Воронеж. 03.07.2018. ABIREG.RU – Аналитика – После незначительного «перетряхивания» и довольно слабых пертурбаций в отвечающих за строительство в Воронеже, а равно и за его облик властных структурах в городе наступил «архитектурный штиль». Вновь стали менее смелыми высказывания в адрес местных девелоперов, темпы стройки не снижаются – по итогам января-марта текущего года уже введено на 25% жилой площади больше, чем в аналогичном периоде минувшего года. Администрация пытается «дергать за ниточки» и приводить Воронеж в приемлемый вид, однако пока сохраняются традиции предшественников и можно сказать, что такие «фишки», как дизайн-регламент, по-прежнему выглядят невыразительно. О том, каких изменений ждет сообщество, в том числе архитектурное, и кто все-таки виноват в «штамповке» панелек, «Абирег» поговорил с директором дизайн-бюро Znova Home Design Оксаной Зновой.
– С одной стороны, воронежские власти позволяют штамповать нашим застройщикам панельные дома совершенно хаотично и безо всякой логики, но при этом малый бизнес постоянно душат дизайн-регламентом. Как вы к этому относитесь?
– Между участниками рынка условия должны быть соразмерны их ответственности, которую они на себя берут. Если говорить о застройщиках, то у них должна быть высокая степень ответственности и профессионализма. Соответственно, требования должны быть к ним гораздо выше и жестче. Если говорить о предпринимателях, чья зона ответственности ограничена магазином или максимум сетью, то требования необходимо несколько снизить. При этом дизайн-регламент я одобряю как идею. Если действовать сообразно ему, то внешний вид торговой точки может обойтись дешевле. Вопросы к этому документу возникают с другой стороны: вокруг слишком много зданий, которые не обладают не только ценностью, но и элементарной красотой; выглядят убого, давно не реставрировались, цвета неинтересные и блеклые. Соответственно, зачем входную группу подстраивать под такое здание? Можно просто сделать красивый вход – это поможет выиграть и зданию, и улице. Если резюмировать, то не должно быть таких ситуаций, когда предприниматели отдают бешеные деньги за дизайн-проект в рамках регламента, а результат никак не красит здание и, наоборот, только усугубляет его недостатки.
– Так повсеместно и получается – большинство торговых точек располагается на первых этажах многоквартирных жилых домов...
– Да, у нас практически все дома многоэтажные. В «сталинках» пять этажей, если мы говорим про более-менее красивые дома, в которых прописана хоть какая-то эстетика. Чего не скажешь о «брежневках» и «хрущевках», состоящих из серого кирпича или штукатурки невнятного цвета. Любая входная группа, какой бы красоты она ни была, не привнесет даже немного эстетики. Поэтому-то проект и должен начинаться с капремонта самого здания, а потом уже заканчиваться мелочами, соразмерными зданиям и соответствующим интересам жителей. И этим должны заниматься люди, которые имеют непосредственное отношение к архитектуре, с достаточно хорошим вкусом и профессиональными знаниями.
– По поводу центра, его застройки. У нас застройка в центре точечная, исторические здания смешиваются с высотками. Каким вы видите развитие города в этом направлении?
– Исторические здания надо защищать и сохранять. Но, к сожалению или к счастью, еще 100 лет они вряд ли простоят. Каким мы будем видеть город через 100 лет? Мы не можем «законсервироваться». Мы обычный европейский город. Любой город должен расти, должны быть признаки современной архитектуры. Должен быть отпечаток времени – позитивный, конечно же. Облик города в будущем должен состоять как из новых эстетичных зданий, может быть, каких-то упрощенных форм, стилей и конструкций, так и зданий, которые ближе к классике.
– Стоит ли «обезопасить» исторический центр Воронежа и отделить старую застройку от бизнес-кварталов и высоток?
– Я не очень понимаю, насколько в городе есть потребность в бизнес-квартале с небоскребами. На мой взгляд, количество и офисных помещений, и жилых помещений вполне достаточно для города. Наверное, центр не стоит менять, ставить какие-то невозможные вышки рядом с четырехэтажными строениями. Но по стилю они вполне могут быть современными, почему нет.
– В классическом, консервативном европейском пригороде Воронеж не нуждается? У нас этот продукт превратили в массовый, город окружают панельные «гетто».
– Само по себе слово «гетто» несет негативную коннотацию. Это условия, в которые людей поместили без выбора. В некотором роде так и есть, потому что эти дома выглядят ужасно и никаким интересам и нормам общества они не соответствуют. Люди их покупали, потому что, например, дешевле или привыкли к району, а нового в нем ничего не строят. Интереса в таких «гетто» нет ни в одной стране мира. Люди должны жить так, как им удобно. Если им удобно жить в пригороде, они должны иметь возможность жить в пригороде, пусть это будет таунхаус или дом. Если им удобнее жить в городе, они должны жить в городе, при этом, естественно, должны быть нормальная транспортная доступность и комфортные грамотные квартиры. Пусть они будут небольшие, но комфортные и со всей инфраструктурой.
