Воронеж. 03.04.2019. ABIREG.RU – Эксклюзив – В октябре 2018 года воронежские власти определились с подрядчиком, который подготовит актуализированный Генеральный план города на 2021-2041 годы. Победителем аукциона стал Институт Генплана Москвы. Заместитель гендиректора института Александр Колонтай представил на прошедшем в Expo Event Hall Сити-парка «Град» строительном форуме «Воронеж BUILD» первые результаты сбора данных в рамках разработки Генплана. Корреспондент «Абирега» прогулялся с Александром Колонтаем по Воронежу и узнал, каким должно быть гармоничное развитие города и с какими трудностями придется столкнуться.
– Александр Николаевич, в чем, по-вашему, назначение Генерального плана для развития города?
– Мы, русские, любим чудо, любим, чтобы нам его принесли из будущего. А я говорю, что наше будущее – в настоящем и прошлом. Генплан – это не просто красивая картинка, это правильное понимание тех проблем, которые сегодня есть. И мы должны выявлять эти проблемы, сопоставляя с идеальной картиной будущего. Мы сделаем такую идеальную картину – Генеральный план. Каждый шаг мы будем сопоставлять с ней и спрашивать: почему мы не можем сделать так же?
Генплан – это путь, мониторинг постоянной современности, который позволяет уменьшить зазор между настоящим и желаемым будущим. А желаемое будущее начинается в настоящем. Какие у нас амбиции? Плестись в середнячках, где-то построить хороший район на периферии и этим хвастаться, а внутри пусть будет разруха? Или у нас серьезные амбиции и мы выведем Воронеж на уровень конкурентоспособных европейских городов?
Мы хотим получить хороший зеленый город, в котором развивается туризм, чтобы город получал не 1% от туризма, как сейчас в Воронеже, а как в серьезном городе-миллионнике – около 20%. Если вы хотите привлекать квалифицированные кадры, вы должны менять среду, иначе они будут уезжать. Это стратегическое направление. Генплан – это не статичная картинка, а постоянное движение и механизмы достижения результата.
– А какие проблемы могут возникнуть при реализации Генплана и как их избежать?
– Сегодня бичом нашей системы устойчивого планирования являются ПЗЗ – правила землепользования и застройки территории, которые блокируют Генеральный план и его развитие. Потому что ПЗЗ – это фактически опорный план существующего положения плюс проекты планировки. Они уже утверждены, мы опять их утверждаем и начинаем пользоваться сегодняшней картиной дня, которая на Генплан не переводится. И в результате либо бесконечные прокурорские разборки, либо мы решаем жить картиной сегодняшнего дня и не имеем перспективы, к которой должны идти.
Сейчас мы работаем с Минэкономразвития и Госдумой. В Европе нет ПЗЗ, там Генплан содержит план землепользования и регулирования с перспективными значениями, с укрупненными регламентами. А основную нагрузку дальше несет проект планировки. У нас же проект планировки имеет меньшее значение, а ПЗЗ чуть ли не до небес вознесли. Но в нем нет нормальной картины будущего, отсюда все конфликты. Поэтому мы вносим предложение, чтобы добавили определенные составляющие в Генплан как со стороны стратегического, так и со стороны тактического землепользования. Это кардинальная вещь, потому что сокращается процесс – мы имеем один документ на город.
Нужно менять содержание Генерального плана и уходить от формализма, потому что сейчас в нем нет никакого устойчивого развития, ради чего всё делается. Этот документ даже не может объяснить, почему делается так, а не иначе, ведь там полный формализм.
Мы провели колоссальный анализ международного опыта и представляем, куда идти. Осталось главное – убедить структуру, принимающую решения. Здесь самое неприятное – привычка. Мы привыкли к ПЗЗ и управляем городом полулегально, потому что Генплан проходит полное согласование со всеми, а ПЗЗ утверждается одними. Получается, мы подменили правовое регулирование, и надо от этого уйти, перенести вес управления инвестициями на проект планировки, а область стратегических характеристик – в Генплан. Если заказчик нам поверит и мы согласуем это с федеральным уровнем – я попытаюсь договориться с Минэкономразвития и Минстроем провести такой эксперимент, – то мы сможем управлять городом, сэкономим время и силы и получим эффективность. И если Воронеж пойдет на эксперимент и мы сможем провести здесь объединение ПЗЗ с Генпланом – это будет уникальный случай в России.
– Генплан – это про будущее. Но что делать с настоящим? Например, территории с уплотненной застройкой, создающие автоматически ряд других трудностей. Касается ли Генеральный план города таких уже состоявшихся проблем?
