Липецк. 29.08.2016. ABIREG.RU – Эксклюзив – Резидент ОЭЗ «Липецк» ООО «Металит Рус» планирует производить автокомпоненты из высокопрочного чугуна для автомобильных заводов. Проектная мощность предприятия – 30 тыс. тонн продукции в год. Это позволит предприятию занять до 5,4% рынка высокоточных чугунных отливок в сегменте мелкого литья. О том, почему компания выбрала для своей дислокации Липецк, что привлекает бизнес в экономзоне и о проекте литейного завода «Абирегу» рассказал гендиректор компании Геннадий Скулкин.
– Почему вы для строительства своего завода выбрали именно Липецк?
– Перед тем как определиться, где строить завод, мы объехали всю Россию, начиная с Красноярка и заканчивая Калининградом. Мы посмотрели 14 площадок и пришли к выводу, что липецкая экономзона – это лучшее место для нашего завода. Почему? Мы будем строить литейное производство, а в Липецке было очень много литеек и, значит, остались квалифицированные кадры. Здесь есть политех и металлургический колледж, где готовят специалистов нашего профиля. Поэтому с кадрами, я надеюсь, у нас проблем не будет, хоть нам и потребуется 500 специалистов. Всего в 8 км от нашей площадки – НЛМК, то есть чугун и металлолом. Ну и, наконец, Липецк практически рядом с автозаводами, которым мы будем поставлять продукцию.
– А что инвесторов привлекает в экономзоне? Налоговые льготы?
– Налоговые льготы – это не самое главное. Вот если строить завод не в ОЭЗ, а в чистом поле, то нужны техусловия, например, на подключение электроэнергии. Это стоит больших денег. В нашем случае (20 МВт) пришлось бы заплатить порядка 200-250 млн рублей. В экономзоне это делается бесплатно. Также бесплатно тут подключают к воде, газу, канализации. Это самый большой плюс. Вообще, в экономзоне я нахожу четыре плюса. Первый, как я сказал, бесплатное подключение к инженерным сетям. Второй – льготы по налогам. Третий – дружественное администрирование. И четвертый плюс состоит в том, что рядом с тобой работают компании с мировым именем и у них есть чему поучиться. Мы ведь тоже хотим сделать компанию с хорошей репутацией на мировом рынке.
– А что вы имеете в виду под дружественным администрированием?
– То, что власть очень хорошо помогает. Я раньше всегда к государству относился в том смысле, что если оно не помогает, то хотя бы не мешало. А в этом проекте, что удивительно, помогают все. Без помощи государства такое дело не поднять. И Минэкономразвития помогает, и Минпром, и губернатор помогает всем, что в его власти. Фонд поддержки промышленности уже выделил под наш проект 400 млн рублей. Получить их сложно. Их выделяют на особо значимые для государства проекты. В прошлом году, насколько мне известно, в фонде рассматривалось 3 тыс. заявок, а деньги получили только 40 компаний. И нам на всех уровнях получить эти деньги помогли.
– В каком состоянии находится ваш проект?
– Мы занимаемся этим проектом уже три года, но до стройки еще не дошли. Уже есть проект. Его делал «Липецкий Гипромез». Проект прошел главгосэкспертизу. Есть разрешение на строительство, и мы практически готовы выйти на площадку. Все упирается в финансирование. Проект стоит около 4 млрд рублей. Государство сейчас переживает не лучшие времена, и с деньгами у него туго. Поэтому банк очень тщательно просчитывает все риски. Речь идет о льготном кредите на долгий срок. Завод, по нашим расчетам, окупится только через восемь лет. Не хочу сглазить, но в этом квартале вопрос с финансированием должен решиться. И мы начинаем строить, а к концу 2018 года планируем запустить производство.
– У вас все деньги заемные?
– Нет. 80% дает «Внешэкономбанк» и 20% должны быть нашими собственными средствами. Необходимый минимум – 15% – мы набрали. Но хотелось бы набрать 20%. Так как наш проект включен в приоритетные проекты импортозамещения, это позволило бы нам получать возмещение процентной ставки в размере 70%.
– Все пишут, что вы будете выпускать автокомпоненты. Что именно это будет?
– Тормозные диски и поворотные кулаки. И то, и другое востребовано на рынке. Например, на сегодняшний день в России не производится ни одного поворотного кулака. А потребность, по разным расчетам, – 3-4 млн штук в год. Мы планируем производить 500 тыс. штук.
– Что еще?
