасиловали ребенка, убили родственника, по сути, должен был отстаивать в суде свои интересы. Он и без того потерпел. Государство должно его защищать. Вот это, я, считаю, было ошибкой. Сейчас отдельные процессуальные полномочия возвращаются прокуратуре по надзору за следствием. Но если во многих субъектах было противостояние между прокуратурой и Следственным комитетом, у нас этого не было и в принципе быть не могло. Потому что это наши коллеги, с которыми мы не один десяток лет проработали. И сейчас для нас Следственный комитет является плацдармом для усиления кадрового потенциала.
Роман Романцов, 25-й канал, «Антология безопасности»:
- Есть ли перспективы развития созданной при прокуратуре природоохранной прокуратуры? Что делается по надзору именно этим органом за природоохранными зонами, за лесами и техногенными факторами?
- Что такое природоохранная прокуратура Воронежской области? Это прокурор на правах районного прокурора. Который не имеет права давать указания прокурору Коминтерновского, Острогожского, Лискинского района, потому что он такой же по статусу. Так вот, три человека, из которых состоит природоохранная прокуратура, – я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет – погоды не сделают на территории Воронежской области. Мы пошли каким путем: они являются координаторами и организаторами работы по организации надзора за исполнением природоохранного законодательства, а также возложили на природоохранную прокуратуру прямой надзор за органами контроля и надзора в области охраны окружающей природной среды.
Под юрисдикцией природоохранной прокуратуры управление правительства области, комитеты и другие органы, которые занимаются контролем и надзором. И вот эта координирующая функция, я считаю, нашла свое отражение в деятельности природоохранной прокуратуры, и удалось организовать работу органов контроля и надзора. Но, к сожалению, здесь ни прокуратура, ни органы контроля и надзора, я считаю, не способны переломить ту ситуацию, которая за несколько десятилетий была разрушена в нашем государстве. Должна быть система. Система профилактики техногенных и природных катаклизмов. Система организации работы по воспроизведению природных ресурсов. Мы сейчас видим: у нас все горит… За это никто не отвечает. У нас доблестные пожарные получают ордена и медали за спасение людей. Да, они герои. Но государство должно создать систему, чтобы этого не было – как во всех цивилизованных государствах мира.
Екатерина Зайцева, «Время Воронежа»:
- Вы говорили в своих интервью, что начинали работать, когда в стране еще существовала смертная казнь. Как вы считаете, смертная казнь в России нужна? Вы за или против?
- Я считаю, что она нужна в нашем государстве и обществе. Вы посмотрите: во многих, как мы сейчас выражаемся, цивилизованных государствах она есть, она приносит свои профилактические плоды. Что же касается жестокости наказания – мы с вами неоднократно эту ситуацию обсуждали: понимаете, в средние века и руки рубили, и головы рубили, четвертовали людей – преступления все равно совершались. Пока есть общество – будет преступность, это сопутствующее развитие общественного процесса. Поэтому я все-таки считаю: смертная казнь профилактирует преступления.
Роман Прытков, газета «МОЁ!»:
- Николай Анатольевич, расскажите, пожалуйста, о нарушениях закона в сфере ЖКХ Воронежа.
- Вот, те нарушения, которые выявляются в этой сфере, - с такой волной нарушений в сфере ЖКХ, как в последний год, мы столкнулись, я считаю, впервые. Это новая форма совершения преступлений, о которой прежде мы не знали. Преступность в этой сфере была всегда, но – не в таких объемах. Вот, смотрите: мы с вами пережили бунт обманутых дольщиков. Сейчас есть возбужденных восемь уголовных дел, когда не экономические процессы виноваты в том, что людей обманули, а чисто криминальные. Когда заведомо привлекая капитал дольщиков, люди были настроены на совершение хищения. Мы теперь знаем систему. Появилась система рейдерского захвата предприятий через преднамеренное банкротство - то же самое, не знали раньше. Посмотрели: да, это схема. Которая родилась на несовершенстве действующего законодательства.
То же самое я могу сказать о преступности в сфере ЖКХ: когда нечеткая урегулированность законодательными процессами экономической сферы деятельности системы ЖКХ позволила совершать вот эти преступления – уводить деньги, уводить капитал за границу. И самое главное, что потерпевшими здесь остаемся мы с вами, добросовестные плательщики за услуги ЖКХ. Так вот, в настоящее время у нас расследуется порядка десятка уголовных дел, ущерб по которым колоссальнейший. И мы сейчас видим: успех в объединении усилий как муниципальной, так и региональной власти, для того чтобы эти процессы систематизировать и не дать дальнейшего развития этому вида преступления.
- Мой вопрос о «Стройтрест 2П». Он и ТСЖ делят шесть жилых домов. До сих пор правоохранительные органы не могут разобраться, какая из управляющих компаний сфальсифицировала протоколы голосования жильцов. Однако арбитражный суд решил, что права компания «Стройтрест 2П», и на основании этого она выставила долг в 40-50 тыс. рублей каждому жильцу, который платил не ей, а ТСЖ. Причем к взысканию долга уже привлечено коллекторское агентство. Естественно, жильцы говорят, что большая часть суммы пошла поставщикам слуг - Водоканал, горгаз и т.д., они ее получили. Но с них пытаются взыскать деньги второй раз. Люди откровенно напуганы. Что им делать? Потому что им уже звонят коллекторы.
