Как журналист «Молодого коммунара» оказался в плену за попытку узнать «страшную правду» о Лаптевском пруде
Да, таких веселых выходных у меня не было давно. Точнее — никогда. Попытка помочь сельским жителям в разрешении крошечной летней проблемы привела к тому, что меня вместе с семейством взяли в плен, попортили имущество и даже понуждали к рабскому труду.
Я бы назвал происходящее «верхнехавской Кущевкой», но местные полицейские встали на мою защиту, когда я этого, честно сказать, даже не ожидал.
В дорогу позвало письмо
Жители села Малая Приваловка, что в Верхнехавском районе, прислали в редакцию «Молодого коммунара» жалобу с 72 подписями. «Просим разобраться в ситуации, — писали селяне. — Лаптевский пруд на протяжении десятков лет был любимым местом нашего отдыха. Несколько лет назад спортивно-рыболовный комплекс «Серебряный ключ» взял пруд в аренду, построил гостиницу и платную автостоянку. Отдых стал платным. Но с июля этого года для местных жителей стал недоступен даже отдых за деньги. Пускают только по таинственным спискам. Всех прочих охранники в грубой форме выгоняют с территории пляжа, запугивают, грозятся проколоть шины велосипедов…»
Письмо позвало в дорогу. И это был тот случай, когда необходимое можно было совместить с приятным. Я отправился по адресу теплым субботним деньком, со всем семейством, удочками и опарышами, — полагая, что после благополучного разбирательства можно будет и искупаться. Или половить рыбу в Усманке. Или съездить в Графский заповедник. Я знал эти места: все радости выходного дня там расположены удобно и компактно.
Почему-то я был уверен, что авторы письма преувеличивают. Может, кто-то из них нагрубил охранникам или фейс-контроль по самогону не прошел. А потом вспыхнула обида, которую товарищ выплескивает на бумагу и просит друзей-соседей подписать бумагу. Бывает и так.
Попытка знакомства
По дороге я маленько заблудился. Выехал к детскому лагерю, и кто-то из вожатых показал рукой на грунтовую дорогу: туда. Через сотню метров меж стволов замелькало водное зеркало, веселые домики, послышалась музыка...
Пруд большой, на глаз — гектаров 30. Пахнет шашлыком. Пара музыкантов выдает восточные ритмы, отчаянно имитируя стиль черноморских прибрежных заведений.
— Вы проехали по землям сельхозназначения, — сказала молодая женщина в белом. — Таким тоном сказала, будто я только что пырнул ножом человека.
Я представился, показал журналистское удостоверение и сказал, что прибыл сюда по жалобе местных жителей.
— Ничего не скажу, пока вы машину не поставите на стоянку, — сказала женщина в белом. —Уберите машину, сядем за тот столик и спокойно поговорим.
Я пожал плечами и загнал на стоянку свое авто. Тотчас за спиной опустился шлагбаум. Я еще не знал, то это дверца ловушки.
Ни за какой столик меня не пригласили, и никакой разговор не завязался.
— Вы нарушили права частной собственности, — сказала женщина, представившаяся как Наталья Игоревна, заместитель директора комплекса «Серебряный ключ». — Это как мой личный огород. Я же к вам в огород не вторгаюсь?
Я задумался. Аргумент весомый.
— Я журналист, пришел разбираться с жалобой. Не в огород, а в общественное место. Но если я нарушил права частной собственности, покажите документ на это самое право собственности, и я уйду.
— А вы покажите документ, который дает вам право требовать документ!
«Желаем приятного отдыха»
Так, в чуть разных вариациях, повторилось несколько раз. Мы, наверное, походили на Балаганова и Паниковского, которые наскакивали друг на друга, толкались плечами и спрашивали: а ты кто такой?
— Сейчас! Сейчас я вам покажу! — наконец торжественно провозгласил молодой кавказец в темных очках, рваных бриджах и щегольской шляпе. Он повел меня к информационному щиту. — Читайте, и у вас не останется никаких вопросов!
