Воронеж. 14.08.2018. ABIREG.RU – Эксклюзив – Накануне собственного 70-летия Виктор Шевцов, 32 года возглавляющий Лискинский район, район № 1 Воронежской области, взял отпуск. Поудить рыбу, подумать о будущем. Обычная практика для тех начальников, кто не хочет нескончаемого потока лицемерия от подчиненных и коллег, а еще ненужных кулуарных разговоров, способных изменить уже принятое решение. Телефон, впрочем, не отключал. В декабре 2016 года на сессии райсовета меняли порядок выбора главы района со всенародного на избрание депутатами, и тогда Виктор Владимирович заявил: «Доработаю до конца срока полномочий (т. е. до 15 сентября 2018 года) и ухожу». Тогда это стало сенсацией – шутка ли, с 1986 года десять руководителей области пересидел (семь губернаторов и трех первых секретарей), удивительным образом умудрялся уживаться со всеми, не роняя собственного достоинства, и превращаться в памятник самому себе. Корреспондент «Абирега» вспоминал вехи биографии легендарного руководителя и понял, что быть «первым парнем на деревне» не так уж и плохо. Наверное, судьба.
Говорят, первую половину жизни ты работаешь на свое имя, вторую – твое имя работает на тебя. Мне довелось брать интервью у Виктора Владимировича в едва ли не самый ответственный момент его жизни, в октябре 2000 года, за три месяца до губернаторских выборов. Губернатор-коммунист Иван Шабанов бесславно завершал свое пребывание во власти. Его соперником и уже фаворитом был генерал ФСБ Владимир Кулаков. По сути, определялась судьба региона на десятилетие вперед, а сменить власть коммунистов на власть чекистов – такая альтернатива нравилась далеко не всем. Местные элиты генерала откровенно боялись, понимая, что с его приходом закончится эпоха безраздельной власти «уездных князьков». Бытовала в 1990-е такая идиома, вместе с ними и сгинула.
Самым авторитетным из «уездных князьков» был Виктор Шевцов, не входивший ни в какие группировки. Партбилета не сжигал, открыто признавался в своих коммунистических убеждениях и спустя 10 лет после распада СССР, но в жизни новой компартии не участвовал. Сеял, жал, молотил свою копну в районных масштабах. Занимал первые места по молотьбе. Но был свой среди чужих. Его ждали, он был понятен, предсказуем, но никто не был в нем кровно заинтересован, наверх никто не толкал. Думаю, и в советские времена было то же самое: комсомольскую, а потом партийную карьеру Шевцов делал за счет трудоголизма, усидчивости и неконфликтности, за счет умения соблюдать субординацию без лизоблюдства, выполнять поручения точно и в срок, а не за счет тайных или явных покровителей.
В общем, я решил, что под лежачий камень вода не течет, и поехал узнавать, даст ли Шевцов согласие баллотироваться, если его все-таки выдвинут. Виктор Владимирович по заведенной привычке назначил встречу на семь утра. Выезжать из Воронежа пришлось затемно. Встретил в зябком неотапливаемом помещении (из экономии?). Видимо, холод в здании был не первый день, и Виктор Владимирович был в непривычной для имиджа начальника водолазке. Кроме ночного сторожа, в здании администрации никого еще не было. Пошел какой-то странный разговор о природе власти, казалось, мой собеседник говорит не со мной, а сам с собой. Монолог часто прерывался звонками: городской телефон был заведен не на приемную, а прямо в кабинет, и многие знали, что главе надо дозваниваться рано утром.
Несмотря на честный и длинный разговор, ответа на главный вопрос я тогда не получил. Шевцов был уклончив, цитировал создателя «Форд-Мустанга» гениального менеджера Ли Якокку, учившего слушать, а не говорить и работавшего за один доллар в год. Прощаясь, при выключенном диктофоне Шевцов вдруг грустно сказал, что «одни могут, а другие хотят». Интервью получилось неожиданно резонансным вопреки содержанию: скандалов и откровений в нем не было. Важен был сам факт этого интервью. Факт, как мне кажется теперь (но не тогда), означал готовность.
Если бы да кабы, да белгородское чудо в воронежских масштабах, один к двум, да из Шевцова получился бы воронежский Савченко. «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж».