– Многие говорят, что покупатели могут «голосовать рублем» и притормозить массовую застройку. Однако на деле в плане комфортности и доступности выбирать не из чего.
– Если быть откровенными, эти проблемы идут от местной власти, кто бы что ни говорил. Давайте не будем переносить ответственность. Мы должны признать, у нас власть вертикальная и она всегда изъявляла и заявляла свое право на архитектуру, с ее помощью она «разговаривает» с обществом. Даже в послевоенные годы, в условиях острой необходимости, всё равно строились дома, на которые до сих пор приятно смотреть, и в них хочется жить. Почему же спустя столько времени мы говорим, что людям негде жить и в городе «штампуются» дома из разряда «лишь бы было». Эти моральные принципы – «хоть как бы» – меня не устраивают. О том, что сейчас большой потребности в жилье нет, говорит большой объем инвестиционных квартир, которые пустуют. И неправильно всю ответственность переносить на жителей, так как это не профессиональные участники рынка. Власть должна изъявлять свою волю и заставлять застройщиков играть по правилам. Есть условия тендера – застройщик должен их выполнить, в том числе под угрозой сноса несоответствующего требованиям здания или его несдачи. Не должно быть такого попустительства: ну да, прошли тендер, все ok, начали строить, и в итоге детского сада не будет, дороги нет, парковку уменьшили, количество квартир увеличили. И где тут властная рука? Застройщикам надо заработать, а люди потом живут в некомфортных условиях.
– Хоть один район в Воронеже можно считать относительно приемлемым?
– У нас остались еще районы, которые не застроены: достаточно обширный частный сектор, новый квартал на Торпедо. Необязательно идти на радикальные меры, но можно в этих местах построить что-то действительно качественное. В Воронеже новый мэр, частично обновились структурные подразделения, отвечающие за архитектуру. Для них эти кварталы – хороший шанс начать грамотную работу. Через какое-то время начнут появляться новые районы, произойдет снос заводов, еще что-то. Стоит начать с тех объектов, которые сейчас на конкурс выставляются. Тогда, может, когда мы доберемся до застройки центра, город будет выглядеть по-человечески.
– Вы считаете, что радикальные изменения сейчас не требуются?
– Любые меры всё равно будут достаточно радикальными. Если сейчас мэрия четко и ясно застройщикам объяснит, что того, что было в последние годы, уже не будет и первоначальные условия должны соблюдать интересы граждан, а не застройщика, это уже будет жестко. У нас же в стране как? Все привыкли нарушать правила: ничего, прикроем один глаз. Когда им в итоге просто не дадут сдать какой-то дом, скажут, мол, сносите или переделывайте, тогда возникнет другая история, тогда они начнут задумываться, что действительно стоит строить грамотно.
– У Воронежа уже год как новый руководитель в управлении главного архитектора. Есть ли какие-то изменения или это славное продолжение прежних традиций?
– Пока новых интересных проектов и инициатив не видно. Я в данном случае не могу сказать, что что-то кардинально изменилось. Смена произошла, ушла Марина Ракова, заместителем Людмилы Подшиваловой назначили Константина Кузнецова. Что немаловажно, он архитектор. В плане помощи власти с точки зрения эстетики вкуса и профессионализма он, безусловно, сможет внести свою лепту, но если власти не проконтролируют этот процесс, то ничего сделано не будет. Если нет карательного органа, если никто не контролирует и не отслеживает, какой в итоге сдается объект, то все старания впустую.
– Если говорить о кадровом составе, достаточно ли опыта у воронежских чиновников или уже требуются сторонние консультанты, в том числе и международные?
– Взгляд экспертного бюро никогда не помешает. Единственное, я против готовых решений, которые взяли где-то, принесли и на нашей почве пытаются взрастить. Лучше научить ловить рыбу, нежели завалить этой рыбой весь город. На мой взгляд, был бы полезен курс с хорошими условиями для работы молодых и талантливых архитекторов, это помогло бы им создавать среду.
– Строительный университет таких условий им не дает?
