Воронеж. 26.11.2019. ABIREG.RU – Эксклюзив – Эволюция черноземного бизнеса, которая пришлась на начало «нулевых», послужила толчком к развитию региональной адвокатуры. Пожалуй, каждый бизнесмен, хотя бы единожды столкнувшийся с судебным разбирательством, понимает, насколько важно заручиться поддержкой профессионального адвоката. Управляющий партнер Адвокатского бюро «Шлабович, Татарович и партнеры» Сергей Шлабович рассказал «Абирегу» о том, почему стало модно решать конфликты с помощью «уголовки», станет ли российская судебная система идеальной и каково это – защищать возможного преступника.
– Сергей Викторович, расскажите о себе и своей адвокатской практике: как давно вы в этой области, сколько судебных дел у вас за спиной?
– Моя адвокатская практика началась в 1999 году, когда по окончании университета я был принят на должность помощника адвоката. То есть в этом году юбилей – 20 лет. В 2000 году я получил удостоверение и с Игорем Татаровичем основал Адвокатское бюро «Шлабович, Татарович и партнеры». На вопрос по поводу количества дел ответить довольно сложно, так как мы не ведем статистику. Но могу отметить, что если после основания бюро у нас было около 10 дел в год, то в настоящее время в производстве одновременно находятся порядка 500 дел. С самого начала мы позиционировали себя как адвокаты, специализирующиеся на защите интересов бизнеса, прав предпринимателей.
– Бизнесменам из каких городов России вы оказываете помощь?
– За 20 лет я объездил практически всю европейскую часть страны: Черноземье, Урал, Сибирь, был в Томске, Омске, Новосибирске, Иркутске, Чите.
– Насколько сильна конкуренция в Воронеже между адвокатами?
– В начале «нулевых» сильной конкуренции мы не наблюдали, хотя именно с того момента многие адвокаты стали заниматься защитой интересов бизнеса. В 1990-х основная работа адвокатуры заключалась в сопровождении уголовных и гражданских дел, но как только в России началось развитие предпринимательства, бизнесменам потребовалась помощь юристов. На сегодняшний день в этой сфере наблюдается довольно сильная конкуренция. Адвокатам приходится повышать знания и квалификацию.
– Адвокатское бюро «Шлабович, Татарович и партнеры» считается одним из самых профессиональных в Воронеже. Скажите, за счет чего удалось заслужить такую репутацию и добиться доверия бизнесменов?
– Понятие «репутация» тесно связано с доверием. Мы позиционируем себя как профессионалы, которые не боятся брать на себя ответственность за определенные дела и всегда ведут их максимально открыто по отношению к доверителю. Не в наших интересах давать обещание, что мы решим проблему, если дело заведомо является проигрышным. В этом случае лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Занимаясь проигрышным процессом, мы предлагаем доверителю альтернативные варианты. Например, подводим его к мысли, что в его ситуации выгоднее решить проблему мирным путем. Во главе угла не гонорар. Иногда мы беремся за дела бесплатно. Этому мы обучаем и наших новых сотрудников – сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. Кстати, сейчас в нашем бюро семь квалифицированных сотрудников, хотя начинали мы с Игорем Татаровичем вдвоем.
– Вы сказали, что горькая правда лучше сладкой лжи. А какими еще принципами должен руководствоваться профессиональный адвокат?
– Бывали случаи, когда адвокаты вводили в заблуждение клиента. Очень часто это случается у юристов, которые работают на предприятиях. Вероятно, они боятся негативной реакции руководства и стараются завуалировать проблему. В результате получается, что дело проиграно не по вине адвоката, а потому что вмешались «третьи силы». Поэтому если мы беремся за дело, то анализируем материал и сообщаем, что мы в силах сделать. Лучше быть честным сейчас, чем краснеть позже.
Думаю, что помимо честности от адвоката требуется некая дотошность, внимание к деталям и навыки психолога. Профессионал сразу раскусит доверителя, который что-то недоговаривает. А между тем к адвокату надо приходить как к врачу. Вы же хотите, чтобы вам поставили верный диагноз и вылечили? Чем больше точной информации будет предоставлено, тем правильнее будет назначено лечение. В нашем случае от этого зачастую зависит исход дела.