Спустя пару недель депутаты Рамонского райсовета все-таки выдвинули Шевцова в губернаторы и получили вежливый отказ. Шевцов сдался, не выходя на ринг. Если хотел, то почему не решился? Загадка. Говорят, именно в этот момент Шевцов успел съездить в Москву, в администрацию президента на смотрины. Но это не та еще была «апэшечка», что сейчас. Тогда регионам не указывали в жесткой форме, кого выбирать, а кого нет. То ли московского благословения Шевцову показалось мало, то ли это было какое-то не такое благословение. Третий – лишний. Потом еще несколько месяцев ходили разговоры, что избранный губернатором генерал сделает Шевцова председателем областного правительства. Больше ведь некому. Но Кулаков счел за благо областное правительство распустить вовсе.
И до, и после тех событий Шевцова выдвигали на областной уровень. В советские времена соглашался, но только потому что тогда отказ означал бы конец карьеры. В 1976 году уезжал из родного Петропавловского района в Воронеж в комсомольские функционеры и прожил здесь четыре года, дослужился до секретаря обкома ВЛКСМ и в 1980 году был переведен на руководящую должность в Рамонский район. Сначала вторым секретарем (по идеологии то есть) райкома партии, а затем и председателем райисполкома (второй по значимости пост в районе, хозяйственник). Здесь наш герой построил свой первый мост – через речку Воронеж у села Ступино. По его словам, «это самое приятное в жизни – строить мосты». В 1986 году его в порядке перевода назначили первым секретарем Георгиу-Дежского райкома КПСС. Так Шевцов впервые появился в Лисках, ему было 38 лет. Та половина жизни, которую работаешь на свое имя, была прожита. Железная дорога давала 70% доходов этого пристанционного городка. Здесь он построит грандиозный мост через Дон – самый крупный мост на территории области. Много чего еще построит.
Собственно, по инициативе Шевцова через пять лет после его приезда Лиски получат нынешнее имя. После развала Союза фамилию главного румынского коммуниста из названия райцентра уберут, но вернуть романтично-анархистское название Свобода, под которым город жил между мировыми войнами, так и не решатся.
* * *
Виктор Шевцов родился 14 августа 1948 года в самом дальнем хуторе Замостье самого дальнего района области – Петропавловского, в семье председателя колхоза, комиссованного по ранению ветерана войны. Отец умер, когда Шевцову было 18 лет.
Окружающий пейзаж: бесконечные поля, бахча с мелкими арбузами да аномально ворвавшаяся в хвойный лес небольшая песчаная пустыня с настоящими дюнами и движущимися барханами – Донская Сахара. Здесь, вдали от больших городов и проезжих путей, российские крестьяне веками жили и сеяли, предоставленные сами себе. Глухомань, тут даже помещиков не было при царе. А дорог и сейчас нет. Здесь наш герой провел детство и пошел в первый класс. В 1955 году Шевцовы переехали на север района в большое старинное село Пески. Именно Пески Виктор Владимирович считает своей малой родиной.
Первым учителем в искусстве управления был председатель колхоза Дмитрий Нечаев, много внимания уделявший социалке и культуре. Село отстраивалось, и молодежь оставалась жить в Песках. Нечаев был человеком ироничным: «Ничего, что мы по мясу и молоку на последнем месте, зато по футболу и песням – на первом». На самом деле, колхоз был передовым не только в районе, но и в области. В том числе по животноводству – фермы в Песках были самыми современными на тот момент. Здесь в нашем герое воспитывалась любовь к крестьянскому труду и коровам в частности. Спустя десятилетия Шевцов жестко скажет начинающему инвестору: «Не будет коров, и тебя здесь не будет». И внезапно станет «крестным отцом» для самого крупного молочного бизнеса в России – «Эконивы» Штефана Дюрра, до знакомства с Шевцовым торговавшего подержанными гэдээровскими комбайнами.
