Воронеж. 28.04.2014. ABIREG.RU – Аналитика – Российский президент поднял волну под слоганом "Хотите в офшорах - пожалуйста, но деньги сюда, в Россию!". Но офшоры офшорам – рознь, утверждают экономисты. Консультант по управлению проектами Евгений Гаврилов объясняет, почему прав президент и не правы отдельные общественники, решившие на этой волне заклеймить добросовестных налогоплательщиков, для кого офшоры – всего лишь инструмент взять дешево кредиты или защитить свой бизнес.
- Вы утверждаете, что офшоры – не так уж и плохо и даже в чем-то хорошо для нашей экономики. Но ведь федеральная власть сейчас ведет активную и даже агрессивную кампанию по деофшоризации. Вероятно, у них есть на то причины?
- Кампания на федеральном уровне, на мой взгляд, имеет целью борьбу с оптимизацией налогов. Косвенно это еще и противодействие коррупции, так как в совсем непрозрачной юрисдикции можно обычным банковским платежом перевести любую сумму денег, не неся рисков обналичивания и передачи наличных денег на территории России.
Но что касается оптимизации налогов, сейчас такие возможности у компаний сильно ограничены. Под давлением налоговых органов разных стран какие-то офшорные юрисдикции уже перешли на нормальный налоговый режим (как Кипр в 2003 году), какие-то близки к этому (например, недавно был подписан договор об обмене информацией с Британскими Виргинскими Островами). Последняя судебная практика показывает, что и суды начали рассматривать налоговые споры по сути, а не по форме, «разматывая» весь клубок связей между контрагентами во всех юрисдикциях. Так что за последние пять лет эффективность офшоров именно с точки зрения налоговой оптимизации кратно упала.
- В таком случае чем, по-вашему, отличается президентская кампания по деофшоризации и шумиха, поднятая воронежскими общественниками?
- Какая цель у воронежских общественников, мне совсем не понятно. Он внесли в «черный список» компании с акционерами, зарегистрированными на Кипре. Чем эти компании вредят региону? Никаких аргументов по существу.
Давайте порассуждаем. Разрешено ли иностранным компаниям, в частности кипрским, владеть российскими? Нарушается ли таким образом закон РФ? Нет. У нас есть ограничения на долю владения иностранцами только нескольких категорий компаний. В списке же воронежских общественников – обычные коммерческие организации, на них эти ограничения не распространяются.
В этом плане интересно, что список стал известен авторам, скорее всего, из выписок из ЕГРЮЛ. Хочу обратить внимание: любая информация перед попаданием в ЕГРЮЛ проходит проверку, и незаконные инициативы, если они и были, отсекаются. В самом деле, было бы очень странно для государства, которое одной рукой борется за приток иностранных инвестиций, другой рукой запрещать это делать через создание бизнеса на территории РФ. А как тогда должен капитал проникнуть через границу? Получить российское гражданство, снять деньги «там» и в чемоданах привезти их «сюда»?
Может быть, область недополучает какие-то налоги? Тоже нет. Налоги платятся самой компанией вне зависимости от ее собственников. Перечень и ставки налогов для компаний из списка аналогичны компаниям со 100%-ным российским участием. При выводе прибыли иностранным акционерам налоги с нее также будут заплачены в бюджет РФ по российским законам.
Может быть, наличие акционеров из офшорных стран снижает инвестиционный климат? Наоборот, чем больше способов завести деньги в регион, тем больше инвесторов это может заинтересовать. Тогда как раздувание в СМИ необоснованных претензий к компаниям просто по факту прописки владельцев – это, напротив, серьезное ухудшение инвестклимата.
Одной из главных причин использования юрисдикции Кипра является система английского права, которая позволяет заключать соглашения акционеров. В российском праве такое соглашение будет носить понятийных характер и не имеет шансов на успех при рассмотрении спора акционеров в суде. Это же очевидные ответы. Даже в открытом доступе их можно найти – надо было немного изучить вопрос, прежде чем раздувать шумиху.
- Давайте еще раз втолкуем нашим читателям, зачем нужны офшоры, если не брать во внимание криминальную составляющую вывода капитала?
- Первая причина, зачем компании уходят в офшор – система права. На Кипре или Британских Виргинских Островах английская система права позволяет договориться о чем угодно. Самый распространенный пример – соглашение акционеров. При организации совместного предприятия акционеры договариваются, что каждый из них при каких условиях обязуется сделать – например, выкупить долю другого акционера по фиксированной цене, если компания не достигнет определенного уровня прибыли или если они не смогут принять годовой бюджет компании. Я видел уставы кипрских компаний, почти полностью состоящие из тезисов «Пункт такой-то Гражданского кодекса республики Кипр не применяется». В России или в другой стране с континентальным правом суд будет исходить из действующих законов, а не из индивидуальных договоренностей. И в тех случаях, когда договоренности будут противоречить закону, признает их недействительными.
Вторая причина – привлечение заемного капитала в стране с низкими процентными ставками. Чтобы взять кредит в европейском банке нужно, чтобы у компании была прописка этой же страны, иначе будет поправка на страновой риск. Затем дешевые деньги перегоняются в РФ.
Третья – готовый бизнес легче продать в юрисдикции покупателя, который боится незнакомых ему российских законов. Если ему удобнее купить бизнес на Кипре, то наличие кипрского же продавца сделает продажу более вероятной.
- Если офшоры-учредители видны в документах компании, как можно вычислить минимизацию налогов через офшоры? Обязательно ли они совпадают: тот, кто минимизирует налоги, имеет в своих владельцах компанию из офшора и наоборот – кто имеет во владельцах компанию из оффшора, тот минимизирует налоги?
