Воронеж. 05.12.2014. ABIREG.RU – Аналитика – Слово «меценат», означающее человека, оказывающего помощь представителям культуры, искусства и науки, происходит от вполне конкретной исторической личности, имя которой стало нарицательным. Звали эту личность Гай Цильний Меценат. Этот знатный римский вельможа спасал от преследования властью опальных поэтов и писателей. Меценат спас от смерти Вергилия - автора поэмы «Энеида». Он единственный пришел к нему на помощь, не побоявшись гнева императора Октавиана.
Закон, плодящий беззаконие
Имена воронежских меценатов прошлого известны, пожалуй, каждому школьнику. Это воронежский промышленник Вильгельм Столль, принцесса Евгения Ольденбургская, императрица Мария, открывшая три богадельни в Воронеже, генерал-майор Николай Чертков, пожертвовавший деньги на Кадетский корпус. Меценатом был и воронежский градоначальник Степан Кряжов, который построил первый в городе водопровод и поставил условие: 10 процентов от заработанных средств из платы за воду будет идти на обучение детей из малоимущих семей.
В дореволюционной России меценатам щедро жаловали ордена и награды, присваивали почетные звания, их именами называли благотворительные учреждения. За меценатство повышали по службе и даже переводили в другое сословие. Председатель Воронежского регионального союза предпринимателей «ОПОРА» Сергей Наумов, побывавший недавно в Ельце, делится впечатлениями от своей поездки: «Экскурсовод показывает: раньше это была гимназия, сейчас университет – здание было построено на пожертвование купца Иванова. Вот детсад, который уже в 1913 году работал как детский садик, и он был открыт на пожертвование другого купца. И это не только в Ельце. Благодаря благотворителям, был застроен и исторический центр Воронежа. Для купцов в то время социальная помощь была обязательной».
Господин Наумов признает: иметь свою благотворительную организацию в наше время невыгодно. Дело – в непосильных налогах, которыми благотворительные организации облагаются наравне с коммерческими. На практике получается, что меценат вынужден уплатить налоги со своих благотворительных взносов (в том числе налог на прибыль в размере 24 процентов и 13 процентов подоходного налога). После чего благотворительная организация снова платит налоги. Поэтому оказывать благотворительную помощь бизнесменам выгодно неофициально.
Законопроект «О меценатской деятельности», принятый не так давно Госдумой, проблему налогообложения так и не решил. И даже внес путаницу в правовую систему. Отныне меценатская деятельность - отдельный вид благотворительности. Но, если следовать этой логике, другие виды благотворительности также надо выделить в специальные законы, умножая бумажную волокиту.
По новому закону меценаты вправе оказывать помощь лишь государственным муниципальным учреждениям культуры. Однако как быть с частными коллекциями и некоммерческими организациями? Закон содержит и прямо-таки абсурдные требования: к примеру, он запрещает заниматься меценатской деятельностью чиновникам. В то же время закон разрешает оказывать меценатскую поддержку обладателям судимости. Юристы отмечают: это лазейка для легализации незаконно полученных доходов.
Однако для многих воронежских бизнесменов налоговые удавки и отсутствие внятного законодательства – не прелести камеры пыток, а всего лишь ницшеанская процедура закаливания, проходящая под лозунгом: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Современный Воронеж богат на меценатов. Среди них – генеральный директор ООО «Комбинат строительных деталей» Владимир Бубнов, директор компании «Ангстрем» Геннадий Чернушкин, директор кинотеатра «Спартак» Михаил Носырев, создатель собственного модельного агентства Игорь Комаров, создатель культурного центра «Кампанелла» Сергей Кочурин, директор галереи Х.Л.А.М. Алексей Горбунов.
Меценаты в лицах: от книжного клуба до музея керамики
Геннадий Чернушкин – создатель первого социально-просветительского проекта Школа эффективных коммуникаций «Репное», он же - один из спонсоров Международного Платоновского фестиваля, он же в 2012 году открыл принципиально новый формат книжного магазина-кафе - «Книжный клуб «Петровский», в котором можно не только прикупить интеллектуальной литературы, но и почитать за чашечкой кофе. «Петровский» всего за несколько месяцев превратился в культурно-просветительский центр, где проходят презентации книг, встречи читателей с известными российскими литераторами, набравшие популярность поэтические вечера и концерты. Кстати, многие помнят, как, став в апреле 2013 года исполняющим обязанности главы администрации Воронежа, Геннадий Чернушкин показал невиданный доселе жест – отказался от зарплаты (около 180 тысяч рублей), пожертвовав ее муниципальному Музею-диораме.