- Уже наработана схема. Поэтому обращайтесь в прокуратуру с заявлением, мы отработаем эту ситуацию. Во-первых, если есть судебное решение, то есть обстоятельства, которые позволяют его пересмотреть, если оно действительно не правосудное. Если есть какие-то шаги по отчуждению денежных средств, то есть и противовес этим шагам. После проведения соответствующей проверки будет дана процессуальная оценка деятельности руководителей этой компании.
Роман Романцов, 25-й канал, «Антология безопасности»:
- Мы готовимся к празднованию 425-летия Воронежа – деньги колоссальные. И на капитальные ремонты, и на прокладки новых магистралей… Все ли в порядке? Зрители задают всякие вопросы…
- Это все идет в процессе пока строительства, освоения тех денежных средств, которые пришли в Воронеж из федерального, из регионального бюджета, либо из местного бюджета. Прокуратурой города и областной прокуратурой на сентябрь запланирована проверка вот этих бюджетных средств, потому что пока не подписаны акты о приеме и объемах совершенных работ – практически невозможно дать оценку. Поэтому плановая проверка – сентябрь.
Роман Прытков, газета «МОЁ!»:
- Контрольно-счетная палата города ежемесячно издает свои бюллетени, и почти в каждом читаем, что есть признаки нецелевого расходования бюджетных средств. Пропажи, нарушения полномочий и т.д. Все это оседает где-то в городской Думе и почему-то никак не видно результатов прокурорских проверок. Это до вас не доходит?
- Это к нам приходит, дается оценка прокуратурой города того или иного акта КСП. Понимаете, мы направляем для принятия решения в порядке 145-й УПК, процессуального решения на признаки преступления. Что касается «целевое – нецелевое», то в соответствии с законом об общих принципах организации местного самоуправления, представительный орган власти оценивает объем того финансирования, которое по целевому либо не по целевому направлению был направлен. Если объем финансирования, предположим, был запланирован в размере 1 млн рублей на проведение каких-то работ, но фактические затраты состоялись в большем объеме, то представительный орган власти в праве скорректировать бюджет органа местного самоуправления и признать это целевым либо нецелевым использованием бюджетных средств. Это распространяется и на городскую Думу. Поэтому мы всегда эти акты оцениваем, и, соответственно, принимается решение. И, например, по многим актам, которые приходят из КРУ Минфина (территориального управления Федеральной службы финансово-бюджетного надзора в Воронежской области) от Колоскова к нам, - возбуждаются уголовные дела. Проводятся процессуальные проверки, лица привлекаются к уголовной ответственности. Я не могу сказать о том, что у нас в мэрии все гладко, все в рамках. И последняя проверка, которую прокуратура города проводила по рекламе на территории города Воронежа, выявила вопиющие факты безобразного исполнения должностными лицами своих прямых должностных обязанностей по размещению рекламы на территории города Воронежа. Мы грубо посчитали: более 26 млн. рублей недополучил бюджет города в результате того, что не собирались деньги вот с этих рекламных объектов. Более того, рекламные объекты были выставлены на территории, которая не относится к городу. Мы выяснили, что на земельных участках, которые принадлежали ГУВД, другим правоохранительным органам, стояли рекламные щиты. Ни руководство ГУВД, ни руководство других правоохранительных органов не знало о том, что на их земле стоят коммерческие рекламные щиты, и кто-то за это деньги получает. Поэтому сейчас мы доводим эту проверку до логического завершения, и будет принято решение в порядке 145-й Уголовно-процессуального кодекса.
Мария Скорикова, канал РЕН-ТВ:
- Скажите, пожалуйста, вот сейчас поутихли страсти по экстремизму в нашей области, все спокойно. Это правда или…?
- Нет громких преступлений, но это не значит, что те структуры и органы, которые должны работать в этом направлении, бездействуют. Мы постоянно мониторим Интернет на предмет экстремистских высказываний. Мы постоянно пытаемся достучаться до Министерства юстиции, чтобы в нашем региональном центре ввели ставку лингвиста-эксперта. Ведь мы по уголовным делам не можем провести экспертизу на предмет, является ли это экстремистским высказыванием или не является. Или является ли материал материалом экстремистского толка. Здесь мы можем привлекать к ответственности только тогда, когда у нас есть заключение соответствующего эксперта, обладающего специальными познаниями.
Так вот, эта работа идет в системе, мы постоянно руку держим на пульсе, и постоянно выявляются правонарушения экстремистского характера, но хорошо, что они пока обходятся без публичных акций, без столкновений, а все это идет на уровне интернет-общения. И тот орган, который создан сейчас в Главном управлении внутренних дел, он довольно эффективно работает на стадии упреждения, на стадии профилактики.
Роман Прытков, газета «МОЁ!»:
- Количество преступлений, восстановленных прокуратурой на учет, уменьшается или растет?
