Воронеж. 11.12.2018. ABIREG.RU – Аналитика – Кооперация между российскими промышленными предприятиями в том или ином формате существовала всегда. Технопарки и кластеры, которые сегодня активно «продвигает» государство в качестве наиболее эффективных инструментов развития промышленности, и есть не что иное, как закрепление договоренностей бизнеса, дополнительно «удобренных» субсидиями из госказны. Насколько им удается справляться с этой задачей и как кластеры и технопарки работают в черноземных регионах, в интервью «Абирегу» рассказал директор Ассоциации кластеров и технопарков России Андрей Шпиленко.
– Андрей Викторович, прежде всего, разберемся с понятием «промышленный кластер». В чем заключается эта форма экономической кооперации?
– В рамках действующего в России законодательства закреплен только один вид кластеров, на которые распространяются меры господдержки, – это промышленный кластер. Определение промышленного кластера зафиксировано в Федеральном законе от 31 декабря 2014 года № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации». В настоящее время формирование и развитие промышленных кластеров рассматриваются в качестве ключевых инструментов повышения инвестиционной привлекательности России и ее регионов, массового внедрения передовых производственных технологий, локализации производства и реализации новых инвестиционных проектов.
Под термином «промышленный кластер» подразумевается совокупность промышленных предприятий, связанных отношениями в указанной сфере вследствие территориальной близости и функциональной зависимости.
В широком смысле кластеры представляют собой средство экономического и промышленного развития регионов. После распада СССР большинство российских заводов, как известно, были вынуждены перестраивать свои налаженные десятилетиями кооперационные связи, из-за того что многие предприятия и партнеры-поставщики прекратили существование или юридически оказались в другой стране. Также были разорваны связи между академической средой и промышленными предприятиями, следствием чего стала утечка из нашей страны интеллектуального капитала, а также приостановка НИОКР по самым перспективным направлениям промышленности. Это привело к существенной зависимости от импортного оборудования, комплектующих, материалов.
Сейчас предприятия ищут возможности для воссоздания кооперационных связей. Промышленные кластеры успешно решают эту задачу и оказывают положительное влияние на диверсификацию структуры экономики как России в целом, так и входящих в ее состав регионов.
Для повышения конкурентоспособности российской промышленности правительством Российской Федерации предусмотрена возможность получения промышленными предприятиями – участниками промышленных кластеров – государственной финансовой поддержки – возмещения за счет средств федерального бюджета до 50% затрат на реализацию совместных инвестиционных проектов на всех стадиях жизненного цикла производства продукции кластера. Государственная поддержка осуществляется Минпромторгом России в рамках Постановлений Правительства № 779 от 31 июля 2015 года и № 41 от 28 января 2016 года.
– Основная выгода кластеров для бизнеса ясна – государство готово компенсировать до 50% издержек. А в чем заключается «профит» государства?
– Предоставляя господдержку участникам промышленных кластеров, государство решает сразу несколько задач. Во-первых, это повышение уровня локализации на территории России высокотехнологичной продукции и повышение технологического суверенитета отечественной промышленности от импорта зарубежной продукции и технологий. То есть государство способствует созданию на территории страны необходимой технологической основы для повышения конкурентоспособности отечественных предприятий реального сектора экономики и ускорения их встраивания в глобальные цепочки добавленной стоимости. Во-вторых, это повышение инвестиционной активности промышленности в области развития производственных мощностей и создания новых рабочих мест, в том числе высокопроизводительных. В конечном итоге это способствует увеличению выручки предприятий и объема выплачиваемых налогов в консолидируемый бюджет Российской Федерации. Если углубляться в вопрос, кластеры решают целый пул важных государственных задач. Здесь стоит подчеркнуть, что уникальность промышленных кластеров заключается еще и в том, что государство оказывает адресную финансовую поддержку непосредственно самому предприятию, а не субъекту РФ или какой-то иной организации.
– Сколько предприятий необходимо скооперировать, чтобы можно было назвать их промышленным кластером и, соответственно, претендовать на господдержку?