- Чернушкин оказал значительную поддержку во время ремонта, реставрационных работ и оснащения музея Веневитинова в Новоживотинном, в издании книги его стихов в издательстве «Белый город», помогал фестивалю «Джазовая провинция», - добавляет воронежский бизнесмен и краевед Николай Сапелкин.
На средства господина Чернушкина в городском Дворце детей и молодежи открылась первая в Воронеже студия робототехники. Он же – инициатор профессиональных конкурсов, помогающих студентам в трудоустройстве. В ближайших планах предпринимателя – создание IT-лаборатории и студии детского кино. В прошлом году меценат открыл пять спортивных площадок для турникменов. Проект, который поддержали губернские власти, обошелся ему почти в 2 млн рублей.
Владимир Бубнов воронежцам стал известен как человек, благодаря которому в Воронеже появились памятники Сергею Есенину и Владимиру Высоцкому. Именно его стараниями в городе появился приятный уголок для отдыха - есенинская аллея, в начале которой и стоит памятник поэту. В 2012 году господин Бубнов инициировал установку скульптурной композиции «Профессор и студент», посвященную известному воронежскому архитектору Николаю Троицкому. Тогда же меценат открыл в Воронеже народный музей Сергея Есенина. Владимир Александрович занимается и благотворительностью. Помощь предприниматель оказывает воронежским школам-интернатам. Благодаря ему в селе Бабяково Новоусманского района был восстановлен реабилитационный центр для детей-инвалидов.
Директор кинотеатра «Спартак» Михаил Носырев – тоже меценат. Именно он вдохнул новую жизнь в старый кинотеатр «Спартак», который стал культурным центром. Сейчас здесь на большом экране можно увидеть спектакли всемирно известных театров, фестивальное кино и фильмы-концерты. Господин Носырев также поддерживает фестивали современной музыки «Созвучие» (его отец Михаил Иосифович был известным композитором).
Один из ярких воронежских меценатов - воронежский бизнесмен, продюсер, руководитель собственного модельного агентства Игорь Комаров. Именно он несколько лет назад привозил в Воронеж легендарных рокеров Deep Purple. Игорь Григорьевич – владелец расположенной в Рамони турбазы «Лесная сказка». Здесь же, в Рамони, на территории фабрики художественной керамики в 2007 году бизнесмен открыл музей керамики, в котором можно увидеть древние глиняные свистульки, игрушки, горшки, возраст которых - несколько тысячелетий. В другом зале можно познакомиться с работами рамонских гончаров, которые некогда работали на фабрике. В третьем и четвертом залах посетители музея могут увидеть глиняные игрушки мастеров из Воронежа и со всей России. Здесь же, в музее керамики, можно познакомиться с экспозицией, посвященной знаменитому оружейнику, создателю трёхлинейной винтовки Сергею Мосину, который родился и вырос в Рамони. Но небольшой экспозиции в отдельно стоящем зале бизнесмену показалось мало. Сейчас господин Комаров воплощает в жизнь свою давнюю мечту - создает музей Мосина. Музей керамики, как и будущий музей Мосина, - некоммерческие проекты. По мысли бизнесмена, в будущем вокруг рамонского замка Ольденбургских нужно построить сеть музеев: это поможет привлечь поток туристов.
Меценаты от современного искусства
Владелец галереи Х.Л.А.М. Алексей Горбунов первым в Воронеже создал галерею современного искусства. В 1990-е он – создатель первой в городе сети видеопроката. Распахнувший свои двери в 2008 году, Х.Л.А.М. открыл для воронежцев таких художников, как Александр Флоренский, Ирина Затуловская, Александр Веревкин, Леонид Тишков. Благодаря галерее Х.Л.А.М. горожанам стала известна и плеяда молодых воронежских художников, среди которых – Иван Горшков, Николай Алексеев, Илья Долгов, Егор Астапченко, Кирилл Гаршин, Кирилл Савельев. В 2010 году в Х.Л.А.М. с работами из своей коллекции в рамках фестиваля «Чернозем» приезжал известный галерист Марат Гельман. На выставку пожаловала супруга губернатора Татьяна Гордеева. Для Алексея Горбунова Х.Л.А.М. – некоммерческий проект. Для Воронежа эта галерея – часть новейшей истории города.