- Оно находится примерно на одном уровне. Ежегодно мы восстанавливаем на учет порядка 4150 преступлений. Все они восстанавливаются на учет из материалов, по которым ранее было отказано в возбуждении уголовного дела. Я считаю, что та система ведомственного контроля, которая наработана в ГУВД, и система прокурорского надзора, которая работает в прокуратуре Воронежской области (ведь мы проводим совместные проверки с ГУВД, есть совместная комиссия, которая работает в порядке ведомственного контроля и прокурорского надзора), дает вот такие положительные, я считаю, плоды. У нас не остаются за бортом процессуальные оценки - те преступления, по которым отказывается первоначально в возбуждении уголовного дела. Другое дело, что сложно потом раскрывать. Понимаете, есть неотложные следственные действия, которые необходимо производить впервые минуты или часы после совершения преступления. Потом это уже никчемные действия, которые не дадут не просто доказательств, никакого положительного результата. Вот так и нас вот эта ситуация беспокоит по тем преступлениям, которые мы восстанавливаем на учет, когда первоначальные доказательства утеряны и потом очень сложно, а подчас невозможно их наверстать, для того чтобы доказать чью-то причастность либо чью-то виновность по данному преступлению.
Артем Мацин, ТНТ-«Губерния»:
- Два года назад вам была дана такая прерогатива, как предварительное чтение законодательных актов городской и областной Дум. Вот за это время можно сделать вывод, насколько юридически грамотны наши депутаты? Кто из них грамотнее: городская или областная Дума?
- У нас очень квалифицированная юридическая служба в областной Думе, квалифицированная юридическая служба в городской Думе. У нас больше было проблем и остается с нормативно-правовыми актами органов местного самоуправления и органов исполнительной власти. Мы посмотрели: за год работы нагрузка на аппарат областной прокуратуры возросла на 35-40% за счет нулевого чтения нормативно-правовых актов правительства Воронежской области. Вот представляете, сколько департаментов, сколько управлений в правительстве области – и каждое из них издает свои нормативно-правовые акты, которые в нулевом чтении проходят через аппарат прокуратуры области. И потом, когда рождается протест областной прокуратуры, я сразу же аппарату ставлю задачу: а проходил ли этот нормативно-правовой акт через аппарат областной прокуратуры и почему вы его просмотрели и почему родилось незаконное постановление правительства либо незаконный приказ того или иного департамента. Так вот, увеличение этой нагрузки, конечно, сказалось на работе аппарата, но и в то же время мы выработали систему взаимодействия с правовыми службами структурных подразделений правительства Воронежской области. И я считаю, что вот эта система сейчас нами правильно распространяется на органы местного самоуправления, чтобы районные прокуроры принимали участие в законотворческих процессах, которые происходят на территории муниципального образования. Да, это дополнительная работа, да, это нагрузка, потому что в районе сидит 1-2 помощника, которые должны не просто владеть, а блестяще владеть налоговым, земельным, природоохранным, всеми видами законодательства, по которым принимаются нормативно-правовые акты.
Скажу больше. Не меньшая нагрузка ложится на органы прокуратуры и по проведению антикоррупционной экспертизы нормативно-правовых актов. А это та же самая экспертиза, когда мы смотрим коррупциогенные факторы, которые заложены в том или ином нормативно-правовом акте. И здесь еще есть элемент субъективного подхода: вы видите, что этот правовой акт может дать преференции чиновнику, а я их не вижу. И здесь начинается пограничная, спорная ситуация. Если «законно – незаконно» - там все понятно, черное и белое. А здесь – может быть, даст, а может, и не даст. Как им воспользоваться, вот этим нормативно-правовым актом, поэтому антикоррупционная экспертиза тоже довольно-таки много времени у нас отнимает и приходится многие вопросы обсуждать, чтобы не допустить принятия того или иного нормативно-правового акта.
Порядка двух с половиной десятков протестов мы принесли на вот эти нормативно-правовые акты, когда нам предоставляется один вид, допустим, постановление департамента правительства области, мы смотрим: да, здесь все чисто, вопросов нет, а принимается в другой редакции. Это тоже право исполнительной власти. Но в той редакции есть нарушение и несоответствие действующему федеральному либо региональному законодательству. Мы идем с реакцией: приносится протест прокурором района или прокурором области на тот или иной нормативно-правовой акт. Вот порядка двух с половиной десятков таких протестов прошло.
- Эти ошибки возникают в результате неграмотности в законотворческих вопросах или умышленно?
- Нет. Умысла и коррупционной составляющей за все это время мы не выявляли. Что касается неграмотности – тоже нет: в правительстве области работают квалифицированные, грамотные юристы. Это стечение многих факторов: и усовершенствование федерального законодательства, и регулирование нормативно-правовой базы субъекта РФ, потому что Дума принимает закон, правительство принимает постановление, которое уже на момент принятия закона должно быть принято в иной редакции. Поэтому здесь у нас полное понимание и с правительством, и с Думой. Так что умышленных фактов искажения действующего законодательства на территории области нами не зарегистрировано.
