Воронеж. 27.02.2017. ABIREG.RU – Аналитика – Если кто-то из воронежцев получит в «жировке» за январь счет за горячую воду больше привычного, то знайте: у этого дела есть конкретный виновник – Леонид Бовыкин, руководитель маленького, но гордого ресурсоснабжающего предприятия «Энерговид», расположенного на самом краю Воронежа на границе Отрожки и окружной дороги. Три года назад Бовыкин уже становился знаменитостью, отключив зимой «свой» микрорайон от горячей воды за долги управляющей компании. Этим летом Леонид Дмитриевич выиграл в Верховном суде у областного управления тарифов и отвоевал право на «двухкомпонентный» тариф на горячее водоснабжение (ГВС). Чем все это грозит рядовому потребителю, как зарабатывать деньги, когда вам лимитируют всё, до последнего карандаша, и почему в России так любят отапливать воздух, читайте в эксклюзивном интервью «Абирега».
– Леонид Дмитриевич, расскажите, как и из чего возник «Энерговид»? Здесь ведь раньше котельная «Видеофона» была. Что представляет из себя «Энерговид»: сколько сетей обслуживаете, сколько трудится людей? Как все началось?
– В ноябре нам исполнилось 20 лет. В 1996 году завод «Видеофон» прекратил свое существование как промышленное предприятие и генеральный директор Станислав Кретов поставил мне задачу: служба энергетики завода должна остаться «живой». И мы, на базе бывшей котельной завода, организовали ООО «Энерговид». Взяли котельную в аренду у завода. Сам завод, кстати, в тот момент не банкротился (с августа 2016 года «Видеофон» находится под наблюдением – прим. автора), просто прекратил выпуск видеомагнитофонов: продукция себя изжила и выпуск ее прекратился. Еще через какое-то время здесь стали выпускать телевизоры «Ролсен», но и этот бизнес не выдержал конкуренции, а теперь просто сдают помещения в аренду – 95% площадей – а мы их отапливаем. Правда, самому «Видеофону» принадлежит одна линия по производству пластмассовых изделий для ливневой канализации, но это уже не тот масштаб.
– А вы, вообще, с какого года на «Видеофоне» работаете?
– С 1989-го. Я принимал энергетическое хозяйство в момент, когда финны сдавали вновь построенный завод, потом вместе с ними работал еще один год: все оборудование завода было на гарантийной эксплуатации. То есть в течение года финны нам помогали входить в процесс, потому что оборудование на 100% было импортное. В том числе и четыре котла, которые стоят в нашей котельной – хотя с тех пор они прошли капитальный ремонт, разумеется.
– Получается, вы с 1989 года теплоэнергетикой занимаетесь?
– Я – теплоэнергетик с 1976 года. На «Видеофон» перешел с должности главного энергетика вагоноремонтного завода имени Тельмана, здесь же, в Отрожке. На новом предприятии видел для себя перспективы.
– Вернемся в 1997 год, когда начинался «Энерговид»...
– Мы взяли в аренду котельную, которая снабжала теплом, кроме «Видеофона», еще и микрорайон на 11 многоквартирных домов (а это 5 тысяч жителей) которые строились для работников завода, а также школу и центр реабилитации инвалидов. Поначалу даже зарплату было платить нечем. Как только ни выживали: небольшую теплицу рядом с котельной построили, чтобы дармовой пар не пропадал, и рукавицы шили, и дома телефонизировали. Сами продавали и огурцы, и помидоры. Теперь, конечно, все эти проекты закрылись. Последним проектом, не связанным с теплоэнегетикой, было производство жидкого азота для закаливания инструментальной техники. Мы взяли в аренду на том же «Видеофоне», простаивавшую десять лет азотную станцию французского производства, привели в порядок, запустили. Проработали на этом оборудовании еще десять лет, работали буквально 24 часа в сутки, очень рентабельный бизнес был, благодаря ему мы и теплотехнику подтянули, и теплотрассы перекладывали. И только в 2016 году мы закрыли этот проект – буквально пару месяцев назад. Появились конкуренты с более современным оборудованием, и мы перестали «вписываться» в цену, пришлось сдать станцию на металлолом. Но все эти непрофильные занятия сыграли важную роль – работники предприятия в начале 90-х смогли адаптироваться к новым условиям жизни, когда все вокруг разваливалось.