- Хочу подчеркнуть: ни с офшорами, ни без не бывает быстрых разоблачений из открытых бумаг – во всем надо подробно разбираться, а часто – и только на уровне следственных органов.
Из учредительных документов уход от налогов определить нельзя. Начнем с того, что сознательное занижение налоговой базы – это серьезное преступление, независимо от того, с применением офшоров оно совершается или нет. Давайте на секунду предположим, что наличие офшорного собственника автоматически означает уход от налогов, то есть преступление. Кто первый об этом узнает? Федеральная налоговая служба! Это все равно, как если бы перед подготовкой квартирной кражи вор шел к участковому полицейскому и письменно заявлял о своих намерениях. Глупость? Очевидно. А почему же тогда не глупость предполагать, что перед совершением налоговых преступлений компания сама об этом уведомляет государство?
С этим разобрались: из учредительных документов это не следует. Также из предыдущего ответа мы помним, что в регионе сумма налогов также не отличается. Так где же тогда происходит сокрытие налогов с использованием офшоров, если об этом и президент говорил в обращении, и лидеры двадцатки?!
Пример 1. У владельцев российской компании есть офшорная компания, которая оказывает дорогие услуги российской. В итоге в России налог на прибыль занижается, а в офшоре он близок к нулю.
Пример 2. История с Игорем Зюзиным («Мечел»), к которому Путин обещал «доктора прислать». У собственников российской компании есть офшорная компания, которая дешево покупает товары у российской. А затем дорого их перепродает реальным потребителям. Итог тот же: в России прибыль маленькая, а в офшоре низкая ставка налога. Общее у этих примеров – вред наносится не владельцем, а контрагентом компании. Вот куда надо копать гражданским активистам, если они действительно обеспокоены убытками для региона.
Пример 3. Собственник-офшор продает свою российскую компанию новым владельцам и платит с прибыли от продажи минимальный налог в офшоре. Это предмет для анализа, и здесь может быть минимизация налогов. Сразу стоит уточнить: область в этом случае может пострадать, если у реальных собственников бизнеса воронежская прописка. В Воронежской области, как мне подсказывают, не так давно такой случай был – при продаже одной известной, крупной компании.
Второй момент: именно с целью борьбы с подобными схемами сейчас и вынесен на рассмотрение законопроект о контролируемых иностранных компаниях. Коротко его смысл в следующем: какие бы офшоры ни участвовали в схеме, реальный собственник (юридическое или физическое лицо) должно продекларировать и заплатить налоги в России. И третье: все это предмет для компетентного расследования. И практика таких расследований становится все профессиональнее: государство начало тратить деньги на привлечение для следствия тех же самых дорогих консультантов, которых привлекали бизнесмены для ухода от налогов. Практически все офшорные страны идут на сотрудничество со следствием – есть возможности выявления схем.
Продолжая тему расследований: выявлять налоговые преступления и наказывать за них надо вне зависимости от присутствия офшоров. Чем хуже истории с обналичиванием через однодневные компании, оформленные на утерянные паспорта? А фиктивное использование фирм на упрощенке в составе холдинга? Для этого вообще не нужны никакие запросы на Кипр и Каймановы острова.
- Надо ли все-таки каким-то компаниям ограничивать присутствие в офшорах через собственников? Например, захочется стратегическому муниципальному предприятию воспользоваться английским правом, пропишут какую-нибудь договоренность, которая будет противоречить российским законам и обернется катастрофой для муниципалитета...
- Если говорить о компаниях вообще, то разумно ограничить не столько присутствие в офшорах, сколько свести к абсолютному минимуму возможность ухода от налогов. И на это направлен проект закона от Минфина, который я упомянул выше. Главной потребностью в офшорах будет оставаться английское право с соглашением акционеров. На мой взгляд, разумно на уровне правительства РФ начать работу по вводу в правовое поле страны таких же соглашений. Это сложный, небыстрый процесс, к тому же с негативной попыткой. Но начать этот процесс стоит. В этом случае у офшоров пропадет вторая главная функция.
Если говорить конкретно о муниципальном предприятии, то катастрофа может крыться в управленческих ошибках – преднамеренных или случайных. Эти ошибки могут быть связаны с офшорами, а могут и нет. Офшор – это всего лишь инструмент. Возвращаясь к предыдущему ответу: катастрофа может последовать и из-за коррупции, и из-за рейдерства, и из-за схем обналички и других видов внутристрановой оптимизации.
- Много ли в российском законодательстве существует дыр, которые и без офшоров позволяют прилично сэкономить («оптимизировать»)?
- Мы эти способы упомянули выше. Существуют. Если не рассматривать очевидно криминальные инструменты, очень популярным является искусственное раздувание стоимости работ и услуг компаний и индивидуальных предпринимателей, работающих на упрощенных системах налогообложения, для уменьшения базы по налогу на прибыль у заказчика. Но здесь тоже надо не поддаваться на обобщения. Во-первых, это может быть экономически обоснованно. А во-вторых, может не составлять существенной доли в расходах. Недаром же право применения упрощенной системы ограничено размерами компании – выручкой, активами, работниками и структурой владения. Существенная доля таких компаний будет сразу же видна для налоговых органов.
Еще один инструмент – выравнивание прибылей и убытков зависимых компаний. Убыточная компания заплатит ноль, прибыльная – с размера своей прибыли. Если убыточная компания получит доход от прибыльной, но в размере, меньшем убытка, то она по-прежнему заплатит ноль, а вот прибыльная свою налоговую базу уже уменьшит. Но и здесь все не так просто. Как и в предыдущем примере, надо установить и доказать именно умышленное применение такой схемы. И его тоже не установить из ЕГРЮЛ или другой регистрационной бумаги. Это вопрос профессиональных действий компетентных органов.
