Воронеж. 13.02.2015. ABIREG.RU – Эксклюзив – В культурной жизни Воронежа за последнее время произошли перемены: все началось со скандальной презентации доклада московских экспертов «Воронежский пульс» и продолжилось чредой новых фестивалей искусств и развитием новых для города направлений. И все это – с подачи, пожалуй, самого эксцентричного ректора – Эдуарда Боякова, который возглавил Воронежскую государственную академию искусств два года назад. В интервью «Абирегу» он не только поразмышлял, что будет с искусством в кризис, но и поделился мыслями о духовной жизни на Востоке и личностном кризисе в Европе, а также рассказал о собственной коллекции галстуков.
- Эдуард Владиславович, вы в Воронеже уже почти два года. Можете подвести свои итоги здесь?
- На самом деле два года будет только весной. Мне кажется, что пока рано подводить какие-то итоги. Все воронежские проекты, в которых я так или иначе принимаю участие, имеют долгосрочные цели. Улучшение городской среды, развитие творческих индустрий, строительство современного творческого вуза – это дела, в которые надо погружаться очень серьезно, очень глубоко. Два года в этом случае – не срок. Конечно, можно говорить, например, о том, что теперь в Воронеже работают Михаил Шемякин, Руслан Маликов и другие значительные художники, что Академия искусств занимает самое красивое здание на главной улице города, что осенью прошедшего года на фестивале «Большая перемена» воронежские зрители увидели детские спектакли театров из разных стран мира, а в ближайшем будущем в нашем городе будет филиал Пушкинского музея. Безусловно, это очень важно для города, для его жителей, для его среды. Но это не итоги.
- Вам как человеку публичному, естественно, приходилось сталкиваться с таким понятием как дресс-код. Знаю, что у вас даже собственная коллекция галстуков есть. Сколько их у вас?
- Это дело давно минувших дней, никакой коллекции уже не существует, а впрочем, ее и не было никогда. Просто было время, когда я в начале и середине 90-х занимался серьезным бизнесом, постоянно встречался с крупнейшими руководителями компаний масштаба Shell или Total. И, конечно, это было время, когда надо было соблюдать дресс-код, который принят в бизнесе. А там все достаточно сухо. Классические покрои костюмов не отличаются разнообразием, и все, что я мог себе позволить в то время, - это сережку в ухе и яркий галстук. Кроме того, мой бизнес был очень сильно связан с Индией, а в этой стране делают лучший в мире шелк. И даже те галстуки, которые продаются в Америке или Европе под брендом Trussardi или Dior, на самом деле делаются чаще всего именно из индийского шелка. Я был влюблен в этот материал, в эти мануфактуры, изучал их. Вот как возникла эта шутливая традиция коллекционировать галстуки. В какой-то момент я обнаружил, что их у меня больше пятисот. После того, как я ушел из бизнеса и вернулся обратно в театр, я галстуки начал активно раздаривать. Большую часть я отдал в коллекцию Александра Петлюры, уникального, выдающегося художника и собирателя одежды ХХ века, что-то активно использовалось мной в моих театральных проектах и в проектах моих друзей. Поэтому практически ничего от этой коллекции не осталось, хотя надо сказать, что время от времени бывают серьезные подарки. Совсем недавно Вера Павлова, один из моих любимых русских поэтов, пережила смерть мужа Стивена, которому посвящено очень много стихов. Этот любовный цикл – вообще одна из главных историй современной русской поэзии, на мой взгляд. И после его смерти она подарила своим близким друзьям-мужчинам галстуки, которые остались от Стивена. Это произошло совсем недавно, я был растроган до слез. И, конечно, подобные подарки занимают исключительное место. Это уже не вопрос коллекции. Это вопрос человеческого опыта.
- Вы упомянули Индию. Я так понимаю, вас многое связывает с восточными культурами…
- Да, я действительно очень интересуюсь Востоком. И не только восточной философией и восточными практиками, но и укладом жизни в восточных странах. Я убежден, что Европа, являясь сегодня безусловным лидером в экономике и в политике, не может дать человечеству новых векторов развития. Духовно эта цивилизация переживает очевидный для меня серьезный и глубокий кризис. На Востоке духовная жизнь значительно глубже, стабильнее, серьезнее, здесь жизнь более здорова в моем понимании, поэтому я интересуюсь Востоком, отдавая отчет в том, что я человек, воспитанный в русле европейской культурной традиции.
- Если уж речь зашла о духовных ценностях, скажите, что для вас самое главное в жизни?