Читаю: «Администрация имеет право отказать в пребывании на территории базы отдыха без объяснения причин. Желаем вам приятного отдыха на нашей базе отдыха».
Гм… Ну, у меня на заборе и не такое написано…
— Что-что? — встрепенулся кавказец, тонким слухом уловив мое бормотание.
— Ничего. Так, а вот это похоже на документ…
Да, это была «зеленка». Но свидетельствовала она о собственности не на пруд, не на землю, а на гидротехническое сооружение — плотину длиной 272 метра. Наша нога туда не ступала.
— Это документ на плотину. А вы на сам пруд покажите «зеленочку», — возобновил я свое занудство.
Терпение у хозяев лопнуло.
— Не выпускайте их! — закричала хозяйка охранникам.
К машине подступили два парня с рациями.
— Хорошо, — пошел я на попятную. — Не надо документов. Я запрошу их в администрации.
— Ха, я сейчас наберу главу администрации!
Наталья Игоревна долго с кем-то говорила, наконец поманила меня рукой и передала трубку дешевенького мобильника.
— Здравствуйте, меня зовут Александр Саубанов, я журналист газеты «Молодой коммунар»…
— Слушай, Александр Сабуров, если через 15 минут ты не свалишь, тебе конец.
Я почему-то понял, что это не глава администрации.
— Как же я свалю, если меня удерживают ваши люди?
«Глава» рассвирепел:
— Андрей Соболев, считай, что ты уволен. Я сейчас позвоню твоему редактору!
Люди невидимого собеседника между тем удерживали нас плотно. Второй охранник — парень с торсом, сплошь покрытым татуировками, — чуть не лежал на бампере.
— Смотрите, он шину прокалывает! — закричал вдруг старший из моих детей.
Мы все услышали шипение и увидели татуированную спину убегающего охранника.
Бог из машины
Трагедия была в том, что у меня не было запасного колеса. От полевых проколов обычно выручал герметик — такая пена в баллончиках. Дырку от гвоздя или стекла она закрывала легко и надолго. Но сквозь трехсантиметровый боковой разрез пена лилась без малейшей задержки.
— Мы есть хотим, нам жарко, — жаловались детишки. Старшему из них 12 лет, младшему — девять.
— Ну, сходите, искупайтесь.
— Какое искупайтесь! — окоротила Наталья Игоревна.
Я занял их игрой в охранников: надо было следить, чтобы настоящие охранники не прокололи остальные шины и не подбросили какой-нибудь гадости в машину. Это была ненапрасная предосторожность. Охранники продолжали кружить вокруг автомобиля. Быстрые, пружинистые, легкие, как тени. Из их разговоров я узнал, что татуированного зовут Кирилл, другого, который в шляпе, — Артур.
Кроме того, я узнал, что сейчас за мной приедет милиция, прокуратура, автоэвакуатор, ГАИ с алкотестером, а также то, что я только что украл два мобильных телефона. Все каналы связи были раскалены. Хрипели рации, велись переговоры по телефону с многозначительным поглядыванием в нашу сторону.
На меня неожиданно снизошло спокойствие. Я понял, что все вокруг — сплошной блеф. Я не спорил, не пререкался, тихо ждал хоть какого-то проблеска здравого смысла в этой фантасмагории бреда.
Охранникам тоже стало скучно. Они заставили жену убирать окурки вокруг машины (хотя никто из нас не курил, даже дети), потом потребовали вымыть асфальт мокрой тряпкой. Тряпка постоянно соскальзывала со швабры из-за шершавости асфальта.
— Понуждение к рабскому труду, — меланхолично констатировал я.
Супруга нервно хихикала.
И вдруг случилось чудо. В лучах закатного солнца на заповедную территорию плавно вкатила полицейская «Газель», перед ней послушно распахивались непреодолимые шлагбаумы. Из машины вышли два лейтенанта в погонах ангелов младшего офицерского состава и начали спасать мир от безумия. Они не скрутили меня, как полагалось бы по законам жанра, а скучно и методично стали составлять протокол о порче личного имущества.