– Сколько сейчас человек работает на «Энерговиде»? Какая зарплата?
– Сначала работало пятнадцать человек, сегодня – уже 44. Средняя зарплата, которую нам утверждает областное управление по регулированию тарифов, поскольку наша деятельность по закону полностью регулируемая, – 21 тысяча рублей.
– Четыре года назад вы стали, в буквальном смысле, городской знаменитостью. Столько интервью, сколько давали вы, наверное, и мэр не давал, а всего-то отключили зимой горячую воду в жилых домах.
– Если в других видах бизнеса клиенту совсем не обязательно знать, как распределяется выручка, то в теплоснабжении все очень прозрачно: более 80% себестоимости гигакалории – это цена энергоресурсов. 70% – газ, 10% – электричество и 2% – вода. И на все остальное остается 18%, а все остальное – это текущее обслуживание оборудования, капитальный ремонт, заработная плата, транспорт, материалы для ремонта. И даже если ты недополучил 100 рублей, 82 рубля из них, недополученных, будь любезен отдать в срок. Поставщики энергоресурсов ждать не любят.
Мы всем задавали вопрос – как такое может быть, что в одном микрорайоне ТСЖ платит нам 99% за тепло, а УК – лишь 55%. Я про эти неплатежи только губернатору писал семь раз. Еще в антимонопольный, в прокуратуру, в мэрию. И вот, после того, как все мои обращения никакого результата не дали, мы в феврале 2013 года отключили горячую воду в домах, которые обслуживались управляющей компанией. Перед этим за месяц уведомили о предстоящем отключении, как и положено, и городскую власть, и управляющую компанию, и прокуратуру. Я понимал, что принимаю неординарное, неправильное решение, что пострадают добросовестные плательщики. Но выбора тогда мне не оставили.
– Я где-то читал, что вас обвиняют в том, что у вас больше всех аварий на теплотрассах.
– А вот это неправда. За 20 лет мы не допустили ни одной аварии на своем оборудовании. Нужно понимать, что наша котельная обслуживает порядка 3 км тепловых сетей, которые никому не принадлежат и только недавно приобрели статус бесхозяйных сетей. Это такой нонсенс – от моей котельной до конечных потребителей теплоноситель бежит по трубам, у которых нет хозяина. У меня нет на балансе этих труб, и в мой тариф ни копейки не заложено на их ремонт. А износ с каждым годом растет. Сейчас муниципалитет наконец паспортизировал все тепловые сети, которые находятся в жилой зоне, и теперь по закону они обязаны передать их мне. Сетям уже 28 лет, то есть износ близок к 80%, и мне их передают без возмещения затрат на ремонт. Повторюсь, в тарифе на это также не предусмотрены средства. И как в такой ситуации мне принять эти 3 км на баланс? За чей счет? Город не ремонтирует – нет денег в бюджете. В тарифе их тоже не заложено. В такой ситуации можно назвать чудом, что нам удается работать без аварий. Я во все инстанции пишу и доказываю, что законы неисполнимы, что писал тот, кто отношения к этому делу никакого не имеет. Я побывал в четырех министерствах и никто не может предложить единую систему передачи бесхозяйных сетей. Мне их в долгосрочную аренду брать или нужно выкупать? Откуда мне брать деньги на арендную плату или на тот же выкуп? Ни городской департамент, ни областной денег не дают – они не запланированы в бюджете. Региональный регулятор тарифов тоже не может эти деньги заложить нам в тариф, так как он ограничен индексом предельного роста – 4% в год в среднем по области. Таким образом, с бесхозяйными сетями получается замкнутый круг.
– Главный коммунальщик России, замминистра строительства и ЖКХ Андрей Чибис не раз в интервью говорил, что он поддерживает устранение посредников из расчетов между ресурсоснабжающими организациями и населением...
