Воронеж. 17.09.2018. ABIREG.RU – Эксклюзив – Освоив стратегические точки на трех континентах мира, Kuhn пришел в Россию. Оборот группы составляет около 1 млрд евро в год, а к 2020 году она планирует увеличить его до 1,4 млрд евро. Как известно, компания приобрела земельный участок площадью 19 га промышленного назначения в Воронежской области, где и будет базироваться. Будет ли это сборка техники или полноценное производство, пока до конца не ясно. Инвестор смотрит на эти вещи очень по-русски – мол, рынок покажет. О том, как создание воронежской промплощадки отразится на емкости российского рынка сельхозтехники, с какими инструментами и идеями «французы пойдут на Россию», «Абирегу» рассказал генеральный директор ООО «Кун Восток» Асад Лапш.
– Насколько емкость рынка производства сельскохозяйственной техники позволяет сосуществовать сразу нескольким крупным игрокам? Не боитесь ли вы конкуренции?
– Нет, не боимся, нам нравится конкурентная борьба. Когда фирмы конкурируют, значит, они стараются делать более качественные продукты, больше прислушиваются к потребителю. В этом году наша компания отмечает 190-летие работы в мире и десятилетие присутствия на российском рынке. Если бы мы боялись конкуренции, наверняка компания так долго бы не существовала. Решение о создании производственной платформы в России не было спонтанным. Воронежскую область как место строительства завода выбрали, исходя из определенных соображений: изучения локаций, логистики, кадрового потенциала. Сегодня емкость российского рынка – это плюс-минус 6-7 млрд долларов в год. Это, на самом деле, очень мало для России, она должна быть в 2-2,5 раза больше.
– То есть в год необходимо 12-14 млрд долларов, чтобы насытить рынок сельхозтехники?
– Тут вопрос больше не в насыщении, а в нагрузке на единицу техники в год. Сегодня она слишком большая. Техника не может работать столько лет, сколько должна, потому что в течение одного сезона на нее слишком большая нагрузка. Это наше видение российского рынка. Компания Kuhn за всю свою историю создавала новые предприятия в ключевых, стратегических странах. Мы понимаем, что, когда рынок достаточно большой, необходимо не только присутствовать в нем через коммерческую организацию, но еще и производить продукт непосредственно на месте. Это нужно, чтобы быть ближе к потребителю, знать его потребности: произвести либо модифицировать существующую технику. Она должна соответствовать местным требованиям и условиям, а узнать их и применить можно только тогда, когда ты находишься в самом рынке, а не вдали. Наш домашний рынок – это Франция (несколько предприятий), Голландия, а также США, Южная Америка, теперь и Россия. Думаю, что компания на этом не остановится.
– В России это будет первый завод?
– Да, в России это будет первое предприятие. Присутствие на российском рынке для нас стратегически важно. Как говорят эксперты, если всё будет идти такими же темпами, как и сегодня, к 2035 году Россия будет главным экспортером многих сельскохозяйственных продуктов. Результаты урожая сельскохозяйственной продукции прошлого года говорят сами за себя – это был рекорд в России. А в прошлом году в России культивировали только половину площадей.
– На сколько процентов вы планируете заполнить российский рынок?
– О процентах говорить сложно, у нас по объемам и масштабу конкурентов нет. На сегодняшний день компания Kuhn производит более 3 тыс. наименований машин и их модификаций.
– В какой срок планируете открыть первую линию завода?
– К 2020 году. В течение 2020-го мы планируем открыть первую фазу завода. А всего проект разбит на три фазы: первые две уже определены, третья будет зависеть от состояния рынка. Сейчас мы на стадии получения разрешительных документов, в мае-июне будущего года начнется активная фаза строительства.
– Что планируете производить на первой фазе?
– Это будет что-то из посевной техники или для обработки почвы. Точнее пока сказать сложно.
– В каком объеме?