– В промышленном кластере должно быть не менее 10 предприятий. Среди них – хотя бы одно, которое занимается финишной сборкой продукта. Вообще нормативная правовая база по кластерам очень понятная. В частности, в уже упомянутом Постановлении Правительства № 779 подробно описывается вся технология создания кластера: сколько предприятий должно быть в кластере, какой должен быть уровень их кооперации, а также другие требования. Представители бизнес-сообщества в различных регионах России зачастую жалуются, что закон принят, а как им пользоваться – непонятно или он оказывается «нерабочим». С кластерами тот случай, когда государство в лице Минпромторга максимально развернулось лицом к бизнесу и разработало нормативную правовую базу, понятную для бизнеса и основанную на принципах предсказуемости и стабильности.
– В кластер входят только предприятия или образовательные учреждения также могут стать его участниками?
– Не могут, а обязаны. В требованиях к промышленным кластерам четко определено, что их обязательной структурой являются образовательные учреждения. Объясню, в чем уникальность взаимодействия с вузами в рамках промышленного кластера. Раньше ученые приходили к бизнесменам «с протянутой рукой» и просили денег на разработки. В рамках кластера учебное заведение, понимая свои компетенции и технологии, может прийти к предприятию с конкретным предложением. Если оно будет интересно бизнесу, он за него заплатит, а государство компенсирует до 100% этих затрат.
– В 2015 году в интервью нашему изданию вы говорили, что на создание технопарка нужно порядка 3 млрд рублей. А сколько стоит организовать кластер?
– Создание кластера не требует никаких финансовых затрат. И вообще, кластер создавать не надо. Это фактически существующие кооперационные связи между предприятиями, которые требуют формализации. Де-факто они есть по всей стране и в каждом регионе. Регистрация их в качестве кластера позволяет формализовать процесс кооперации, описать его на бумаге, показать функциональные связи, чтобы продемонстрировать государству эту взаимосвязь. Когда государство убеждается, что бизнес «договорился», на цепочку налагается статус промышленного кластера, участники которого могут претендовать на компенсацию от государства до 50% затрат.
– А временные затраты какие?
– На регистрацию кластера в среднем нужно от четырех до шести месяцев. Разберемся, что входит в этот срок. Это и создание так называемой специализированной организации, и разработка программы развития кластера, функциональной карты, различных справочных материалов, а также подписание соглашения между специализированной организацией кластера и правительством региона, на территории которого осуществляют деятельность участники кластера. Формирование кластера предполагает создание специализированной организации, осуществляющей методическое, организационное, экспертно-аналитическое и информационное сопровождение развития промышленного кластера. Если оно создается в виде НКО, то необходимо подать документы в Минюст России. Максимум это занимает три месяца. После разработки полного комплекта документов они подаются в Минпромторг России для проверки на предмет соответствия требованиям 779-го постановления.
Потом по регламенту в течение 30 дней по формальным признакам кластер проверяет Мипромторг и принимает решение о его соответствии требованиям действующего законодательства. Если решение положительное, то министр промышленности и торговли Российской Федерации подписывает приказ о включении кластера в реестр промышленных кластеров Минпромторга России. После этого каждый из участников промышленного кластера имеет возможность на получение мер государственной поддержки. Для этого он должен подготовить и направить в Минпромторг комплект документов, которые затем рассматриваются Комиссией по отбору совместных проектов участников промышленных кластеров. Начиная с 2017 года комиссия проводится раз в год. В случае одобрения проекта комиссией Минпромторг заключает с предприятием – инициатором проекта договор на предоставление государственной поддержки, предельный срок которой составляет 60 месяцев. На возврат понесенных затрат участники кластера могут претендовать два раза в год: во втором и четвертом квартале текущего года в течение пяти лет.
– На территории Черноземья сейчас уже есть пять кластеров. Расскажите об их работе.
– Начнем с Липецкой области, там кластер появился одним из первых – кластер станкостроения и станкоинструментальной промышленности «Липецкмаш». Еще с советских времен в этом регионе работало много станкостроительных предприятий, в связи с чем руководством региона было принято решение об их кооперации. По сути, перед предприятиями поставили задачу провести ревизию своих возможностей и ресурсов и «договориться» друг с другом. Такой анализ показал, что порядка 80% комплектующих станка – импортного производства, а значит, есть возможность «развернуться» отечественным компаниям и вытеснить конкурентов. Принимая во внимание существующий режим санкций, такая замена не только позволила бы сэкономить на производстве, но и снизить риски отрасли в целом. Так и появился кластер «Липецкмаш». В рамках данного кластера в 2016 году был поддержан совместный проект «Генборг», ключевым инициатором которого выступило одноименное предприятие. Оно вложило порядка 1,3 млрд рублей инвестиций в завод по производству электродвигателей, из которых около 200 млн рублей были возвращены в виде субсидии. В результате реализации проекта его инициатор к 2019 году планирует занять 5-8% российского рынка низковольтных электродвигателей, которые могут быть использованы для станкостроительной и инструментальной промышленности, железнодорожного транспорта, метрополитена, а также применяться в особо суровых климатических условиях эксплуатации.
