Воронеж. 19.10.2012. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.RU) – Эксклюзив – Глава Сомовской мебельной фабрики Алексей Послухаев – примерный семьянин, добрый начальник и любитель лошадей. Поездке за границу он предпочитает отдых за городом, а посещению театра – ужины в кругу семьи. Он говорит, что именно конкуренция с братом – ныне главой холдинга «Мебель Черноземья» Николаем Послухаевым – сделала из него не хлюпика, а успешного человека.
– Почему вы решили заниматься мебелью?
- Я был выпускником 10 класса, и брат посоветовал поступить в Воронежский лесотехнический институт. В 1981 году по распределению я попал в монтажно-наладочное управление, набрался опыта. Никакого желания заниматься этим у меня тогда не было, а потом я привык. Любое дело, за которое человек берется, надо полюбить, а если не полюбил, то не стоит им заниматься.
– Много времени ушло на то, чтобы полюбить дело?
– Я не задумывался над этим вопросом. Практически вся моя жизнь связана с мебелью.
– Если бы у вас была возможность выбрать любую сферу занятий, что бы это могло быть?
– С учетом уже моего опыта, правильно? Наверное, выбрал бы сельское хозяйство. Вернулся бы в свою деревню, был бы крестьянином, председателем или, как раньше сказали бы, помещиком.
– Вы добрый или злой начальник?
– Об этом нужно спросить у моих подчиненных. Выбирать между кнутом и пряником не нужно, гораздо правильнее их сочетать. Жизненный опыт заставляет больше придерживаться пряника, но один пряник не всегда помогает. Вы знаете, нас слишком долгое время отучали работать. Человека отучили быть хозяином. Если бы сделать так, чтобы любой человек был хозяином фирмы или земли, то, наверное, пряника хватило бы. Но теперь как это все снова воспитать? Я пробовал, но у меня не получилось.
– Как вы обычно проводите выходные?
– С семьей или на ипподроме.
– У вас есть хобби?
– Ипподром. Пожалуй, это не совсем хобби, а работа, но работа для души. У нас родина орловского рысака. Все мы об этом знаем, но, к сожалению, конная культура потихоньку забывается. Возможно, за счет Воронежского ипподрома удастся ее возродить.
– А у вас есть своя лошадь?
– Есть, и не одна, на ипподроме в Бабяково. Там не только мои лошади – сейчас люди покупают своих лошадей и отдают на уход, а потом приезжают и общаются с ними. В последнее время стали очень часто покупать лошадей и для детей. Я уверен, что из этих детей вырастут если не великие спортсмены, то, абсолютно точно, хорошие люди. Лошадь требует ласки и нежного отношения к ней, а грубостью ничего не добьешься, и дети это видят.
– У вас любовь к лошадям…
– Так и есть. Недавно я начал выступать на соревнованиях, но лошадь к участию в них готовлю, увы, не я. Мне нравится в субботу или воскресенье заниматься полтора-два часа лошадью. С лошадью надо быть осторожным, с ней нужно серьезно заниматься, а для этого нужны и специальные навыки, и особенное мышление. Я считаю, что лошадь очень хорошо развивает человека.
– У вас возникает желание бросить все, продать бизнес и уехать куда-нибудь на Таити?
– В нашей стране с нынешней обстановкой, не скрываю, такие мысли посещают. Ты работаешь, поднимаешь экономику, а тебе каждый год поднимают тарифы. Это просто бич для России, ведь тарифы можно поднять так, что из-за высокой себестоимости наши товары просто не смогут конкурировать с импортными. Если нет промышленности, нет и страны.
– Что же вас удерживает от этого решения бросить все?
– Я уже немолодой человек. Родину не выбирают, и чувство патриотизма еще держит. Есть еще вера в будущее, в то, что все у нас изменится к лучшему.
– У вас была какая-то мечта детства?
- Как вам сказать… О чем мог мечтать деревенский мальчишка? У нас даже телевизора не было, а свет в наш дом провели, когда мне исполнилось 11 лет. Была детская мечта собрать автомобиль. Инженерное образование впоследствии позволяло это сделать, но как-то не сложилось. Время проходит, и сейчас уже совсем другие заботы. Я думаю теперь не о себе, а больше о своих детях.
– Вы много путешествовали?
– Не очень. Я больше домосед. Правда, получилось так, что я побывал и в Иерусалиме, и на Афоне. А вообще, я не путешественник.
– Вам комфортнее жить в центре города или в тихом местечке где-нибудь в лесу?
– В тихом местечке на берегу речки.
– Что вас заставляет чувствовать себя счастливым?
– Когда в семье все хорошо. Я в семье младший и рад, что все мы – нас четверо детей – живы и можем в любой момент собраться и общаться. Когда у всех хорошо, и самому приятно. Мы обычно собираемся у брата, он приглашает нас на выходные.
– И вы, и ваш брат занимаетесь мебелью. Существует ли между вами конкуренция?