Еще один меценат от современного искусства - создатель газеты частных объявлений и рекламы «Камелот», молодой предприниматель Сергей Кочурин. Из-за природной скромности бизнесмен предпочитает не распространяться о своих заслугах в области культуры. А зря. Сергей Кочурин первым создал первое в Воронеже антикафе – «Кампанелла», которое расположилось по адресу ул. Ф. Энгельса, д. 30. По замыслу бизнесмена, этот мультикультурный центр – своего рода «страна свободы», место для непринужденного общения незнакомых людей, объединенных общими интересами. Развивать формат антикафе воронежский бизнесмен планирует за пределами не только Воронежа, но и России.
В «Кампанелле» проходят выставки и концерты, встречи с известными музыкантами и художниками, такими как Александр Флоренский, Андрей Люблинский. В ноябре культурный центр «Кампанелла» представил публике свою новую территорию. Здание еще не достроено, но это не помешало провести его презентацию, в которой приняли участие музыканты, художники, литераторы и другие люди, не равнодушные к искусству.
Сергей Кочурин - тот самый воронежец, который пожертвовал значительную сумму в издание «Воронежской азбуки» Александра Флоренского. За что художник схематически изобразил мецената на страницах своей книги. Господин Кочурин помог профинансировать фестиваль «Культпоход», он же жертвовал средства на премии молодым конкурсантам – воронежским художницам.
Спасут ли Воронеж охранные зоны?
К сожалению, в Воронеже практически нет бизнесменов, которые бы сумели добросовестно восстановить памятники историко-культурного наследия. По крайней мере ни общественности, ни чиновникам из департамента культуры и архивного дела их имена не известны. Меценатства как такового на этой почве не наблюдается. Правда, Владимир Бубнов на встрече с губернатором Алексеем Гордеевым высказал готовность реконструировать разрушающийся год от года дом мануфактурщика Потапа Никитича Гарденина, построенный еще в XVIII веке и находящийся по адресу: переулок Фабричный, 12. Была даже предварительная договоренность продать дом меценату за один рубль, ведь он требует капитальных вложений: только на одну реставрацию понадобится не меньше миллиона рублей. Проект реставрации дома стараниями Владимира Бубнова уже готов.
- Действительно, этот дом муниципалитет планирует выставить на торги за 1 рубль, - отметил предприниматель. - Так что, кто будет собственником этого дома, пока неизвестно. В ближайшее время городские власти к этому пока не готовы - им нужно расселить шесть квартир: четыре из них находятся в найме, две находятся в собственности у физических лиц. Кроме того, перед городом стоит задача – расселить 75 квартир по программе переселения из ветхого и аварийного жилья.
Готовность вкладывать немалые средства в восстановление памятников историко-культурного наследия остальные воронежские предприниматели не спешат. Увы, для большинства тех, кто приобрел старинный дом, охраняемый государством, выгодно нарушить закон – снести его, а потом по кирпичикам выстроить копию-новодел. Штрафы таким собственникам не страшны. Вот почему с каждым годом в Воронеже исчезают уникальные старинные дома, вроде бы охраняемые государством.
В 2008 году собственник разрушил два исторических дома на улице Платонова - №21 и №23. Уникальный комплекс, принадлежавший купчихе Перелыгиной, устоявший даже во время бомбежки в Великой Отечественной войне, собственник снес втихую, под покровом ночи. Теперь на его месте строится высотка. Летом 2012 года воронежцы лишились уникального здания в стиле модерн – усадьбы статского советника Николая Перрен-Синельникова, находящейся по адресу: ул. Таранченко, 40. Здание, спроектированное знаменитым архитектором Михаилом Замятниным, было построено в 1911 году. В середине прошлого века памятник был известен как «дом генералов». Собственник здания – компания «ЭФКО» - добился признания дома аварийным. (Правда, на фото, которое позже выложили в сеть активисты, видно, что перекрытия под крышей кто-то целенаправленно подпилил.) По словам краеведа Ольги Рудевой, сценарий, по которому старинный дом быстро признают аварийным, после чего его можно снести, в Воронеже довольно популярен.
- Признать дом аварийным, даже если это памятник со столетней историей, очень легко. Но аварийным легко признать те же «Колизей» и «Биг Бен», однако в Европе это никому не приходит в голову, - замечает краевед Ольга Рудева. - Вот и генеральский дом усадьбы Перрен-Синельникова – с шикарной парадной лестницей в стиле модерн и прекрасным вестибюлем – тоже признали аварийным. А раз так, собственник вправе оставить только фасадную стену, а остальное снести прочь.
В конце сентября 2013 года воронежцы недосчитались еще одного исторического здания – дома Балашова, более известного как здание винзавода, расположенное по адресу: ул. Куколкина, 18. Объект культурного наследия был снесен при строительстве третьей очереди «Галереи Чижова». Собственник, обязавшийся восстановить разрушенный дом до 1 ноября 2014 года, до сих пор этого не сделал.