– Да, я слышал даже, что ЖКХ по инвестиционной привлекательности лучше чем в Европе. К сожалению, даже в министерстве нет четкого представления о состоянии теплоснабжения в регионах.
– Как вы относитесь к ГИС (государственной информационной системе) ЖКХ? Как коснется вашего предприятия обязательное участие в этой системе с 1 июля 2017 года?
– На первом этапе эта система усложнит нам жизнь, так как будут нестыковки. Но в дальнейшем, когда вся информация о каждом предприятии будет доступна, вопросов не должно возникать. ГИС ЖКХ – единая федеральная централизованная информационная система. Мы в ГИС выкладываем полную информацию о своем предприятии: сколько выработали гигакалорий, сколько отпустили, какие счета кому выставили. Это упростит переписку с контролирующими органами – вместо того, чтобы запрашивать у нас ту или иную информацию по два-три раза в месяц, они просто будут получать ее на портале ГИС. Бумажная переписка должна существенно сократиться. Но пока потребитель про ГИС мало что знает. И думаю, когда система заработает, жильцов будет больше интересовать их собственная статистика – сколько он заплатил, за что заплатил, сколько остался должен. Своими управляющими компаниями будут больше интересоваться, куда они деньги перечисляют, а нами – так, для общего развития, что называется.
– Леонид Дмитриевич, давайте вернемся к вопросу, ставшему основным поводом для нашей встречи. Почему вы решили судиться с УРТ? Что вас не устраивало в старом способе формирования тарифов на горячее водоснабжение? И чем собственно «двухкомпонентный» тариф лучше «однокомпонентного»?
– Начнем с того, что деньги с потребителей нужно собирать за то, что ты реально производишь. И если твоя услуга заключается в том, что ты подогреваешь холодную воду и делаешь ее горячей, то потребитель вправе знать, во что ему обошлась холодная вода и сколько он заплатил за ее подогрев. Тем более, что коммерческий учет горячей воды, который «Энерговид» организовал во всех обслуживаемых домах, позволяет это сделать. На всех вводах горячего водоснабжения мы за свой счет установили не простые расходомеры, которые считают лишь объем перетока, а приборы, которые считают как объем воды, так и количество тепла, затраченного на ее подогрев. Уточню, мы ведем речь только о горячем водоснабжении, тепла не касаемся. Раньше как было – установил расходомер и применяй переводной коэффициент, который установило УРТ – 0,0642. Этот условный показатель позволяет перевести кубометры холодной воды в количество гигакалорий, необходимое для того, чтобы из холодной воды приготовить горячую. Получается усредненно, хотя этот коэффициент учитывает даже потери от стояка в подъезде и полотенцесушилок. Но счетчик показывает не расчетную, а фактическую величину затраченного тепла. На эту величину влияет состояние всего трубопровода – и в подвале, и на чердаке. Мы подсчитали, что в результате бесхозяйственности теряли в год 1,9 млн рублей. А ведь за газ, электричество и воду я плачу не за усредненный объем, а по фактическому потреблению. В то же время, если я не догрел воду потребителю до требуемой законом температуры, то должен получить с него плату не за усредненные величины, а за фактические.
Поэтому применение двухкомпонентного тарифа выгодно всем и справедливо для каждого. И, надеюсь, будет лучшим стимулом для управляющих компаний. Ведь до того, как я начал судиться с УРТ, я водил представителей управляющей по всем чердакам – объяснял, чего я хочу добиться. Всё это подвально-чердачное хозяйство довести до норм, заизолировать каждый трубопровод отдельно, там, где изоляция за 20-30 лет высохла и уже не держит тепло – заизолировать заново. А вообще, у нас по всей стране такой бардак: в Ленинградской области и самом Питере на обогрев одного квадратного метра жилья тепла расходуется в пять (!) раз больше, чем в Финляндии. Нам котельную финны строили, тепловыделения от котлов, внутри которых тысяча градусов, нет совсем. И точно также должно быть в подвалах. Никто не хочет понимать, что это их же деньги вылетают, как говорится, «в трубу». Тоже самое с теплотрассой – над той, которую финны построили в 1989 году, лежит шапка снега, а над нашими зеленеет зимой трава.