Да, заигрались прудовики, думаю. В эйфории безнаказанности вызвали себе на голову верхнехавскую Немезиду.
— А это не они вызывали, — сказали мои спасители.
— А кто же?
Лейтенанты пожали плечами.
Я посмотрел на пляж, где было довольно много отдыхающих. Они пили пиво, смеялись и казались совершенно равнодушными к происходящему за границей теплого песка. Но кто-то, кажется, оказался неравнодушным к нашим мытарствам! Кто-то позвонил полицейским, которых сам я, стыжусь, заранее подозревал в том, что они «купленные».
Я уезжал из района в потемках, но на душе было светло.
Водный кодекс чести
В Верхнехавском отделе полиции нарушение квалифицировали поначалу по самой простенькой 167‑й статье — умышленное повреждение чужого имущества. Но, посидев полчасика в Интернете, я понял, что за маленьким приключением (зафиксированным, кстати, на фото, аудио и видео) можно увидеть целый букет правонарушений.
Например, статья 127 УК РФ. Незаконное лишение свободы. Это незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением. На какой срок удерживают пострадавшего, для закона неважно. Отягчающее обстоятельство — совершение преступления группой лиц или в отношении несовершеннолетних. Наш случай.
Или вот статья 144. Воспрепятствование законной журналистской деятельности.
Наконец, самое главное, хотя и не уголовное нарушение. Статья шестая Водного кодекса РФ, нарушаемая всюду и везде.
Лаптевский пруд, и это стало понятно еще на берегу, ни в какой частной собственности не находится. Это муниципальный водоем, арендованный ООО «Серебряный ключ» на 10 лет, и потому, безусловно, подходит под определение в параграфе первом статьи 6 Водного кодекса: «Поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, являются водными объектами общего пользования, то есть общедоступными водными объектами».
И не только малоприваловец — любой гражданин имеет право пользоваться водой и береговой полосой шириной 20 метров — «для передвижения, любительского и спортивного рыболовства».
Интересно, что это право дословно отражено в договорах на аренду прудов, находящихся в областной собственности, но даже не упомянуто в договоре с «Серебряным ключом».
История эта напрашивается на продолжение. Не на уголовное — тут, боюсь, шансы невелики. На журналистское. Потому что есть, увы, на территории области не только случаи узурпации прав (это дело обычное), но и прямого водозахвата. Потому что статью шестую Водного кодекса в Верхней Хаве не знают даже сотрудники районной администрации, которые курируют тему!
Потому что вопрос о воде, наконец, — вопрос политический. Помните митинги рыбаков по поводу одиозного проекта закона о рыбалке, по которому могли бы отдать в частные руки и Воронежское водохранилище? Владимиру Путину пришлось энергично вмешиваться и вернуть народу право купать червяков в родной речке бесплатно.
Потому что сами жители Малой Приваловки явно проявляют совестливость по отношению к предпринимателям. Они понимают, что полной нагрузки по шестой статье никакой прудовой бизнес не выдержит.
Знаете, что сказала мне учительница местной школы Ирина Быханова? Она не просила дать местным детям право ловить рыбу. Она попросила меня похлопотать о льготном тарифе. Потому что 500 рублей для сельских детишек неподъемно, а трудным детям надо чем-то себя занять летом. Их у нее в классе много. Трое.
От редакции
Автономное учреждение Воронежской области «Газета «Молодой коммунар» просит считать данную публикацию официальным запросом в областную и межрайонную природоохранную прокуратуры на предмет проверки законности деятельности ООО «Серебряный ключ» на территории Верхнехавского района.
Главное управление МВД России по Воронежской области просим осуществить всестороннее расследование факта воспрепятствования законной деятельности журналиста со стороны должностных лиц и персонала ООО «Серебряный ключ» и умышленной порчи личного имущества.
Александр Саубанов
Молодой коммунар, №83 (13008), 31 июля 2012.
