Воронеж. 14.12.2015. ABIREG.RU – Эксклюзив – 2 августа 2015 года Виктор Шевцов отметил 29 лет в статусе главы Лискинского района Воронежской области. Ну, как отметил… Просто для себя, мысленно. Все эти празднества он считает ненужными. Так же, как считает ненужным устанавливать на входе в райадминистрацию «вертушку». Проще надо быть. К инвестору с характером готов сам ехать мириться, лишь бы дело было. Дело есть: Лискинский район – эдакое экономическое чудо среди многих соседей. Оттого и авторитет у простых людей и руководителей разных рангов непререкаемый. 30 лет при разной власти в разных условиях… Когда и чем было лучше? Не надоело ли на одном месте? Чем гордится и о чем жалеет? Об этом и многом другом мы поговорили с Шевцовым.
- Почти 30 лет... Насколько серьезно изменился район?
- Это лучше оценят люди.
Но, по моему мнению, конечно, изменился район. Это частично закономерность: все в этом мире меняется. И в другом районе меняется. Другое дело, как – правильно или неправильно, быстро или не очень. У нас более-менее. Не без ошибок. Но мы быстро их отыгрываем.
- Вы изначально, вероятно, были не совсем в равных условиях с другими районами? У вас все-таки большой железнодорожный узел. «РЖД», наверное, сильно помогало?
- Это не так.
- Тогда как получилось, что Лискинский район при равных условиях стал лидером?
- Новое время, новые отношения открыли для нас, районных глав, новую страницу. Раньше как было при социализме? Что правительство распределило, то и получишь, ни больше ни меньше. Вот я работал в Рамони председателем райисполкома шесть лет, тут начинал в 1986 году первым секретарем райкома партии. Хоть езди в Воронеж, хоть не езди – ничего не выпросишь. А сейчас, наоборот, надо ехать и там искать подходы, чтобы в этом году или следующем пришла финансовая поддержка. Есть федеральные программы, областные. Сейчас понятны правила игры: прояви инициативу, докажи, что ты достоин этой помощи, – попадешь в целевую программу, получишь средства.
- Налогооблагаемая база насколько изменилась за эти годы?
- Увеличением налогооблагаемой базы мы занимались постоянно. Я приведу такой пример. У нас раньше был бюджет единый – город и район (все поселения). Железная дорога перечисляла налогов нам в районный бюджет более 70%. Сейчас она во все бюджеты – городской, районный, кое-где сельские – более 17%. То есть мы были монорайоном.
- За счет чего выросли?
- Все, что рухнуло в 90-е годы в кризис, все предприятия мы восстановили. Мы боролись за них. Тем, у кого дела были плохи, мы всячески помогали – заказами, поддержкой и т.д. И много новых предприятий создали в городе и поселениях. Например, «ЛИСКо бройлер» – 2300 работающих, почти 100 тыс. тонн мяса – в 2007 году все начали, а в 2009-2010 году закончили. «ЭкоНива» – создана на базе всех развалившихся хозяйств.
Многие другие предприятия освежились, оздоровились. В сельском хозяйстве в 90-е годы был диспаритет цен: на единицу промышленной продукции (электроэнергия, минеральные удобрения, техника, горючее) сельхозпроизводитель должен был отдать 4,7. Поэтому все наши предприятия, кроме «Маяка», прошли через банкротство. Некоторые хозяева остались прежние. Некоторые поменялись. Банкротства шли под нашим контролем, чтобы внешние управляющие не могли раздербанить хозяйство.
Вот поэтому сейчас у нас налогооблагаемая база хорошая. Такую политику провожу, что, если вдруг что случится на предприятии и, например, в школе, я бегу первым делом на предприятие. Потому что мы рабочие места можем потерять, налоги и тогда школе не сможем помочь.
- То есть рыночная экономика вам больше нравится?
- Конечно. Другое дело, что были у государства какие-то ошибки.
- Например, землю упустили. У вас земля сохранилась? Ведь это большая проблема для многих районов.