Но главная гордость – футбольная команда из села Пески – играла в областном турнире имени И. Е. Просяного. Неизвестно, играл ли сам Шевцов и на каком уровне. Кстати, сын Шевцова Валентин не только мировой судья, но и – по лискинским меркам – серьезный футболист, забивной. Футбол стал главной страстью Шевцова на всю жизнь, а лискинский «Локомотив» любимым, но и многострадальным детищем. Ни одного матча своей команды глава без уважительной причины не пропустил. Но, увы, профессиональный футбол – дорогое удовольствие. Почти 30 лет лискинская команда была командой № 2 Воронежской области, бывали годы, когда «Факел» стоял ниже лискинцев в турнирной таблице, в 2017 году от профессионального статуса «Локомотиву» по финансовым причинам пришлось отказаться. Но Шевцов не жалеет – за годы Лиски превратились в самый футбольный город в области.
О том, что он будет учиться и на кого он будет учиться, Виктор знал точно: «Никаких мечтаний-шатаний и проблем с выбором пути у меня не было, я хотел стать агрономом». Техникум в Таловском районе, армия и возвращение в родной колхоз агрономом, женитьба на однокласснице. Первое повышение – до агронома в районном управлении сельского хозяйства в Петропавловке. Затем начало комсомольской карьеры здесь же, в Петропавловке.
Параллельно Шевцов занимался спортом – в беге на дистанцию 3 км был чемпионом района. Бег – это умение держать скорость на всей дистанции, не надрываться, не «рвать, как на 500» там, где не нужно, но и никогда не сбавлять выбранного темпа, не отставать. Лучшие качества бегуна Шевцова стали достоинствами Шевцова-управленца. А еще дали прекрасное здоровье, над которым возраст не властен. Даже перестав бегать, Шевцов ежедневно совершает длительные пешие прогулки, что, помимо прочего, позволяет знать всё о вверенной тебе территории.
***
Я познакомился с Виктором Владимировичем в 1990 году при странных обстоятельствах. К тому времени он, проработав 3,5 года во главе Лискинского района, поднялся на следующую ступень партийной иерархии – был избран секретарем Воронежского обкома КПСС по сельскому хозяйству и почти одновременно народным депутатом РСФСР. До того, чтобы возглавить область, оставался всего один шаг по карьерной лестнице. Мне был 21 год, я был студентом ВГУ и одним из самых молодых депутатов Воронежского горсовета. В стране, которой жить оставалось год, случилось привычное «несчастье» – богатый урожай. Для контроля за его уборкой был создан областной «чрезвычайный комитет», в который в числе семи, что ли, человек был включен и я вместе с Шевцовым.
Я мало понимал, куда попал, поскольку был «свадебным студентом» и, вероятно, по мысли организаторов комитета, должен был символизировать массы, проводящие свой «трудовой семестр» в полях. Комитет собирался пару раз в неделю и песочил с высокой в буквальном смысле слова трибуны нерадивых или отстающих председателей колхозов. Главным инструментом уборки урожая был выговор по партийной линии с последующей отставкой. Командовали нашим «дворовым ГКЧП» чиновники Воропаев и Виноградов, абсолютно гоголевские персонажи. Предоблисполкома и его первый зам. В запутанной иерархии позднего СССР невозможно было разделить зоны ответственности, были ли они главнее Шевцова, но, во всяком случае, стаж их нахождения в областной власти был гораздо больше, чем у Шевцова, перебравшегося на свою должность несколько месяцев назад. Ни до, ни после я не видел такого пренебрежительного и хамского отношения к людям, как у этой парочки. Лебезящие, не знающие, что ответить, председатели колхозов – и мат, мат, мат. «Какого ... у тебя комбайн встал?», «Почему тебе солярку не завезли?», «Почему у всех солнце, а у тебя – дождь?», «Получи – с занесением в партбилет».
На фоне этих пенящихся от злобы и величия Добчинского и Бобчинского длинный, тощий и лысый Шевцов с его узловатыми, вечно жестикулирующими руками казался человеком из другого мира. Он тоже пытался руководить этим полубезумным коллективным демиургом. Главное свойство, которое я для себя определил в Шевцове, – это дотошность. Он вникал во всё, всё время что-то выпытывал, умел слушать и, только выслушав, давал какие-то... нет, не указания, а советы. Шевцов – человек эталонной вежливости, всегда действующий методом убеждения. К слову, убеждать, то есть навязывать собеседнику свою волю, – Шевцов мастер. Что бы ты ни думал, входя в кабинет главы, ты выйдешь с его мнением.