– Дело в том, что первое время нам бы не хотелось делать что-то еще. Со временем мы построим еще несколько очередей завода и тогда перейдем к производству более сложных изделий: распредвалов, коленвалов, корпусов двигателей и другой продукции. Но линии, которые мы будем закупать для первой очереди завода, хорошо и быстро делают что-то одно. Это узкоспециализированное оборудование. Мы берем для производства тормозных дисков станок, который будет делать все за три секунды. Три секунды – и диск готов! Нам нужно делать 1 млн дисков в год. А если мы купим станки, на которых можно делать все, они будут обрабатывать один диск по полчеса, и мы не выйдем на 1 млн дисков в год.
– Это чьи будут станки?
– Оборудование по большей части покупаем в Европе. Мы рассматривали варианты Юго-Восточной Азии. Но, к сожалению, их качество оставляет желать лучшего. А требования автопроизводителей к оборудованию, на котором должны производиться запчасти, очень жесткие. Им нужно максимальное качество. Представляете, если начнут разваливаться тормозные диски и по нашей вине им вернут 5 или 10 тыс. автомобилей?! Поэтому мы только лабораторного оборудования будем закупать больше чем на 1 млн евро, чтобы гарантировать качество.
– Вы как-то говорили, что автопроизводители проявляют к вашему проекту повышенный интерес.
– В нем заинтересованы практически все автопроизводители. К тому же многим автопоизводителям по решению правительства к 2019 году нужно локализовать свое производство. Но если в стране не производят то, что планируем производить мы, как ты его локализуешься? Все ждут, когда мы запустимся.
– Вы говорите, что автозаводы ждут вашу продукцию, а у вас сложно с собственными средствами. А эти автозаводы не могли бы помочь вам материально?
– У нас были переговоры с некоторыми крупнейшими иностранными автопроизводителями. Мы предлагали им стать соинвесторами проекта. Но у них не принято участвовать в производстве автокомпонетов. Они собирают автомобили, а то из чего их делают, покупают у других предприятий. Сейчас вообще все поставлено не так, как в Советском Союзе, когда ВАЗ делал и стекла, и резину, и проводку, а потом сам из всего этого собирал машины. Зарубежные автопроизводители заходят в страну и локализуются. В Китай, например, Ford зашел, и китайцы быстро наладили для него производство комплектующих. Они даже отправляют эти автокомпоненты на европейские и российские заводы компании Ford. Мы могли бы скооперироваться с теми, кто сегодня поставляет автокомпоненты на российские заводы того же «Форда» или «Фольксвагена». Ведь, когда мы запустим свой завод, они потеряют российский рынок, потому что их продукция станет неконкурентоспособной. Они, в принципе, тоже рассматривают нас как потенциальных партнеров и не против соинвестировать наш проект. Но их останавливает то, что Россия сегодня под санкциями, что у нас спад экономики и для них – не самое удачное время вкладывать в нас деньги. «Вот когда вы начнете, мы можем быть присоединиться…» Но когда мы начнем…
– «…зачем вы тогда будете нам нужны?»
– Да, тогда мы сможем работать и без партнеров. А вот сегодня, когда для нас самый трудный момент, когда есть риски, мы были бы рады, если бы кто-то, у кого есть свободные деньги и кого не пугает, что они окупятся нескоро, стал нашим партнером.
– Европейцы боятся вкладывать деньги. А вы уверены, что у вас все получится?
– Мы заложили в свои расчеты самые тяжелые экономические условия. И то, что у нас не будет льгот по налогам, и то, что первые полгода мы будем гнать брак, и поставили меньший ценник при более высоких, чем мы ожидаем, затратах. И наша финмодель должна все это выдержать. В том числе мы подумали и о том, что делать, если вдруг по каким-то причинам у нас не получится с автокомпонентами. Рынок показал, что есть что делать, есть альтернативная продукция, которую мы сможем выпускать. У нас даже есть договоры о намерениях с покупателями на эту другую продукцию.
– Когда ваша компания получила статус резидента ОЭЗ, вы переехали в Липецк из Сибири. Вы хотите с близкого расстояния контролировать реализацию проекта?
– Конечно, я хочу во всем участвовать не по телефону. И в бумажной работе, и в строительстве, и в пусконаладке, и в конечном счете в запуске производства. Мне нравится самому делать что-то новое. Когда начинается обыденная управленческая работа, мне становится неинтересно. Поэтому, как только я построю завод, я уступлю дорогу молодым и займусь чем-нибудь еще.