В Воронежской области функционирует Кластер производителей нефтегазового и химического оборудования. В его составе более 20 участников, среди которых не только предприятия, но и вузы, НИИ, проектные организации. В 2016-2018 годы участники этого кластера получили государственную поддержку на реализацию двух совместных проектов на 500 млн рублей. Также в этом году в реестр Минпромторга России планируется включить Межрегиональный насосостроительный кластер, в состав которого входят предприятия Воронежской и Липецкой областей.
В Курской области год назад был сформирован электротехнический кластер. Одним из его финишных предприятий является Курский электроаппаратный завод, производящий выключатели, автоматы. Всё это мы привыкли покупать у зарубежных Shneider Electric и ABB, а теперь есть свой отечественный продукт, не уступающий по качеству импортным аналогам.
В Белгородской области представлен уникальный проект межрегионального промышленного кластера (Кластер электронных приборов, материалов и компонентов), созданный совместно со Ставропольским краем. Его якорным предприятием стал ставропольский завод АО «Монокристалл» – крупнейший в мире производитель искусственных сапфиров, которые используются сегодня в часах, смартфонах и другой сложной технике.
– Про Орловскую и Тамбовскую область вы не сказали. Они пока в аутсайдерах?
– Недавно с руководством Орловской области мы договорились о стратегической сессии на территории региона, чтобы обсудить варианты кооперации местных предприятий. Со своей стороны, мы готовы предложить как минимум три кластера. Кроме этого, будем рекомендовать Орловской области войти в Межрегиональный насосостроительный кластер. Тамбовская область также сделала заявку на проведение стратегической сессии с целью информировать местный бизнес о преимуществах кластерной организации производства и, исходя из его реакции, уже спланировать какие-то кооперации.
– Можете поподробнее рассказать о Межрегиональном насосостроительном кластере? Какие предприятия в него войдут?
– Межрегиональный насосостроительный кластер был сформирован на территории двух промышленно развитых субъектов Российской Федерации (Воронежской и Липецкой областей) на базе 10 промышленных предприятий. Якорным предприятием является АО «Турбонасос». В результате деятельности кластера с 2018 по 2023 год будет создано 319 новых рабочих мест. Совокупный объем выручки предприятий-участников кластера за этот же период времени составит более 2,7 млрд рублей. Объем налоговых и таможенных платежей участников в бюджеты всех уровней – 172,3 млн рублей. Предприятия, входящие в кластер, будут производить насосное оборудование для нефтяной и химической промышленности. В рамках кооперации также планируется реализация совместного проекта «Создание нового типоряда импортозамещающих химических насосов и организация их серийного производства на территории Воронежской области». Его инициатор – АО «Научно-исследовательский институт лопастных машин». Общая стоимость – порядка 1,5 млрд рублей. В конечном итоге мы рассчитываем, что продукция кластера к 2022 году займет четверть отечественного рынка.
– Когда Воронежской областью руководил Алексей Гордеев, уже было подписано соглашение о создании кластера. Чем тот документ отличается от нового, подписанного на предпринимательском форуме?
– Несколько лет назад было подписано соглашение между ассоциацией, правительством Воронежской области и ВАСО. Но суть его состояла не в организации кластера, а в создании технопарка на промышленных площадях ВАСО. Так в рамках этого проекта появился Центр сертификации. Проект показал себя достаточно эффективным, поэтому в дальнейшем мы планируем продолжить развивать технопарки наряду с кластерами. В ближайших планах – создание технопарков, связанных с космической и авиационной промышленностью. Одним из участников, кроме всё того же ВАСО, могло бы стать воронежское предприятие «Орбита», специализирующееся на производстве оборудования для космических аппаратов.