Когда уборка урожая-90 закончилась, Шевцов «хлопнул дверью» и возвратился в Лиски. В одном из интервью Виктор Владимирович скажет об этом периоде: «В обкоме я прослужил 10 месяцев. Отношения с тогдашними первыми лицами не сложились. У меня были иные, чем у них, взгляды на развитие сельского хозяйства в области. Отрицательный опыт – тоже опыт. Увидел, что доходят до верхов порой не самые умные люди. Вернулся в Лиски. Семья-то моя отсюда и не уезжала. Как раз, когда я возвратился, здесь объединяли городской и районный советы, и меня избрали председателем горсовета».
Тогда ли или еще раньше у Шевцова появилось важное свойство – ни в какие группировки он не входил и никакие союзы не заключал. В то же время очень ревниво следил за успехами всех лискинцев, ушедших на повышение. Любимое выражение: «Он прошел хорошую, лискинскую, школу управления». Непонятно, кого хвалит: себя или своего земляка. Лискинцы – самый влиятельный клан в Воронежской области, насчитывающий несколько вице-губернаторов, вице-мэров, дюжину глав районов и даже одного председателя облправительства. Естественно, все высокопоставленные лискинцы помогали малой родине, чем могли. И это одна из составляющих лискинского успеха.
Преемника себе Шевцов присмотрел тоже из лискинцев. Но не факт, что в оставшиеся несколько недель не произойдет очередного «кульбита» в судьбе Виктора Владимировича. Несмотря на то, что глава раз за разом твердо говорит: «Я ухожу», кажется, что он не против, чтобы его поуговаривали остаться «еще чуть-чуть». Как бы ни сложилось, место эдакого «лискинского Дэн Сяопина» при будущем главе района Шевцову обеспечено, ведь из родных Лисок он уезжать никуда не собирается.
***
За давностью лет уже и не вспомнить, почему осенью 1990 года вдруг потребовалось создавать «объединенную» должность главы района, кто возглавлял Лиски в те 10 месяцев, пока Шевцов секретарствовал в Воронеже. Была ли эта аппаратная игра устроена «под Шевцова» или же он воспользовался случаем? И какую роль в возвращении Шевцова в Лиски, растянувшемся на треть века, играл последний первый секретарь обкома и будущий губернатор Иван Шабанов? Не вернись в октябре 1990 года Шевцов в Лиски, к августу 1991 года, после роспуска КПСС, он должен был бы стать безработным, и куда бы тогда вывезла его судьба в «лихие» 1990-е, кто знает.
Еще трижды или даже четырежды судьба его «вызывала» в Воронеж. Сначала в 1998 году Шабанов, у которого область валилась из рук, звал его председателем областного правительства. В «нулевые» губернатор Кулаков – дважды в мэры Воронежа. Но Виктор Владимирович больше не искушал судьбу Воронежем. Вместо Шевцова должности занимали Александр Сысоев-старший, Борис Скрынников и Сергей Колиух, люди с совершенно другим жизненным опытом и стилем руководства. «Другие», которые «хотели». Еще была история в 1992 году, когда Шевцов мог стать первым вице-губернатором у Александра Ковалева, но в результате ночной интриги накануне голосования это место занял молодой новоусманский комсомолец Геннадий Макин. Началась еще одна умопомрачительная карьера.
Все эти шансы – на важные, но «вторые» роли. Шанс стать высшим должностным лицом региона и создать «воронежскую мечту» был только один раз, тогда, осенью 2000 года. Понимал ли Шевцов, что власть не дают, а берут? Жалел ли об ушедшем без него поезде?
Всё, что было после, как развивались Лиски под руководством Шевцова, как приходили инвесторы, как строились заводы и коровники, школы и мосты, как рос вдоль железнодорожных путей новый современный город. Всё это писано-переписано. Незачем повторяться. Еще год назад в кулуарах прошел слух, что тогдашний губернатор Алексей Гордеев отправил в Москву наградные документы на присвоение Шевцову высшей награды страны – звания Героя Труда Российской Федерации. Если это так, 70-летие – отличный повод стать героем.
«Я нисколько не заузил, не завысил твой порог, Лиски – город, Лиски – узел четырех сквозных дорог». Как будто про Шевцова сказано.