– Леонид Дмитриевич, так как вы добрались до Верховного суда, да еще и умудрились там выиграть у органа государственной власти?
– Особенность судебного производства в административном порядке заключается в том, что первая инстанция – это сразу областной суд, а апелляцию подаешь, если не согласен с решением, сразу в Верховный. Так что ничего удивительного, в общем-то, не произошло. 6 апреля 2016 года Воронежский областной суд, несмотря на позицию областной прокуратуры и УРТ, поддержал наши требования, то есть принял сторону закона. Ведь единственным аргументом наших оппонентов было то, что может произойти социальный взрыв. Но это не правовой аргумент, это способ покрыть разгильдяйство и бесхозяйственность. В Верховный суд апелляционную жалобу подавало УРТ, областная прокуратура согласилась в итоге с решением областного суда. И на заседании 21 июля в Верховном суде генеральная прокуратура уже поддерживала нашу позицию. Поскольку решение ВС вступило в законную силу моментально, мы еще летом перешли на двухкомпонентный тариф. Никакого социального взрыва не произошло.
– Итак, вы выиграли суд за право на двухкомпонентный тариф еще летом. Чем это обернулось для вашего потребителя?
– Мы перешли на «двухкомпонентную» оплату ГВС еще в июле, и население, конечно, сразу почувствовало ее. У нас цена куба горячей воды – 130 рублей. И в тех домах, где все нормально заизолировано, люди платят даже ниже, чем по переводному коэффициенту (Бовыкин долго анализирует сводную таблицу, пока не находит один дом, где действительно дешевле – прим. автора).
– С января практику «двукомпонентного» тарифа в Воронеже начали внедрять повсеместно.
– Я сам узнал об этом после звонка директора «Воронежтеплосети» Виктора Сазыкина. Я не знал, что эти изменения коснутся всего города, а может, и области.
– Каков Ваш прогноз в целом по городу: на сколько процентов могут увеличиться платежи за горячую воду после введения двухкомпонентного тарифа?
– Хотелось бы что-то конкретное сказать, но не знаю, как себя поведут управляющие компании. Наверняка будут дома, у которых идеальная изоляция, в первую очередь, это новые дома, там увеличения точно не произойдет, а по идее цифра в квитанции может даже уменьшиться. А там, где небрежное отношение к теплу, общедомовой собственности – там, конечно, плата за горячую воду может вырасти.
– А вообще, сколько стоит качественно заизолировать трубы в многоквартирном доме?
– В среднем, двадцать – двадцать пять тысяч рублей. Гораздо больше уходит на обогрев улиц. Я теряю с одного незаизолированного многоквартирного дома в год около 200 тысяч рублей. Это мои потери. А сколько собственники квартир переплачивают?
– Почему часто в новых домах стоимость ГВС и отопления бывает выше, чем в домах постарше?
– Не факт, но многое зависит от поставщика: чем крупнее производство тепла, тем оно выходит дешевле. В этом плане «Квадра» вне конкуренции. Но есть и такой момент как инвестиционная составляющая. Она касается новостроек. Допустим, планом застройки предусмотрен микрорайон из 50 многоквартирных домов. Застройщик тратится на котельную сразу – пять котлов определенной мощности. Без отопления и горячей воды людей в новый дом не заселишь. Но так как строят и в эксплуатацию вводят не все 50 домов одновременно, а очередями, то из пяти установленных котлов первое время работает один. И хотя это должны быть издержки застройщика, кто уверен в том, что они не ложатся на плечи новоселов?
– Как при вашей регулируемой деятельности вы выкручиваетесь в случае неплатежей?
– А никак: нам должны сейчас 10 миллионов, соответственно, мы за газ должны пять. И при этом мы у газовиков на хорошем счету – как только получаем деньги от управляющих организаций, с газовиками рассчитываемся сразу. Газовики всегда дают месяц отсрочки и пеню не начисляют. При этом есть закон, по которому я чуть ли не посуточно должен спрогнозировать свое потребление газа на год вперед – закон обязывает газовиков брать с нас за перебор газ в зимний период цену в полтора раза больше обычной, если же недобор – все равно наценка, но только 10%.