- Честность по отношению к себе и к окружающим, постоянное саморазвитие и духовное самосовершенствование, вера в ценности семьи и рода.
- С личностным кризисом все понятно – вас он не затрагивает. А как быть с кризисом экономическим? Коснется ли он культуры?
- Кризис совершенно точно коснется культуры. Но, как всегда происходит в случаях кризиса, на свет появятся новые проекты. Это будет период инноваций в сфере культуры, придется сокращать расходы, а значит - искать новые решения. Поэтому кризис не должен внушать нам исключительно пессимизм. На самом деле все по-настоящему значительные проекты создаются и возникают именно в условиях кризиса, когда ситуация становится нестабильной и возможны изменения в самые разные стороны.
- Вы много работаете с бизнес-сообществами. Есть ли у вас свой секрет по привлечению инвесторов в культурную сферу города?
- Секрет (если это можно вообще назвать словом «секрет») - это честное, стратегическое, долгосрочное, взаимовыгодное партнерство. Я работаю с единомышленниками, которые разделяют мои цели и согласны с моими средствами. Мои партнеры – это бизнесмены, которые готовы вкладываться в будущее своего города, а не в мои личные проекты. И я очень рад, что в Воронеже такие люди есть. Это Геннадий Чернушкин, Анатолий Шмыгалев, Сергей Бородин, Евгений Хамин, Борис Нестеров – наши партнеры, друзья, члены попечительского совета Академии. Кроме того, наша деятельность вызывает большой интерес и за пределами Воронежа. Мы получили немало грантов и немало спонсорской поддержки. Мы привлекли больше, чем нашли здесь. Достаточно назвать имя Сергея Гордеева, одного из крупнейших московских девелоперов, создателя лучшего в Москве бизнес-центра «Фабрика Станиславского», который получил ряд международных премий, человека, который сделал очень много для сохранения наследия главного русского архитектора - Константина Мельникова. Он сперва купил часть дома Мельникова, который является памятником архитектуры мирового значения, а потом передал свою долю государству. Когда такой человек входит в попечительский совет, вносит серьезную сумму, тем более в такое сложное кризисное время, то меня это радует, вдохновляет и заставляет чувствовать огромную ответственность.
- Сейчас продолжается работа над докладом «Воронежский пульс». Что хотите изменить?
- Мы изначально говорили, что первая версия доклада - не окончательная. Культурная среда, которую мы постоянно исследуем, подвижна. Кроме того, первая версия «Воронежского пульса» была написана спустя полгода моего пребывания в Воронеже. На данный момент я в Воронеже почти два года, а значит, я смог глубже изучить многие процессы, узнать ряд особенностей, которые просто-напросто незаметны сразу. В целом если первая редакция представляла собой взгляд скорее снаружи, то вторая редакция – это взгляд скорее изнутри. Кроме того, доклад вызвал, как вы знаете, обширную полемику. Может быть, кому-то были больше слышны нытье и сетование, но на самом деле людей заинтересованных, благодарных, включенных и профессиональных откликнулось намного больше. Они делали замечания, исправляли неточности, присылали предложения, и все это будет учтено во второй редакции доклада.
- Как вы оцениваете культурный облик города? Достаточно ли Воронежу существующих арт-пространств?
- Городу точно нужные новые культурные пространства. Их, безусловно, должно быть больше. Новые, в первую очередь, по своей сути, стилю, задачам. Одно из таких пространств мы создаем. Я сейчас говорю о Главном корпусе Академии искусств на проспекте Революции. С сентября 2014 года там занимаются студенты Михаила Шемякина, Михаила Бычкова и Руслана Маликова. Мы проводим там выставки, концерты, творческие встречи. За полгода у нас в Академии прошли события трех совершенно разных фестивалей: фестиваля «ОТКРЫТО!», с которого началась история Академии как культурного центра, фестиваля «Чернозем», где я был куратором программы театральных читок, и Международного фестиваля театра для детей «Большая перемена», который прошел в Воронеже впервые, но очень понравился зрителю.
Согласитесь, неплохо за полгода. Но, на самом деле, это только первые шаги. У здания огромный потенциал, как арт-центр оно только начинает развиваться.
- Какие у вас планы на 2015 год?
- 10 февраля в Главном корпусе Академии искусств открылась Академия творчества взрослых и детей. Это принципиально новый для Воронежа проект, который позволит всем желающим независимо от возраста и профессии заниматься творчеством.
Впереди открытие филиала Пушкинского музея, открытие новых факультетов и специальностей в Академии искусств, открытие Молодежного театра в бывшем здании Камерного и не только.
