Воронеж. 05.09.2013. ABIREG.RU – Эксклюзив – 50 радиоэлектронщиков в Северном микрорайоне Воронежа делают какие-то невероятные в понимании обывателя штуки. Сотрудничают с такими гигантами, как Samsung и Nortel. Участвовали в стандартизации 3G, занимались CDMA, WiMAX. Теперь сделали ставку на Wi-Fi. Председатель совета директоров компании «Кодофон», член ГС «Лидер» Александр Гармонов вспоминает, как это было, и делится своими мыслями, что ждет его компанию и нас с вами впереди.
- В открытых источниках ничего о вашей компании нет, хотя предприятие работает с 98-го года. Почему?
- Мы долго были непубличной компанией. Вели проекты с крупными зарубежными фирмами – Samsung, Nortel.
- А как вообще появилась ваша компания?
- В 1997 году на Воронежский НИИ связи (тогда еще концерна «Созвездие» не было) вышла компания Samsung. Их интересовали решения в области технологий CDMA. В частности, мы знали, как увеличить емкость сети в два раза в рамках существующего стандарта. Форму сотрудничества корейцы определили сами. Дело в том, что поработав несколько лет на российском рынке и инвестировав серьезные деньги в крупные государственные компании типа ВНИИС, они на выходе ничего не получали. Деньги куда-то уходили. Поэтому была предложена более контролируемая форма сотрудничества – создать некую компанию, участниками которой должны стать три стороны. С одной – Воронежский НИИ связи, с другой – Samsung, а с третьей – ключевые для проекта физические лица.
По этой модели и была создана компания «Кодофон». С Samsung мы подписали 10-летнее соглашение о сотрудничестве. В рамках этого соглашения с 1998 по 2008 годы было выполнено несколько десятков успешных, довольно серьезных проектов в области телекоммуникаций и сотовых сетей связи.
В настоящее время объем работ в интересах зарубежных компаний существенно уменьшился, так как основной задачей компании «Кодофон» стала разработка собственных коммерческих продуктов и продвижение их на рынки телекоммуникаций.
- А Nortel что нужно было от вас?
- Вначале им нужны были решения в области нелинейной фильтрации сигналов. А я как раз этим занимался. Тогда еще было первое поколение сотовой связи. Мы им показали решение, как бороться с помехами внутри сотовых систем. Это им очень понравилось, пошли контракты.
- Получается, что изначально на стадии создания «Кодофона» вы из «Созвездия» забрали самые перспективные мозги? По какому принципу отбирались люди?
- Нет, не так.
Когда начинали сотрудничество с Nortel в 1993 году, объективно в области систем сотовой связи у нас было большое отставание. Да, одну из первых в мире систем радиотелефонной связи «Алтай» сделал Воронежский НИИ связи. Но то были радиальные системы с малым числом абонентов. В советское время радиоустройств не должно было быть в пользовании у граждан, поэтому, когда мир в начале 70-х годов приступил к созданию сотовых систем связи, мы ничего не делали. В России рынок сотовой связи был открыт только в начале 90-х. Таким образом, у нас в стране получилось 20-летнее отставание от мира в развитии технологий сотовой связи.
И когда на нас вышел Nortel, на западе уже все делали в цифре, а мы – только аналог. А цифра – это совсем другая философия, кардинально другие возможности в обработке сигналов. Поэтому ставку пришлось делать на самых молодых специалистов, буквально выпускников, которых надо было быстро вывести на уровень западных компаний. Это был самый тяжелый период – первые два года работы. Я все это затеял и сам был в шоке, насколько мы отставали в области технологий проектирования. Нам было очень важно зацепиться за мировых лидеров на рынке телекоммуникаций. Успешная реализация проектов для компании Nortel позволила нам за три года выйти на мировой уровень, а в 98-ом мы стали серьезной командой, способной решать практически любые задачи в области телекоммуникаций, что впоследствии было подтверждено десятками успешно выполненных проектов.
- Например, какими?