– У нас преподавательский состав очень неоднородный, и ребята выходят разные. Есть действительно талантливые, которые чаще всего уезжают, потому что не видят для себя интересных задач здесь. Институт может дать базовое образование, чтобы они грамотно чертили, развить у них какой-то вкус, дать возможность научиться работать с программами, но дать возможность поучаствовать в реальной работе он вряд ли может. Это должны быть другие структуры. Есть интересные конкурсы, но проекты и работы, которые там выставляются, это как «за что кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку». Каких-то креативных и классных идей не видно. Есть идеи понятные, от понятных преподавателей. Все эти конкурсы с точки зрения «нарисуй» не дают по-настоящему почувствовать профессию. Ребята должны отработать в хорошем профессиональном бюро, в котором жесткие сроки, жесткие рамки, жесткие требования, в котором «куется» профессиональный стержень. У нас такого очень мало, поэтому и проекты не очень интересные.
– Заявлялось несколько проектов: центр современного искусства «Сабуров» в парке «Орленок», многофункциональная библиотека в «Танаисе». Как я понимаю, проекты есть, но нет средств на их реализацию, да и желания особого у власти нет. Им предлагают готовые проекты, но как-то заинтересованности в них не чувствуется.
– Архитектура – наука прикладная, это не писатели, не поэты. Они нарисовали. Да, прекрасно. Но пока дело не дойдет до стройки, ни один архитектор не будет считаться архитектором. Пока он не поймет, с какими материалами какие могут возникать проблемы, где какие стыковки, как это всё смотрится в реальности. Программы сейчас потрясающие, дают возможность абсолютно реалистичного изображения и видео. По большому счету большинству ребят требуется именно практическое приложение, может, какие-то стажировки в московских или международных фирмах, какой-то обмен опытом, который позволял бы реализовать проект, а не только его начертить. Профессия архитектора без реализации умрет, останутся инженеры, как было несколько сотен лет назад.
– Вы можете назвать конкретный город, который мог бы быть для Воронежа ориентиром по внешнему виду?
– Главный вопрос заключается в органичности города, в том, чтобы тебе там было комфортно, чтобы это было пространство с атмосферой. Казань развивается современно, интересно. При всем своем сити-стайле это Екатеринбург. Что касается интеграции власти и архитектуры, я считаю прекрасным пример близкой к нам Финляндии. У них потрясающее чувство стиля, архитектуры. Не может город состоять из одних шедевров. То, что составляет ткань города, то, где люди живут, общаются, то, что соединяет какие-то шедевры, которые у нас остались, 100-200-летней давности, это создает общую атмосферу и делает город городом.
– По поводу Казани, они как раз обращались в международную компанию для создания имиджа города. Липецк к их же помощи прибегал. Наверное, все-таки требуется помощь за пределами России, чтобы какой-то свежий взгляд привнести?
– Приходится обращаться за помощью из-за того, что у нас долгое время не было архитектуры. Лондонские или датские, любые иностранные бюро, на протяжении долгих лет «создают» свои города. У нас смена власти, режимов и политической ситуации создала провал в архитектуре. Фактически после «сталинок» ничего интересного не создавалось, если не брать столицы или элитные кварталы с бешеной стоимостью «квадрата». Это единичные случаи. Если взять в целом Россию, то архитектуры как таковой и не было. Консультанты должны быть, но базой для дальнейшей работы должны стать наши архитекторы.
– Что вообще сейчас происходит с проектировщиками и архитекторами в Воронеже?
– Проектировщики пляшут под дудку застройщиков – им что скажут, то они и рисуют. Даже на круглом столе в рамках «Бала прессы» проектировщики сами возмущались, что у них ничего нового интересного не заказывают, они штампуют типовые дома 1965 года. Застройщики от них большего и не требуют, никакого полета мысли. Это нас возвращает к теме власти. Застройщики – это предприниматели. Они хотят получить максимальную прибыль. А их никто в этом стремлении не останавливает, в итоге мы получаем то, что получаем.
– Сейчас Вадим Кстенин заступил на пост. Как вы считаете, какая основная цель стоит перед ним и его командой? Что ему нужно сделать в первую очередь?
– Надо не разрушить то, что было создано до них, это как минимум. Город не должен «опуститься», что сейчас понемногу происходит, к сожалению. Мелкое предпринимательство почувствовало себя свободнее, и на улицах вновь стали появляться палатки. Важно сохранить красоту Воронежа и его интеллигентный вид, который был создан в последние годы. А в плане архитектуры, пора начинать новые проекты, а в них ставить новые условия, условия власти.
– Властным структурам нужна помощь со стороны общества? Им нужно указать проблемные точки, посодействовать тому, чтобы они обращали внимание на проблемы города?
– В мэрии есть специальные структуры, которые должны этим заниматься. Если власть хочет, чтобы Воронеж оставался красивым городом, чтобы в нем жили грамотные, интересные и талантливые люди, она должна создать комфортные условия для жизни, работы и развития. Вмешательство заканчивается на уровне выбора власти, затем общество принимает решение, оставаться в городе или нет. Если власть в этом не заинтересована, город может резко обмельчать и скатиться до уровня районного центра.