- Эта история – наш городской анекдот, - говорит Ольга Рудева. – Собственник объясняет, что в дом врезался грузовик. Однако если в дом врезается грузовик, то страдает грузовик – стены в доме были полутораметровые. Собственник думает: зачем мне старые стены? Я снесу старый дом и построю из новых кирпичей новый. Все будет чистенько и аккуратно, но это уже новодел, к истории не имеющий никакого отношения.
Кстати, по словам краеведа Николая Сапелкина, взорванный универмаг «Россия», на месте которого появился «Центр галереи Чижова», был региональным памятником историко-культурного наследия.
- Он был включен из-за некоторых инноваций в архитектуре, оформлении, подъездных путей, пандусах и т.д. Однако это не помешало его снести, как потом и дом купца Балашова, - отмечает он.
В феврале 2014 года было снесено исторические здание из военного комплекса «Чижовские казармы», которое было расположено по адресу: ул. Краснознаменная,103. Этот объект культурного наследия опять-таки охранялся государством. Незадолго до сноса памятника в нем жили люди, потом произошел пожар, а в 2011 году дом пришел в аварийное состояние. В 2012 году муниципалитет продал его предпринимателю из Россоши.
По закону собственник, приобретающий дом, включенный в список объектов культурного наследия, получает охранное обязательство, а дом квалифицируется как объект с обременением. Такое обязательство призвано защищать дом от сноса или его реконструкции без согласования с департаментом культуры. Однако в договоре купли-продажи и свидетельстве о регистрации права собственности пункт об обременении указан почему-то не был. По мнению активистов общественного движения «Архдозор», налицо явно коррупционная составляющая.
- В то же время наши чиновники бьются и ищут виноватого, и это удивительно и нелогично. Виноват тот, кто подписал «зеленку». А там есть чья-то вполне конкретная фамилия, - говорит Ольга Рудева.
Очередной памятник культурного наследия, которому грозит участь исчезнувших старинных домов, - дом унтер-офицера Дорохина, расположенный по адресу: ул. Максима Горького, 19, в районе остановки «Работница». Предпринимательница, в собственности которой находится этот дом, уже снесла все перекрытия, а от дома осталась одна коробка. Ольга Рудева опасается, что скоро и здесь будет разыгран знакомый сценарий, по которому дому «помогут» рухнуть. Если произойдет так, то на лакомом куске земли вырастет очередная новостройка.
У Владимира Бубнова – своя точка зрения на взаимоотношения бизнеса и памятников культурного наследия.
- Наше государство не дает трогать памятники, но ничего не делает для того, чтобы они жили, - замечает меценат. - Поэтому рассчитывать приходится исключительно на инвесторов. Не надо делать трагедии из того, что они оставляют от домов только фасадную стену. Она, может быть, единственная представляет собой историческую ценность. Ведь внутри – старые, изношенные коммуникации. А поскольку это памятник архитектуры, там невозможно реконструировать канализационные сети. Люди в таких домах живут как в послевоенной коммуналке.
Выход, по мнению Владимира Александровича, - в том, что в Воронеже нужно создавать туристические маршруты, как это делают во многих исторических городах мира, например, в Венеции, Барселоне.
«Город-гетто» и «город-новодел»: как остановить разрушение исторического Воронежа?
По мнению Ольги Рудевой, главная причина «геноцида» памятников – отвратительные законы. Что может спасти памятники культурного наследия от дальнейшего уничтожения? Принятие на уровне области закона об охранных зонах.
- Наш центр, начиная с Большой Дворянской и заканчивая предместьями Акатова монастыря, – это историческая зона. Если этот район получит статус исторической зоны, на ней уже ничего нельзя будет строить, - замечает краевед. - Спасти дома могут и охранные зоны. Такие пока имеют только три воронежских дома (например, дом на Феоктистова, 1). Охранная зона запрещает всякую хозяйственную деятельность на территории таких памятников. Законопроект об охранных зонах уже разработан. В идеале ими нужно перекрыть весь центр Воронежа.
Законопроект об охранных зонах курирует комитет по культуре и историческому наследию Воронежской областной Думы. Его председатель, депутат Воронежской областной думы Александр Латушко надеется, что закон будет принят в 2015 году.
- Для собственников, которые разрушают памятники, законы должны быть более жесткими, - уверен Александр Николаевич. - Сейчас комитет по культуре Госдумы спохватился и готовит материалы для принятия жестких законов. Мы, в свою очередь, будем принимать собственные, региональные законы.
