Воронеж. 18.12.2012. ABIREG.RU – Аналитика – Воронежская пресса упустила из вида главную для наших палестин новость последнего времени. Правительство России отказалось утверждать результаты конкурса на получение лицензии по южной части месторождения Норильск-1, который в бескомпромиссной борьбе с таким гигантом, как «Норникель», выиграла «Русская платина» Мусы Бажаева. Теперь в случае проведения аукциона (где в отличие от конкурса соревнуются деньги, а не проектные и технологические решения) «Норникель» имеет большие шансы заполучить лицензию. А значит, финансирование воронежских антиникелевых протестов для него во многом теряет смысл.
Верхом наивности было бы полагать, что митинги с участием ряженых казаков, выступающих против разработки медно-никелевых месторождений в Новохоперском районе, никем не проплачены. Я не пытаюсь отрицать право граждан на то, чтобы высказывать свою точку зрения. Конституционное, между прочим, право - на свободу собраний. Но дело в том, что у Воронежской области масса куда более реальных и насущных экологических проблем, чем никель, который структура Уральской горно-металлургической компании, выигравшая соответствующий конкурс Роснедр, при благоприятной экономической конъюнктуре начнет добывать через 14-15 лет.
Возьмем, к примеру, Воронежское водохранилище, представляющее собой, в сущности, техногенную бомбу. По заявлению директора московского Института безопасности гидротехнических сооружений, доктора технических наук и члена экспертного совета МЧС Виктора Волосухина, необходимы срочные инструментальные обследования подводной части водоема, которые после заливки в 1972 году никто не проводил. Черт его знает, что там творится. Прочность водохранилища снижается, в любой момент может произойти обрушение. К тому же в воронежском море скопилось 2 млрд кг токсичных отходов. Около 200 находящихся здесь объектов требуют ликвидации. Иными словами, водохранилище является реальной угрозой для безопасности воронежцев, и смехотворная сумма в 46 млн рублей, которую в следующем году облбюджет выделит на его очистку, - все равно что мертвому припарка. К тому же деньги пойдут именно на очистку, а не на укрепление берегов от разрушения.
Не менее важный объект региона, с точки зрения экологической безопасности, - строящаяся Нововоронежская АЭС-2. Мне думается, что российский премьер Дмитрий Медведев вряд ли провел бы в Нововоронеже совещание по развитию атомной энергетики, если бы на будущую станцию обратил внимание какой-нибудь Greenpeace. То ли дело Димитровград Ульяновской области, где в 2013 году планируется начало строительства АЭС со свинцово-висмутовым реактором нового поколения СВБР-100. Западные экологи настаивают, что висмутовый теплоноситель не является идеальным, так как в нем образуется полоний-210, а он смертелен для человека даже в микродозах. По их мнению, зона Димитровграда является неблагоприятной для постройки АЭС в связи с наличием там тектонического нарушения, полигона захоронения жидких радиоактивных отходов и куста артезианских скважин.
Так в чем же дело? Почему ряженые защитники Хопра, протестующие против строительства в Новохоперском районе медно-никелевого ГОКа, в упор не замечают водохранилища, строящейся Нововоронежской АЭС-2 или сахарных заводов, которые уже сейчас наносят значительный ущерб экологии, тем более что нет ни технико-экономического обоснования, ни проекта ГОКа? По-моему, все банально и очевидно. Во-первых, потому, что они не оказались в сфере интересов международной правозащитной бюрократии в лице того же Greenpeace. Да и на защите Хопра от побочных эффектов переработки свеклы, пожалуй, не заработаешь. Во-вторых, потому, что у госкорпорации «Росатом» и холдинга «Продимекс», контролирующего большинство сахарных заводов Воронежской области, нет конкурентов. Ну, или сил, заинтересованных в том, чтобы оказывать им противодействие. Но у Уральской горно-металлургической компании они есть. Поэтому знаменитое высказывание Ленина про политику как концентрированное выражение экономики – на 100% наш случай.
Чтобы разобраться в ситуации, прежде всего нужно учитывать общеполитический и экономический контекст, который сопровождал проигрыш «Норникеля» (заметим, компании, имеющей колоссальный лоббистский потенциал) сразу в двух конкурсах на никелевые месторождения. Сначала, в мае - УГМК (по новохоперским, Елкинскому и Еланскому), а потом, в июне – «Русской платине» (по Норильску-1 на Таймыре). Дело в том, что ключевые бенефициары «Норникеля» Владимир Потанин и Олег Дерипаска находятся в затяжном конфликте. И только 10 декабря благодаря вмешательству олигарха Романа Абрамовича стороны наконец подписали соглашение об урегулировании корпоративного конфликта. Другим существенным экономическим фактором, обращающим на себя внимание, служит падение цен на никель, которое заставило «Норникель» сократить инвестпрограмму на 300 млн долларов. Аналитики говорят, что в перспективе они могут составить 15-16 тыс. долларов за тонну.