– Мой младший сын хочет, чтобы у него было два сына. Спрашиваю: «Ваня, почему?». «Чтобы между ними была конкуренция, чтобы они росли не хлюпиками», – отвечает он. Понимаете? Можно сказать, что у нас с братом конкуренция, но она здоровая. Мы с ним часто работали вместе, и, бывало, один день он был бригадиром, а другой день я. Я старался быть похожим на брата, сделать, как он, или превзойти его. Я считаю, что это абсолютно нормально. Сейчас в плане бизнеса мы однозначно конкуренты, но у нас отличные отношения, мы с ним дружим. Думаю, что именно конкуренция сделала нас людьми, а не хлюпиками.
– О чем вы обычно разговариваете при встрече?
– И о работе, и на много других тем, просим друг у друга совета и делимся опытом.
– Вы общаетесь с руководителями других мебельных предприятий области?
- Конечно!
– Это общение профессиональное или дружеское?
– Скорее профессиональное. Встречаемся, делимся своими идеями. Да, мы конкуренты, но точно не враги. Например, компания «Ангстрем» отмечала свое 20-летие у меня на ипподроме. Я был очень доволен, что они решили отметить юбилей именно у меня. На праздник тогда приехали 1,55 тыс. сотрудников фирмы.
– Расскажите о фабрике. Какая она сейчас?
– Можно сравнить фабрику сегодня и 15 лет назад, когда я ее принял. Тогда она почти ничего не производила, но за 15 лет фабрика превратилась в современную, способную выпускать огромный ассортимент качественной мебели. Иначе просто невозможно выдержать конкуренцию. Старые корпуса, правда, мешают развиваться, но сейчас мы стараниями инженерного коллектива эти недостатки понемногу устраняем. Думаю, что через пару лет недостатков уже не будет, поскольку у нас есть идеи реконструкции.
– Расширяться не планируете?
– Вы знаете, я к огромным мощностям не стремлюсь, скорее, ищу золотую середину. Если бы мне было лет 30, я бы, наверно, по-другому мыслил. А сейчас уже надо думать о том, как уйти на пенсию, как передать дела. Возможно мой сын, который придет мне на смену, решит развивать фабрику, и это тоже будет правильно. А пока – модернизация и усовершенствование. Сейчас требуются не новые мощности, а новая структура управления. Прежде чем делать что-то новое, нужно старое довести до ума. Если производство правильно организовано, то от него больше пользы. Выгода бывает только там, где есть порядок.
– Возникали когда-нибудь мысли объединиться с другими мебельными компаниями, чтобы стать более мощным игроком?
– В принципе, это возможно. Нужно не с братом объединяться, а со многими фирмами, чтобы стать по-настоящему могучим игроком. Сейчас в областном правительстве обсуждается идея создания кластера, который объединит не только нас и «Мебель Черноземья», но и еще много других предприятий. Так уж у нас в России: сначала разбежимся, разъединимся, а уже потом подумаем, что надо снова соединить. Один мой знакомый постоянно говорит, что для нас нет страшнее врага, чем мы сами для себя.
– Как вы считаете, в каком виде мебельный кластер сможет работать в Воронежской области?
– Сегодня каждая фирма производит широкий ассортимент. Так вот мы могли бы объединиться, например, создать единый дизайнерский центр, сузить ассортимент. В советское время мебельное предприятие обычно выпускало всего одну стенку. Правильно, ведь ее проще производить. Создавая единый производственный и технологический отдел, мы снизим себестоимость продукции, соответственно, повысим конкурентоспособность. Пусть выпускаются стулья, но для всех фирм. По одному нас жизнь передушит, а кластеры – это еще и помощь от государства.
– В России уже есть опыт создания мебельных кластеров?
– В мебельном секторе это пока слабо развито.
– Кстати, почему в Воронежской области так развито производство мебели?
– Наверное, из-за того, что когда в 90-е годы разваливалась воронежская промышленность, мебель все равно пользовалась спросом. С этим и связан интерес. Нужно учитывать и то, что лесотехнический институт постоянно готовит кадры.
– Какой у вас стимул работать? Что заставляет вас каждое утро просыпаться и идти на работу?
– Стимул у всех руководителей один – быть хорошим руководителем. Если ты что-то делаешь не так, твоя фирма рано или поздно разорится. Еще важно, чтобы сотрудники к тебе хорошо относились.
– Как вы считаете, бизнесмен, руководитель крупной компании должен быть публичным?
– Это зависит от характера человека. Одному нравятся публичные мероприятия, другому нет, Один просто хорошо делает свое дело и не говорит об этом, а другой сделает на рубль, а наговорит на миллион. Все индивидуально. Если ко мне придет журналист, почему бы не рассказать что-нибудь по поводу лошадей или не поделиться опытом.
– В какой момент вы можете сказать себе, что пора оставить фабрику?
– Когда меня сменят дети. Правда, они пошли по разным направлениям. Младший сын в этом году поступил в строительный университет. Все думали, что он пойдет в лесотехническую академию, а он выбрал строительство. Дочь занимается лошадьми, а старший сын – мебелью, пошел по моим стопам. Когда они все встанут на ноги и мне не надо будет волноваться за их будущее, тогда можно будет с внуками пообщаться и, пожалуй, отдохнуть. Я стал тем, кем стал. Считаю себя состоявшимся человеком, а жизнь у меня удалась. Я вырастил троих детей и, скажу вам, неплохих детей.