- У нас нет проблем с землей: каждый квадратный метр учтен и кто-то им пользуется (или в собственности, или в аренде). Тогда было сложно: паи невостребованные, куда попало отдавали. Ох, как стране трудно сейчас будет собрать все их. Уже лет 10 говорят, что надо собрать, но никто не собирает.
- Получается, вы не раздавали?
- У нас же нет ни одного фермера. Пожалуй, мы, наверное, единственный район в стране, где нет фермеров.
- Почему?
- Когда начиналось фермерство, я думал, что это дело нужное, на себя будет работать. Писали в газете: «Кто хочет стать фермером, приходите на встречу с главой…». Приходят человек 10-12. Спрашиваю: «Ты кто? Ты можешь работать?» Отвечает: «Я хочу». Но этого мало. Я бывал за границей и знаю, что там, чтобы стать фермером, нужно учиться четыре года в сельхозучилище. Потом поработать полгода у фермера, получить рекомендации. А в Дании даже по наследству не переходит фермерское хозяйство – сын у отца должен выкупить. Так сложно.
Появился у нас Лавр Чулков, мы его знали: тракторист совхоза «Лискинский», потом бригадир тракторной бригады, потом агроном, потом работал у нас в агрономической службе, у него ордена. Захотел стать фермером, позвал со всей России братьев, сестер. Мы ему дали землю: братья попробовали и разбежались, а у него здоровье подвело. И мы землю назад взяли.
Потом фонд перераспределения (районная земля) вдруг стал наш. Ее много с 90-х годов в каждом хозяйстве. Думаю, зачем она нам? В тот же день сельхозпредприятиям ее назад отдали в аренду – кто на 20, 30 лет, кто на 49 лет. Не все собственники были удачными, особенно на первом этапе. Но постепенно все наладилось.
Мы ездили на сходы, колхозные собрания и просили людей не отдавать свои паи: отдавайте только своему хозяйству, иначе оно распадется, не будет никому работы. Люди прислушивались.
- А сейчас остались какие-то перспективные участки, которые можно было бы отдать инвесторам?
- Нет, вся земля имеет хозяев, и все землепользователи хорошие, эффективные. Земли у нас не самые лучшие: 100 км по Дону по левую сторону пески, по правую – мел. В Давыдовской зоне – черноземы, но они не такие как в Анне, Панино, Бутурлиновке. И такие, как в Рамони, Семилуках. А урожаи у нас одни из самых высоких. Все распахано, все обрабатывается. У нас нет ни одного свободного квадратного метра земли.
- Каким образом вы привлекаете таких крупных инвесторов, как Штефан Дюрр? Чем вы их заманиваете?
- Если руководитель обратился, то я бросаю все, привлекаю своих замов, и мы думаем, как мы можем помочь. Бежим в разные службы, органы, областные, федеральные структуры. Если можем, то мы помогаем. Штефану Дюрру, когда у него были проблемы, мы немножко помогли. Это было давно…
- И теперь у вас крупнейший в России производитель молока…
- Да, мы производим сегодня 305 тонн молока в сутки. Волгоградская область производит в сутки менее 100 тонн, а мы, район, – 300.
- Какие проекты вы еще хотели бы реализовать? Куры, молоко есть. Чего еще не хватает?
- По молоку еще есть резервы. «ЭкоНива» собирается построить еще один молочный спецхоз. Сейчас они в Боброве заканчивают строительство и потом идут сюда. Больше лискинская земля сочными кормами не прокормит. И так уже 17 тыс. коров, как когда-то при социализме было.
Я сторонник крупных молочных комплексов, но и малых ферм – тоже. О чем и говорил на дне сельского хозяйства в этом году. Сейчас «ЭкоНива» в Щучьем построила коровник на 236 коров. И в некоторых других хозяйствах, а также в подразделениях «ЭкоНивы» подобные коровники можно построить для увеличения поголовья коров, а некоторые помещения просто состарились. Сейчас дальнее хозяйство под Павловском – село Петропавловка – в январе заканчивает один коровник и будет еще строить. Я там над ними долго ходил. Убедил, что надо.
Опять же «ЭкоНива» строит небольшой завод в Щучьем на 30 тонн переработки. А мечтают построить крупный.
- А что касается промышленности?