– Об этом говорить пока рано. Техника, которую мы будем собирать и производить, предназначена для «большого» сельского хозяйства. Она отличается от той, что производится в Европе. Эти агрегаты заточены под условия работы на больших полях, как в России. Мы уже два года испытываем и продаем образцы.
– Какой сейчас объем продаж по России и насколько планируете увеличивать оборот?
– Около 30 млн евро в год. К 2020 году планируем выйти на 45 млн евро. К открытию завода мы должны увеличить оборот на 50%. А потом, надеюсь, рост будет идти стремительнее.
– У вас уже налажена дилерская сеть?
– Да, компанию представляют около 40 дилеров по всей России.
– Правильно я понимаю, что в России вы будете производить другую технику: не по европейским стандартам, а под запросы нашего сельхозпроизводителя?
– Да, объясню на примере. В Европе владелец 200-300 га считается клиентом, в России такие объемы – это дача. Здесь цифры на порядок выше, от 3-5 тыс. га и выше. Европейскому сельхозпроизводителю нужен культиватор с шириной захвата 5 м, российскому – 15-20 м. Не техника будет другая, а ее характеристики. Мы используем в производстве опции, которые больше соответствуют требованиям российского потребителя.
– Вы изучаете проекты конкурентов, что их объединяет?
– Да, у всех одинаковая философия: большой российский рынок требует присутствия. Конечно, любой серьезный мировой производитель рассматривает его как стратегический.
– Давайте вернемся к выбору локации для строительства завода. Удачное месторасположение или щедрые преференции – чем подкупил больше Воронеж?
– Изначально, 10 лет назад, мы выбрали Воронежскую область, потом внутри нее начали искать лучшую локацию. В 2015 году воронежская делегация посетила наш завод в Саверне. Значительную роль в развитии отношений с регионом сыграл бывший губернатор Воронежской области, а сейчас вице-премьер Алексей Гордеев. Но вообще сама Воронежская область богатая с точки зрения уровня развития сельского хозяйства и рынка.
– Белгородская еще богаче...
– Да, но она далековато от всего остального рынка в России. Расположена на границе с Украиной. В прошлые времена некоторые наши коллеги выбирали Белгородскую область, потому что рассматривали возможность экспорта в Украину, сейчас это неактуально. Плюс в Воронеже много вузов, выпускающих нужных нам специалистов.
– А сколько вам их нужно?
– Всё будет зависеть от развития, на первой фазе около 70 сотрудников. Потом в зависимости от объема производства: будут постоянные и временные вакансии.
– Почему Рамонский район, а не индустриальный парк «Масловский»?
– Участок в Рамонском районе выходит на федеральную трассу М4 – шикарная локация, завод просматривается с трассы. В ИП тоже хорошие условия – вода, электроэнергия, есть свои плюсы, но не очень удобный подъезд.
– Сколько инвестиций из 380 млн рублей, предусмотренных проектом в целом, предполагает первая фаза?
– Нет такой цифры, она некорректна. Мы уже проинвестировали около 200 млн рублей: это земельный участок, разрешительные документы, сам проект. Инвестиции во многом будут зависеть от курса и технологического процесса внутри завода.
– В чем идейное отличие вашей компании от других игроков рынка?
– Философия компании Kuhn отличается от других. Мы, как правило, не замыкаем свое производство само на себе, а даем работу другим. В большинстве стран хотят, чтобы компания работала, потому что мы транслируем свои знания другим, заказываем какие-то компоненты у местных производителей. Таким образом даем работу другим предприятиям. Если находим производителя, допустим, какого-то узла, у себя мы его производить не будем, лучше закажем. Это поменяет структуру инвестиции. Нам не нужно будет оборудование для производства конкретно этого узла. Сначала попробуем найти поставщиков. Если не получится, будем производить всё от а до я. Сейчас как раз отрабатываем базу российских поставщиков.
– Что значит «транслируем свои знания другим», а как же авторские права?