– Перейду к обывательским вопросам. Народ привык считать, что ЖКХ – это бездонная бочка. Сколько не вкладывай, все растащат. Вот если введут в правительстве должность министра ЖКХ и назначат вас, что вы бы сделали в первую очередь?
– В первую очередь, конечно же, надо соблюдать закон. А для этого устранить противоречия в самом законодательстве. А потом управляющие компании заставить соблюдать порядок.
- Как?
- Если воруешь – то сиди. Есть прецеденты. Если губернатор в других областях подходит к этому творчески, то управляющие компании сидят. Сейчас вот ресурсоснабжающим организациям предлагают перейти на прямые договора с населением. Почему? Потому что воруют деньги в ЖКХ, то есть государство расписалось в том, что само воров поймать и наказать не может. А мне-то зачем работать с населением? Я в дом подал тепло и слежу за этим, у меня своих проблем хватает: котлы, теплотрассы, люди. Я каждый ввод в доме контролирую через компьютер. Чуть какие-то отклонения – я должен принимать меры. Вот на этом ресурсник и должен остановиться. Ресурснику незачем входить в дом, в подвал, на чердак. А сейчас ресурсников ставят в такое положение, что заставляют индивидуально разбираться с каждым неплательщиком, подавать на жильцов в суд.
– Считаете, что это не нужно?
– Не нужно. Прямые договора для нас – это лишняя головная боль. Я занимаюсь ресурсом, я его подал, у всех проблем хватает с котельными и тепловыми сетями. А управление домами взяли на себя собственники или управляющие компании, так пусть они этим и занимаются. И, конечно, обидно, когда всех, кто работает в сфере ЖКХ, стригут под одну гребенку. И очень плохо, что у тепловиков нет единого координирующего органа. Должен быть единый центр, куда можно обратиться с проблемами, что-то обсудить, получить консультацию, выработать общую стратегию. Если бы мы работали в одном направлении, то много чего добились бы. А одному бороться с порочной практикой бывает сложно.
– Как у вас с аварийностью этой зимой? И вообще, аварии сильно бьют по карману вашего предприятия?
– В этом году аварий не было. В прошлом – четыре инцидента. Авария – это когда люди больше суток сидят без отопления, а мы причину устранить не можем. Определить утечку можно, если в сутки уходит 20-30 кубов воды или пар идет из камеры. Я ведь не первый год работаю – знаю все проблемы своих сетей. Народ думает, что хомуты на изношенные трубы мы ставим от лени или от экономии. А ведь были бы деньги в тарифе на модернизацию сети, то вместо 5-6 хомутов, я бы этот участок полностью заменил. Зачем мне сидеть как на вулкане и ждать, случится авария или пронесет. Ведь каждый такой случай, когда происходит порыв теплосети – это сотни тысяч рублей расходов. Нанимаешь кран, экскаватор, разрываешь асфальт, потом его заделываешь. И я, как Буратино, из года в год закапываю деньги в землю. Во все инстанции пишу, но толку нет.
– Леонид Дмитриевич, весна приближается, а вместе с ней известная проблема – «перетоп», когда и на улице теплынь и батареи – огонь. Почему так случается из года в год, и что с этим делать?
– Я подаю одну и ту же воду и на горячее водоснабжение и на отопление – 70 градусов. В кране она будет – 61 градус. Меньше я не могу подать ни по санитарным нормам, ни по договору. Я как-то попробовал подавать на пять градусов ниже, так мне же управляющая компания счет за недотоп выставила – и все по закону. В доме должны стоять на теплоносителе регулировочные автоматические устройства, реагирующие на температуру воздуха: потеплело – задвижки начали закрываться, батареи остывать, к вечеру похолодало – все назад двигается. Мы, кстати, готовы к внедрению этих устройств – мы купили за 2 млн рублей и установили у себя регулировочный насос с частотным регулятором. Теперь ждем, когда зашевелятся управляющие организации.
