Евгений Панин – о том, почему введение адвокатской монополии не приведет к ущемлению права на защиту.
Профессиональное юридическое сообщество России активно обсуждает анонсированную Минюстом реформу, подразумевающую установление адвокатской монополии. Интернет-газета «Время Воронежа» попросила председателя Совета молодых адвокатов Адвокатской палаты Воронежской области, президента Российско-Швейцарской юридической ассоциации Евгения Панина прояснить суть реформы.
– Министерство юстиции РФ с 2018 года планирует ввести ограничение на оказание платных юридических услуг, устанавливая так называемую адвокатскую монополию. Расскажите, что это означает на практике, и какова истинная цель реформы?
– Сразу уточню, что ограничения, как таковые, с 2018 года не вводятся. Концепция рынка профессиональной юридической помощи предполагает три этапа реализации, которые завершатся лишь к 2023 году.
Как должна проходить реформа
На первом этапе, который как раз продлится в течение 2018 года, предполагается разработка нормативно-правовых актов по ряду направлений. В частности: создание возможностей для выбора адвокатами существующих организационно-правовых форм коммерческих корпоративных организаций для ведения адвокатской деятельности (объединения в адвокатские образования); обеспечение возможности работы адвокатов по трудовому договору с адвокатскими образованиями; детализация режима налогообложения; отдельный блок, посвященный иностранным адвокатам (правила оказания юридической помощи на территории РФ и правила получения статуса адвоката в РФ) и т.д. Для достижения этих целей потребуется внесение изменений в ряд нормативно-правовых актов РФ.
В рамках второго этапа, которому отведен 2019 год, предусматривается разработка нормативных правовых актов, обеспечивающих временный упрощенный порядок перехода лиц, оказывающих юридическую помощь, в адвокатуру, а также предполагается оценить реализацию первого этапа концепции в целях прогнозирования готовности перехода к третьему этапу.
Таким образом, два этапа концепции можно отнести скорее к техническим, подготовительным.
На третьем этапе реализации концепции (в период 2020-2022 гг.) будет осуществляться прием в адвокатуру лиц, оказывающих юридическую помощь, в том числе в упрощенном порядке в соответствии с правилами, которые будут разработаны в рамках второго этапа.
Только с 1 января 2023 года представительство во всех судебных инстанциях вправе будут осуществлять исключительно адвокаты, а также лица, указанные в разделе IV концепции (юристы, осуществляющие профессиональную деятельность по трудовому договору в составе юридических, либо иных структурных подразделений организаций). Данная категория юристов сохранит право представлять интересы своих компаний-работодателей в судах.
Одновременно с этим предусматривается, что с 1 января 2023 года юридическую помощь в России на возмездной основе вправе будут оказывать только адвокаты и адвокатские образования.
– Каково ваше отношение к этой концепции?
– Исключительно положительное. Федеральная Палата адвокатов, во взаимодействии с органами государственной власти, в лице, в первую очередь, Министерства юстиции провела огромную работу, чтобы указанная концепция появилась на свет.
Однако не буду скрывать, что отдельные положения концепции, на мой взгляд, носят спорный характер.
– Поясните, пожалуйста.
– Во-первых, с моей точки зрения (кстати, ее, насколько мне известно, разделяет вице-президент Федеральной Палаты адвокатов Геннадий Шаров или, возможно, я разделяю его точку зрения), сроки реализации концепции несколько затянуты.
Во-вторых, концепция содержит формулировку, согласно которой в случае, если в ходе мониторинга будет сделан вывод о том, что к 1 января 2023 года численность адвокатского сообщества не обеспечивает потребностей граждан и организаций в получении квалифицированной юридической помощи, либо имеются иные обстоятельства, препятствующие удовлетворению этих потребностей в полном объеме, возможна корректировка продолжительности третьего этапа. Таким образом, сроки реализации могут быть продлены, в том числе и по надуманным обстоятельствам. Хотя я надеюсь, что этого не произойдет и численность адвокатского сообщества на 1 января 2023 года обеспечит необходимую потребность граждан и организаций в получении квалифицированной юридической помощи.
И в-третьих, я не совсем согласен с упрощенным порядком сдачи квалификационного экзамена, а также отменой взносов (либо установлением взноса в едином, необременительном размере) при предоставлении статуса адвоката в упрощенном порядке.
На этот счет я имею собственное мнение, которое не совсем вписывается в формат нашего интервью, а, скорее, подлежит обсуждению на дискуссионной площадке.
Однако сразу следует оговориться, что введение и упрощенного порядка, и особенностей уплаты взносов, есть компромисс, без которого реализация концепции может «забуксовать».
– Насколько можно судить, в профессиональном сообществе новацию встретили неоднозначно. Объясните суть разногласий.
– Дело в том, что на сегодняшний день сектор юридических услуг в России представлен двумя основными группами участников: адвокаты, оказывающие квалифицированную юридическую помощь в порядке, предусмотренном законодательством об адвокатуре; и иные участники рынка, не обладающие адвокатским статусом и предоставляющие юридические услуги неограниченному кругу лиц.
В этой связи важно отметить, что адвокатская деятельность имеет установленные законом об адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката требования к ее осуществлению. Вместе с тем, правила допуска к предоставлению юридических услуг и квалификационные требования для второй группы участников не установлены.
Поэтому, одной из причин разногласий является то, что юристам не хочется уходить с вольных хлебов и подчиняться корпоративному закону, кодексу этики и т.д.
Другой вопрос состоит в том, что и некоторые адвокаты выступают против концепции. Такая позиция мне непонятна, в том числе и с точки зрения принципа корпоративности. Все же адвокатское сообщество не должно представлять собой героев басни про лебедя, рака и щуку.
– Действительно ли рынок юридических услуг раздут настолько, что государство решило его слегка сузить? Или все дело в том, что оно намерено целиком взять под контроль адвокатское сообщество?
– По моему мнению, рынок юридических услуг, на сегодняшний день, представляет собой анархию. В суде может представлять интересы доверителя любое лицо, даже не имеющее высшего юридического образования.
Государство, в данном случае, решило не сузить юридический рынок, а навести порядок, предоставив (как это положено) адвокатам право осуществлять судебное представительство доверителей. Ведь без сильной адвокатуры не может существовать независимого суда. Вопрос только в том, нужна ли государству сильная адвокатура? Ответ же на него пусть каждый сформулирует самостоятельно с учетом существующих реалий.
– Не приведет ли введение адвокатской монополии к ограничению доступа граждан к защите своих прав и интересов?
– Нет! Уверен на сто процентов. Более того, могу отметить, что введение адвокатской монополии приведет к повышению качества оказываемой юридической помощи.
Практикующие юристы, зачастую, приводя контраргументы целесообразности введения адвокатской монополии, обращают внимание на тот факт, что зачастую они, юристы, не имеющие статуса адвоката, превосходят адвокатов в качестве оказания юридических услуг.
Я всегда отвечаю так: «Тем лучше, ведь в скором времени адвокатура пополнится новыми профессионалами, и качество оказания квалифицированной юридической помощи устремится вверх».
– Поясните на примере Воронежа, какие изменения ждут юридический рынок, начиная с 2018 года?
– С 2018 года никаких серьезных изменений не будет, ввиду того, что в 2018-2019 гг. будет проходить техническая работа, о которой я упоминал выше. А уже с 2020 года, надеюсь, что практикующие юристы будут вступать в адвокатские ряды, и тем самым укреплять адвокатскую корпорацию. Но, как говорят: поживем – увидим.
Герман Полтаев
Время Воронежа, 11:32, 15.11.2017