Примечательно, что член комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Илья Пономарев, чьим помощником работает один из организаторов воронежских никелевых протестов Константин Рубахин, называл акционерный конфликт главной причиной, по которой «Норникель» проиграл конкурсы Роснедр. «Конфликт нейтрализовал часть лоббистского ресурса компании, а в России победителей конкурсов на крупные месторождения в основном выбирают кулуарно», - заявлял депутат Пономарев. Сам Рубахин, судя по всему, прекрасно понимает, что при определенных обстоятельствах разработки в Новохоперском районе вообще потеряют смысл. Как говорил в интервью РИА «Новости» координатор движения «В защиту Хопра», себестоимость добычи никеля на Елкинском и Еланском месторождениях – при текущей рыночной конъюнктуре – составила бы 22-24 тыс. долларов за тонну, а значит, практически она нецелесообразна.
Впрочем, ни падение цен, ни конфликт акционеров не помешали «Норникелю» добиться отмены конкурса, выигранного по южной части месторождения Норильск-1 артелью старателей «Амур» (входит в компанию «Русская платина» Мусы Бажаева). Больше месяца назад правительство России решило не утверждать его результаты (необходимые документы не подписал российский премьер Дмитрий Медведев). И теперь право на разработку недр, скорее всего, будет продано на аукционе. Его с высокой долей вероятности выиграет «Норникель» как более богатая компания.
Аукцион от конкурса отличается тем, что на нем все решают деньги, а не проектные и технологические решения. Заявка «Русской платины» была по целому ряду показателей лучше, чем у «Норникеля». Но Минприроды встало на сторону «Норникеля», несмотря на то что в пользу проекта Мусы Бажаева высказалась, на минуточку, Российская Академия Наук. Та же история наблюдалась с воронежскими месторождениями. Насколько можно судить, ООО «Медногорский медно-серный комбинат», дочерняя структура «УГМК-Холдинга», выиграло конкурс Роснедр по объективным параметрам – объему вложений, качеству проектных и технологических решений. Ориентировочная мощность ГОКа, предложенная «Норникелем», оказалась вдвое ниже заявленной УГМК, - 2 млн тонн. Но по воронежским недрам отмены результатов конкурса добиться не удалось (хотя такие попытки предпринимались), и «Норникель» пошел другим путем, нежели в случае с «Русской платиной».
На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, кому выгодны антиникелевые протесты в Воронежской области. Интересы «Норникеля» сошлись здесь с интересами таких политических сил, как, например, «Справедливая Россия», и таких вольных каменщиков, как Константин Рубахин. Однако надо полагать, что после отмены конкурса Роснедр на таймырское месторождение «Норникелю» не имеет смысла продолжать дестабилизировать политическую остановку в регионе. А если он не прекратит поддерживать протест, то только для того, чтобы подтолкнуть УГМК к совместной разработке новохоперских недр. Во всяком случае, один из ключевых бенефициаров «Норникеля» Владимир Потанин констатировал прямую заинтересованность компании в партнерстве с уральскими коллегами.
УГМК никогда не занималась производством никеля и не работала с сульфидными медно-никелевыми рудами, так что резон в сотрудничестве, наверное, есть. Владимир Потанин предлагал перерабатывать концентрат воронежских месторождений на высвобождающихся мощностях одной из двух производственных площадок «Норникеля» в России – Кольской ГМК. (Сама УГМК настроена на строительство нового металлургического комбината за Уралом.) «Я не сомневаюсь, что, если экономическая целесообразность есть, совместный проект «Норникеля» и УГМК восторжествует», - заявлял олигарх. А вот Олег Дериписка жестко критиковал руководство «Норникеля» за проигрыш в конкурсе на воронежские недра: «При наличии уникальных возможностей по расширению бизнеса в России компания зачем-то идет в Африку и Австралию». Понятно, что в условиях, когда «Норникель» разрывают корпоративные противоречия, ни о каких совместных проектах с УГМК не может быть и речи. Вся его деятельность, к сожаленью, иллюстрирует поговорку про холопов, у которых трещат чубы, пока дерутся паны. Но закончится ли акционерный конфликт с приходом в «Норникель» Романа Абрамовича, прогнозировать сложно.
Зато представьте, как будет забавно, если воронежские митинги прекратятся не благодаря Алексею Гордееву, его облправительству и их разъяснительной работе с населением, в том числе через прессу, а за деньги бывшего губернатора Чукотки, ставшего акционером «Норникеля». Тогда я точно запишусь в болельщики «Челси».