- В то время мы разработали и продемонстрировали первые в Северной Америке прототип модема системы сотовой связи третьего поколения.
- То есть 3G пошел из Воронежа?
- К сожалению, не могу так сказать. Этот проект мы делали для Nortel. Нам дали версию североамериканского стандарта третьего поколения CDMA-2000, тогда стандартизация еще не была завершена, это была промежуточная версия. Мы меньше чем за год разработали оборудование соответствующее предложенной версии стандарта, изготовили его, отвезли в Оттаву и успешно провели там испытания. Но так получилось, что впоследствии Nortel сделал ряд серьезных маркетинговых ошибок, которые привели его к банкротству.
- Кроме прототипа 3G, какими своими продуктами гордитесь?
- Мы работали над такими продуктами, которые только должны были появиться на рынке через три-пять лет. Поэтому практически каждый из проектов был сложным, интересным и требовал привлечения специалистов высочайшей квалификации. В частности, это проекты по новому поколению систем помехоустойчивого кодирования сигналов, по эффективным алгоритмам демодуляции сигналов в нестабильном канале связи, по многопользовательскому детектированию принимаемых базовой станцией сигналов, «умным» антеннам, технологии MIMO, гетерогенной навигации и т.д. В итоге ряд наших решений вошло в стандарты – не напрямую, а через фирмы, с которыми мы работали. Каждая наша разработка заканчивалась международным патентом, это было требование заказчиков. У нас их более сотни – совместно с компаниями и свои.
Один из значимых проектов – разработка для сотовых телефонов компании Samsung программного приемника навигационных сигналов GPS/ГЛОНАСС. Благодаря этому и другим навигационным проектам компании Samsung мы получили большую компетенцию в навигационных системах и в настоящее время имеем линейку конкурентоспособного навигационного оборудования собственной разработки.
- Что вас сейчас связывает с «Созвездием»?
- «Кодофон» занимается разработкой продукта и его продвижением на рынок, а массовым выпуском продукции занимаются партнеры, имеющие необходимые специализированные производства. И главным партнером для нас является как раз концерн «Созвездие». У «Кодофона» имеется большая интеллектуальная собственность, много патентов и ноу-хау, есть реальные рыночные разработки, ориентированные на производство в концерне «Созвездие».
Несколько лет назад советом директоров концерна был одобрен крупный совместный с «Кодофоном» инвестиционный проект, ориентированный на разработку и массовый выпуск оборудования технологии WiMAX, которая на то время была самой передовой технологией широкополосного беспроводного доступа. Была проделана большая работа: наш инвестиционный проект был представлен в ВЭБ и получил положительную оценку; по развитию этого оборудования и технологии была выпущена дорожная карта Министерства связи, были выделены диапазоны частот, было принято решение ГКРЧ о том, что сети должны строиться на оборудовании отечественного производства. Концерн «Созвездие» инвестировал в технологию WiMAX значительные по российским меркам деньги – свои и частично деньги, получаемые в рамках федеральных целевых программ. Но потом в определенный момент крупные мировые игроки отвернулись от технологии WiMAX, поскольку она начала представлять угрозу телекоммуникационным гигантам и ведущим сотовым операторам, которыми они владеют. Главная угроза заключалась в том, что WiMAX использовала те же частоты, что и будущее поколение сотовых систем связи, технология LTE. Поэтому во всем мире, в том числе и в России, операторам не стали давать частоты под технологию WiMAX, что оказалось смертельным для развития технологии.
- Ну, вы же вклинились сегодня в развитие LTE?
- Будем вклиниваться. Но, учитывая историю с WiMAX, мы уже осторожно идем на такие инвестиции. Кстати, с LTE тоже не все прозрачно.
- Что не так?
- Вообще, как железо, как оборудование, она уже в принципе работает, но бизнес-модель развития технологии LTE еще не совсем понятна. Специалисты считают, что задача LTE – увеличить пропускную способность сетей в мегаполисах относительно 3G в тысячу раз. Только тогда технология LTE сможет обеспечить всем абонентам сети с высокой гарантией видеосервисы коммерческого качества. Это сложная технологическая задача. Решить ее можно, но сразу же возникают ограничения – где размещать базовые станции и все остальное.