Кроме этого, интересный проект по созданию технопарка нам предложила Группа компаний Хамина. Подробностей пока раскрывать не могу, но обозначу, что речь идет о поддержке стартапов. По задумке в этом технопарке будут промышленные площади с технологичным оборудованием, на котором смогут работать специалисты, занимающиеся различными разработками. В пределах технопарка они смогут создать какие-то прототипы, а затем предложить их крупным компаниям. Очень удачный проект, позволяющий изобретателям делать что-то новое без колоссальных затрат на оборудование, аренду цехов.
– Однако у ВАСО, по последним данным, убытков на 1,5 млрд рублей. Получается, технопарк не помог их развитию?
– Создание технопарка – это только первый шаг. Предстоит еще много работы. Необходимо понимать, что это вертикально интегрированная компания, в которой процессы согласования не всегда проходят достаточно быстро. На сегодняшний день ведется дискуссия относительно создания авиационного кластера на базе ВАСО. Это и будет вторым шагом. Подобный проект уже реализован на базе Улан-Удэнского авиационного завода. Вполне можно взять его принципы за основу и адаптировать для ВАСО.
– Сразу в нескольких черноземных регионах, где созданы кластеры, поменялись губернаторы. Как такие кадровые перестановки могут повлиять на кооперации промышленников?
– Думаю, только в лучшую сторону. Все-таки есть законы менеджмента, которые говорят, что любой, даже самый эффективный управленец, должен двигаться либо по горизонтали, либо по вертикали каждые пять лет. Смена менеджмента в регионах принесла новую волну активности. Новым губернаторам очень важно продемонстрировать бизнесу, что они пришли не просто почивать на лаврах, а давать предприятиям возможность развиваться. Поэтому именно «новички» среди управленцев наиболее готовы примерять на себя и регион все хорошо зарекомендовавшие себя механизмы развития экономики. Уже есть конкретные примеры. Орловская область, которая с приходом Андрея Клычкова очень активно взялась за создание кластеров. Александр Гусев, возглавляющий Воронежскую область, пролонгировал отношения с нашей ассоциацией. Думаю, что скоро присоединится и Липецк. Ведь он был одним из первых субъектов, который использовал этот механизм.
– А что касается общероссийской ситуации в экономике, кластеры уже успели как-то повлиять на нее?
– Безусловно, эффект есть. В настоящее время на территории Российской Федерации, в 31 регионе, функционирует 41 промышленный кластер, они прошли аккредитацию и включены в реестр промышленных кластеров Минпромторга России. В их состав входят более 600 промышленных предприятий, а объем выпускаемой продукции превышает 1,3 трлн рублей. С момента начала программы по поддержке совместных (инвестиционных) проектов участников поддержано 22 проекта на общую сумму 5,9 млрд рублей, а их совокупная капиталоемкость превысила 21,8 млрд рублей. В числе поддержанных предприятий – отраслевые лидеры, такие как группа «ГАЗ», АО «Арнест», UMATEX Group, АО «Монокристалл» и другие.
Деятельность промышленных кластеров способствует решению поставленной президентом задачи по созданию 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ) и повышению реальных зарплат на 40-50%. При этом средняя стоимость создания одного ВПРМ в промышленном кластере составляет 1,34 млн рублей, в то время как в России – 7,1 млн рублей (по данным Росстата). Благодаря реализации данных проектов будет создано более 4,8 тыс. высокопроизводительных рабочих мест, из которых 3,2 тыс. ВПРМ – вновь созданные.
Отдельно необходимо отметить, что объем кооперации между участниками кластеров вырастет на 28,8 млрд рублей до конца 2022 года, что подтверждается договорами или соглашениями о намерениях между участниками таких объединений. На один вложенный бюджетный рубль в реализации проектов привлечено около 3 рублей частных инвестиций. Объем дополнительно уплаченных налогов в федеральный бюджет от реализации проектов в период до 2023 года составит 10,3 млрд рублей.
Кроме того, благодаря кластерам мы решили много вопросов, связанных с инвестиционной привлекательностью и импортозамещением. Теперь очень важно, чтобы правительство предоставило нам такие же эффективные инструменты, которые помогли бы «встроить» кластеры в государственные и национальные проекты. Например, по поддержке экспорта.