Александр Латушко добавляет: мера наказания для собственника, допустившего уничтожение памятника, будет зависеть от реакции общества.
- Мера наказания основывается на том законе, который принят на государственном уровне. Здесь все основывается на том, насколько болезненно все эти разрушения и деяния воспринимаются обществом. Поэтому здесь необходима консолидация людей.
Хаотическая застройка исторического центра Воронежа набила оскомину не только людям, сколько-нибудь разбирающимся в архитектуре, но и самим воронежским бизнесменам. Краевед, писатель и бизнесмен Николай Сапелкин, например, отзывается о ней почти словами поэта Иосифа Бродского («лучший вид на этот город – если сесть в бомбардировщик»). Историк уверен, что к достоянию историко-культурного наследия с полным правом можно отнести не только старинные дома, но и архитектурную планировку центра Воронежа.
- В Воронеже разрушается сам архитектурный комплекс. Планировочные решения, которые остались со времен Екатерины Второй, разрушаются. Взамен ничего не предлагается. При этом увеличивается количество жителей, квартир, автомобилей. Дублирующих улиц не появляется, и город превращается в своеобразное гетто. Надо сохранять историко-архитектурные решения и отдельные здания
Горожан, сколько-нибудь обладающих вкусом, раздражают безобразные высотки, вырастающие в историческом центре, рядом с памятниками культурного наследия. Это и отель «Марриотт», которому в связи с близким соседством с гостиницей Самохвалова не помешало бы снизить этажность. И уродливое здание ART GRAND Hotel, выросшее за Никитинской библиотекой. Библиотека от такого соседства страдает не только эстетически: во время строительства громадины здание от фундамента до крыши покрылось трещинами. Это не удивительно, ведь стройка идет круглые сутки. По мнению Ольги Рудевой, пожалуй, единственный удачный пример нового коммерческого строения – ТЦ «Петровский пассаж», этажность которого гармонично вписалась в пространство Петровского сквера.
Николай Сапелкин отмечает, что новостройки, не обладающие необходимой инфраструктурой, напоминают гетто: здесь нет ни дорог, ни школ, ни детских садов, ни даже торговых точек. В микрорайонах, построенных в советское время, такое было недопустимо. Что же необходимо для того, чтобы город развивался? По словам господина Сапелкина, два условия: нужно формировать будущие объекты историко-культурного наследия (чего в Воронеже пока нет) и сохранять существующие памятники (что, как мы видим, не получается).
- У города должна быть преемственность. Люди должны понимать, что это не город-новодел, построенный за последние 20-50 лет. Памятники культурного наследия разных архитектурных стилей помогают увидеть воочию нашу историю,- говорит писатель. - Ведь архитектура – это либо история, запечатленная в камне, либо коррупция, запечатленная в камне. История – это когда здание красивое и мы знаем его открытый бюджет, коррупция, запечатленная в камне и монолите, – это когда объявляется стоимость здания в сотни миллионов рублей и видим в итоге маленький приземистый домик.
Мнения
Александр Романович, социолог, исполнительный директор фонда общественного мнения «Квалитас»:
- С одной стороны, наше население верит в то, что у нас появятся меценаты типа Саввы Морозова, которые начнут поддерживать изящное и неизящное искусство. С другой стороны, романтиков и мечтателей у нас становится все меньше и меньше. К сожалению, на одного мецената у нас приходится несколько десятков, а то и сотня бизнесменов, которые доставляют городу больше проблем, чем пользы. Если находятся один-два бизнесмена, которые готовы малой копейкой поддержать культуру, то оказывается, что из этих двоих один делает это искренне, второй же собирается идти в депутаты, а посему делает себе на этом пиар. Все остальные в погоне за прибылью наносят культуре вред. Посмотрите, как сегодня под шумок разрушают памятники культурного наследия, как уничтожаются монументальные произведения искусства. Поэтому население ждет от бизнесменов не столько реальных дел, сколько другого – лишь бы не навредили: не снесли бы старинный дом, не застроили бы детскую площадку…
Семен Харитон, заместитель генерального директора ООО «Инвестиционная палата» по GR и корпоративному бизнесу:
- Почему молодые бизнесмены не горят желанием заниматься меценатством, вкладываться в культуру? На эти цели у них нет ни денег, ни времени. К тому же молодым меценатам необходимо набраться не только богатства, но и культурного капитала. В России, в отличие от Запада, слишком мало богатых наследников, желающих стать меценатами. Наследники пока не подросли. Но через пару поколений они появятся.