- «Кодофон», «Кодотел»... Видимо, вы имеете отношение к этой компании?
- Я был в числе учредителей «Кодотела». Потом продал свою долю. Мы увидели в технологии CDMA большие перспективы. Она, конечно, была лучше, чем GSM. А меньшее развитие в мире получила потому, что Qualcomm сделал ее закрытой технологией в отличие от GSM – дорогие лицензии, дорогой входной билет для разработчиков и производителей оборудования. Мы хотели сами разработать телефон, взяв микросхему модема у Qualcomm. Потом выяснилось, что для этого необходимо вначале заплатить 5 млн долларов США за лицензию. В итоге за меньшую сумму сами и микросхему разработали, и сделали на ней сотовый телефон, который успешно был протестирован в сетях «Кодотел» (Воронеж) и «Сонет» (Москва). Но в Министерстве связи сочли технологию CDMA неперспективной, и нам фактически запретили работать в этом направлении. Это было стратегической ошибкой, так как потом стандарты третьего поколения сотовой связи (3G) использовали именно технологию CDMA (сеть компании «Кодотел» относится к поколению 2G).
- Так чем вы сейчас занимаетесь?
- Мы сейчас активно занимаемся технологией Wi-Fi. «Кодофон» на основе этой технологии разработал линейку оборудования с большими функциональными возможностями. Используя наше оборудование, можно эффективно решать проблему цифрового неравенства в сельской местности (в Воронежской области это успешно реализует компания «Виплайн»). Можно также строить новое поколение сетей профессиональной связи в интересах компаний с распределенной на большой территории инфраструктурой: нефтегазовый комплекс, энергетические сетевые компании, РЖД и т.д. Технология Wi-Fi на современном уровне развития может делать практически то же, что и LTE. А новое поколение стандартов технологии Wi-Fi, которое должно появиться на рынке уже в этом году (и у нас тоже), позволит предоставлять пользователям услуги широкополосного доступа на скоростях больше 1 Гбит/с. Эти стандарты уже называют технологией 5G.
У нас большие планы. Например, в РЖД рассматривается наше предложение по информатизации пассажирских поездов, обеспечивающее пассажирам поездов качественный доступ в Интернет на всем пути следования.
- У каждой профессии есть своя профессиональная деформация. Какая у радиоэлектронщика? Может, вы разговариваете по телефону и боитесь, что вас прослушивают? Нас, кстати, всех слушают?
- Без проблем можно слушать. Даже если телефон отключен. Скоро всех можно будет контролировать. Никуда не денешься. В будущем, возможно, и свои мысли надо будет контролировать. Если кто-то изобретет датчики по считыванию такой информации, то современные телекоммуникации позволят передать ее в любое место. Хотя лично я свои разговоры по телефону не контролирую и всегда говорю то, что думаю. Просто какие-то деликатные вопросы лучше не обсуждать по телефону. С этими технологиями надо обращаться аккуратно. Можно и деньги потерять, и информацию.
- А своих детей от Интернета оттаскивать приходится?
- У меня один сын, и ему пять с половиной лет. Он уже взрослый. И,если его не отгонять, а объяснить, он понимает. Или предложить другое занятие – машины, футбол – он с удовольствием переключается.
- Вашему сыну пять с половиной лет? Простите, конечно... Вам некогда было раньше заниматься личной жизнью?
- Я жил в семье и имел очень интересную работу. Все, что мы тогда делали в Воронежском НИИ связи, было на пределе мировых научно-технических достижений в области радиотехники. Для решения поставленных задач мы работали часто без выходных и отпусков. Разработанные в то время беспроводные системы управления до настоящего времени не имеют мировых аналогов. Я занимался любимым делом, получал наслаждение от работы, а мне еще и деньги за это платили. Но дело, я думаю, не в этом. Вероятно, я должен был подождать свою Наталию и Тимофея.