– Нет, это не задача Генерального плана. Генеральный план скажет, какие правила игры должны быть. Мы сейчас рассуждаем на таком уровне: задаем стратегию отдельным частям, а потом уже спускаемся ниже, будем решать конкретные вопросы – что делать с тем или иным районом. Но снова эта проблема: вы задали правила игры, но проект планировки дальше их отрегулирует, поменяет.
Но если вы сделали плотность застройки 51 тыс. человек на гектар, где двор завален машинами, то вы ничего не сделаете. Если вы сделали на одном этаже 12 однокомнатных квартир – вы ничего с этим уже не сделаете. Спрашивается, куда смотрела экспертиза, которая принимала это, куда смотрел город и почему жители это покупают? Так вы не строите будущее, вы строите прошлое. Глупость легко сделать, а исправить очень сложно. Что мы точно можем сделать – отсечь такие глупости, хотя бы с сегодняшнего дня их не повторять.
– Одна из задач, которая ставилась для будущего Генерального плана, – это модель развития Воронежа. Вы планируете развивать город за счет внутреннего пространства или осваивать пригородные территории?
– Когда вы начинаете раздувать город вширь, у вас начинает «буксовать» общественный транспорт. Я задал Google маршрут поездки от своей гостиницы до центрального вокзала. На машине – 30 минут, а вот на общественном транспорте – 1,5 часа. Проложил маршрут на левобережный вокзал – два часа. Вы что за город построили? Вы внутри города тратите два часа на передвижение. И мы должны заняться этим. Не нужно мечтать о скоростном трамвае – нужно создать такую сеть пассажирского экологичного транспорта, который позволит укладываться в 30 минут, а не в два часа.
Когда вы «выкидываете» новый жилой район на окраине, а он попадает в агломерацию, там будут пробки, там будут проблемы. Вы заселяете его 50 тыс. населения и совсем не создаете рабочих мест. И люди будут ехать на работу в центр. Мы показали сегодня на презентации, что за пределами 10-километрового радиуса у вас начинается агломерация. По нашим законам – это самостоятельный город должен быть, город-спутник, в котором должен быть полный комплекс всего необходимого.
А если вы хотите развивать агломерацию теми темпами, которыми сейчас развиваете, вы похороните компактный Воронеж. Воронеж может превратиться в Детройт: население уйдет, он стагнирует, и вы потеряете город. И вы к этому идете, ведь девелоперам выгодно строить на окраине: быстро продал – и в порядке, а потом заниматься районам никто не будет. Этим должны заниматься власти блокировать активное развитие агломераций.
– Кстати, о проблемах с транспортом. У нас много обсуждают проект легкорельсового транспорта – так называемого легкого метро. Генеральный план как-то будет его предусматривать?
– Городу не по карману метро, нам нет смысла его включать. Об этом можно думать, когда население станет богаче либо из федерального бюджета выделят деньги. Разработчики проекта метро назвали сумму – 1 млрд евро. Кто их найдет? Это называется «до лучших времен». При этом город продолжает лезть в агломерацию, лезть в периферию. Это всё обессмысливает, будет полупустое метро. Неравномерная застройка приведет к тому, что одна станция будет загружена, а вторая – пустая. Транспортная проблема – это комплексная проблема: неправильная застройка, неправильные рабочие места, политика одностороннего отношения к автомобилям. Это связанные вещи. Нужно развивать наземный транспорт. Если будет нормальная транспортная сеть, вопрос решится значительно. Богаче станете – всегда успеете вырыть метро.
– В рамках работы над Генпланом застройщики должны были представить свои планы на 20 лет. Они уже идут на контакт?
– Пока не очень. Сейчас они скрывают планы. Спрашиваем: что будет? Отвечают, что пока не знают, или прикрываются коммерческой тайной.
– Как можно на них повлиять?
– Этим должны заниматься власти. Если у вас в городе сильное строительное лобби, то тогда понятно, почему сложилась такая ситуация и власть бездействует. Такое во многих городах. Мы не можем противостоять власти. Генеральный план – это диагноз, который мы ставим больному. А что делать с этим диагнозом – лечиться или нет, – это уже решает сам больной.
– Вы можете привести пример гармонично развитого города?
– Да, Вена. Отличный пример грамотного, социального, некапиталистического подхода.
– А в России таких городов нет, что ли?
– Нет, конечно.
UPD. Ответ воронежского девелопера Евгения Хамина на интервью Александра Колонтая читайте здесь.