– Можно относиться к производственным знаниям как к секрету, а можно делиться ими с партнерами. Для нас важна культура производства: качество производимых изделий, компонентов. Российский производитель страдает, потому что у него нет экспертиз. Мы передаем знания своим поставщикам. Пытаемся находить производителей, которые готовы вложиться в улучшение своего производства и получить от нас контракт на поставку компонентов. Мы им показываем – нам нужен такой металл, такая сварка, такая покраска, чтобы продукт выдерживал определенные параметры, и качество, и тогда мы будем у них покупать и заказывать. Для них это суперважно, потому что в итоге производители улучшают качество своего производства и могут в дальнейшем сотрудничать с другими иностранными компаниями. У каждой единицы техники, которую мы производим, есть узлы, находящиеся под патентом. Их производим только мы, они делают эту технику уникальной. А есть менее технологичные, их компания предпочитает заказывать у других.
– Говорят, за право реализации схожих между собой проектов в Рамонском районе соперничали два прямых конкурента – вы и CLAAS. Но областные власти отдали предпочтение Kuhn, почему?
– Мы никогда не общались с руководством района и области об этом. Не ставили условий, чтобы рядом никого не было. Повторюсь, компания не боится конкуренции. Пусть два аналогичных производства будут размещены рядом. Мы уверены, что выберут нас. Это наоборот мотивирует работать лучше и дает шанс показать себя.
– Сложно было найти общий язык с местной властью?
– Нет, у нас бизнес «белый», прозрачный. Мы не пытаемся уклоняться от правил, налогов, наша стратегия простая. Налоги будут оставаться в области, компания уже перерегистрирована из Москвы в Воронеж.
– Многие инвесторы опасаются выходить на российский рынок, потому что сложно просчитать конечную стоимость проекта. Правила игры меняются.
– Этот риск есть. И не только в России. Он связан с тем, что законы меняются. Бизнесу нужно адаптироваться. Пока мы видим, что государство и правительство стараются делать максимум для поддержки сельхозпроизводителей и таких компаний, как мы.
– Как будет складываться ценовая политика на ваш сегмент?
– Общаемся с банками, лизинговыми компаниями, готовим предложения. Скоро объявим свои лизинговые и кредитные программы для России.
– Каковы сроки окупаемости вашего проекта?
– Сроки, безусловно, важны, но они не главное. Есть компании, которые строят краткосрочные или среднесрочные планы, Kuhn думает в долгосрочной перспективе. Сельхозбизнес – один из немногих видов деятельности с хорошей доходностью, и этот тренд набирает обороты.
– Продажи в России растут?
– Конечно. Мы хотим, чтобы наши продажи выросли быстрее, чем сам рынок. Это возможно путем «отщипывания» доли у конкурентов.
– Реалии сегодняшнего рынка таковы, что все производители пытаются оптимизироваться. Предприятие хочет модернизировать производство, купить новую технику, но денег нет. Приходится эксплуатировать технику больше, чем положено. Как выйти из этой ситуации?
– Государство, сам производитель и дилер должны скооперироваться и помочь производителю выйти на новый уровень производства. Государственная поддержка важна, но она не должна быть чрезмерной. Это расслабляет.
– Кто ваш клиент, как вы его себе представляете?
– Если вкратце, можно ответить нашим лозунгом: «Будь сильным – будь с Kuhn». Мы считаем, что наш клиент – это либо сильный аграрий, либо тот, кто хочет им стать. Сильный – значит мощный, технологичный, самодостаточный, профессионал своего дела.
– Фермеров в этом отношении вы не рассматриваете? Ведь им сложнее купить вашу технику, чем крупному игроку.
– Я бы так не сказал. Небольшие хозяйства покупают технику не реже крупных, просто меньшим объемом. Когда накрывает кризисная волна, большие предприятия перестают покупать, ведь они сильно закредитованы, их деятельность во многом зависит от финансирования. А небольшие сельхозпредприятия технологичнее. Как только фермер получил прибыль, может купить агрегат, необходимый для работы. Даже в кризис они продолжают покупать технику.