- У нас создана промзона, где по решению правительства области предоставляется льготное налогообложение после ввода завода – пять лет льгота по налогу на прибыль, налогу на имущество (областная доля). Там земля у нас, считай, закончилась. До 1 марта меняем генплан и делаем отвод крупного земельного участка для заводов, если они придут к нам с производством.
Нам обижаться нечего. Кто хочет работать – работает. Считай, что безработицы у нас нет.
Не надо успокаиваться, надо производства новые создавать, поддерживать будем всех. Вот Белоконев на «Лискимонтажконструкции» сейчас строит усиленными темпами завод по производству труб большого диаметра. Будет 400 работников. У него за прошлый год средняя зарплата для 1100 человек вышла 47 тыс. рублей. На этом заводе будет, наверное, еще выше.
- Сейчас вроде все уже хорошо. А по-прежнему ваше слово остается важным для руководителей частных предприятий. Как вам этого удалось добиться?
- За многие годы мне и администрации пришлось поучаствовать в судьбе многих предприятий – оказать помощь директору, предприятию, людям на предприятии. И мы находим с ними общий язык. Не диктую и не собираюсь диктовать, как им поступать, только по доброй воле.
- Белоконев-то – свой, а как на великих московских инвесторов влиять? Как советовать?
- Почти невозможно. Белоконеву по телефону позвонил – он ответил. А с москвичами очень сложно. Но и тут иногда получается. Когда «Черкизово» на «ЛИСКо бройлер» пришло, моя задача была – свести хозяев «Черкизово» с нашим губернатором, чтобы они в присутствии прессы пообещали ему расширить мощности предприятия. Мне удалось.
- Виктор Владимирович, 30 лет – одно и то же, как день сурка. Не надоело?
- Нет.
- Что вас мотивирует?
- Просто я человек добросовестный и ответственный.
- И по-прежнему с семи утра работаете?
- В любом сельском районе жизнь любых производственных предприятий начинается в семь утра. И если ты хочешь участвовать в жизни района, если хочешь что-то сделать для развития своего района, то ты обязан ходить на работу к семи утра. И я хожу – шесть лет в Рамони, и почти 30 лет в Лисках. И в субботу я тоже работаю – надо подготовиться к рабочей неделе. Могу и в воскресенье прийти, если надо.
- Все-таки почему нет «вертушки» на входе?
- А нам это не нужно. Мы просим своих работников, чтобы они повнимательнее относились к посетителям. Вот приедет бабулька из села: «Мне к Фурсовой». Охранник наберет Фурсову, а та в другой кабинет вышла. Он бабушке скажет, что Фурсовой нет. Хотя бабуля, может быть, из дальнего села добиралась. А без «вертушки» пришлепает потихоньку к кабинету, куда нужно. Не люди для нас, а мы для людей. Стараемся ставить себя на место человека, который пришел. Посадить, расспросить.
- И бабушки так ходят к вам?
- Ну, вы же прошли.
- Будем честными: у вас было множество возможностей двигаться по карьерной лестнице выше. Вы не жалеете о том, что отказались тогда?
- Не жалею. Рад, что ума хватило отказаться.
- Последний проект, который был реализован в Лискинском районе, какой?
- Районная больница. 430 коек – во всем отделении одно- и двухместные палаты. Просто VIP. Каждый номер со своим душем, туалетом. Звонит одна бабка из Владимировки и говорит: «Да как хорошо». Не была нигде – ни в санатории, ни в профилактории, а тут попала в больницу нашу, как на курорт. 10 дней, и это одно ее и вылечило.
- Откуда деньги?
- 3,2 млрд рублей пополам область с районом. Мы денег не жалели. Область сначала понемногу, а при Алексее Васильевиче Гордееве хорошо помогла. Врачей немного поначалу не хватало. Мы многим давали служебные квартиры (пять лет проработал – приватизируй). Приезжали с Украины, из Воронежа, Павловска, Боброва. Сейчас врачей у нас комплект.
- У вас прямо-таки коммунизм в отдельно взятом районе.
- Я бы по-другому сказал. Мы строим не коммунизм, а капитализм с человеческим лицом.