– Расскажите о самом громком или нетипичном для Воронежа деле, которое вы вели в течение последних лет?
– Понимаете, адвокатская тайна распространяется на все дела. То есть без согласия доверителя мы не можем распространять информацию. Однако могу отметить, что в последнее время участились случаи, когда субъекты предпринимательства пытаются решить вопрос при помощи уголовных дел. Например, путем устранения конкурента или распространения ложных сведений. Буквально на той неделе я столкнулся с делом, когда конкурент был устранен при помощи сотрудников правоохранительных органов. Так, на одном из предприятий прошли обыски по причине возбуждения уголовного дела по факту мошенничества. Это случилось накануне тендеров. В связи с этим потенциальные покупатели отказались работать с предприятием, так как поступила информация, что компания производит контрафактную продукцию. При этом никаких подтверждений этому нет. Но на войне, как говорится, все средства хороши. Также был случай, когда человека под угрозой возбуждения уголовного дела вынудили отказаться от его требований и передать имущество третьим лицам.
– В октябре этого года депутаты Воронежской облдумы утвердили нового прокурора Воронежской области – Александра Гулягина. Ожидается, что с его приходом прокуратура начнет демонстрировать успехи. Согласны ли вы с данным прогнозом?
– Ну что же, если под руководством господина Гулягина прокуратура продемонстрирует успехи – будет прекрасно. Вопрос в том, что подразумевается под демонстрацией успехов – количество отправленных в суд дел с сомнительными обвинительными заключениями? Или все-таки правильная практика – разбираться в делах не поверхностно, а качественно? Сейчас мы наблюдаем следующую тенденцию: количество обвинительных приговоров в России растет, а количество оправдательных – уменьшается. Сложно сказать, за счет чего это происходит: повышается уровень работы сотрудников следственных органов или увеличивается криминогенность. Между тем демонстрация успеха – это не статистическое количество оправдательных приговоров. В настоящее время, приходя в суд и участвуя в судебном процессе – не всегда, конечно, но в большинстве случаев, – защитник с подсудимым находятся по одну сторону, а прокурор с судом – по другую. В такой ситуации создается впечатление, что суд заведомо признает сторону обвинения.
– Есть ли категория дел, которые для вас – табу?
– Не могу сказать, что есть дела-табу. Есть дела, за которые я возьмусь и за которые не возьмусь в силу различных обстоятельств. Мы для себя решили, что мы не беремся за общеуголовные дела. Но если имеется острая необходимость, то и «уголовка» для нас не табу. К слову, в течение последних лет штат бюро пополнился адвокатами, которые помимо экономической направленности дел (экономические вопросы и преступления в сфере управления, мошенничество, взятки, превышение полномочий) занимаются общеуголовными делами.
– Бывало ли в вашей практике, когда вы брались за дело, а позже отказывались?
– Только в случае, если доверитель отказывается от наших услуг. Потому что если защитник приступил к делу, он не имеет права отказаться. А когда отказываются заявители, что случается по разным причинам, – это нормальная практика.
– Каково это – защищать возможного преступника?
– Не стоит забывать о презумпции невиновности. Человек является невиновным до вступления в законную силу судебного приговора. Адвокат, вступая в дело, не знает всех обстоятельств. Он знает только то, что сказал доверитель, и работает исходя из этих обстоятельств. В связи с этим он обязан отстаивать позицию, которая была ему предложена.
– С какими профессиональными проблемами сталкиваются адвокаты?
– Одна из проблем адвокатуры заключается в некорректно выстроенных отношениях между участниками процесса. Например, я лично наблюдал за отношениями судей, прокуроров и адвокатов в США. Там судья на определенный срок избирается из состава адвокатов и прокуроров. В России адвокат может подать документы на соискание должности судьи, но практика показывает, что зачастую судьями они так и не становятся. Все потому, что неверно выстроена система. Также любопытно, что в Америке практикуются деловые завтраки, в рамках которых судьи, адвокаты и прокуроры обсуждают правовые вопросы, не имеющие отношение к конкретным делам. Таким образом, рушится стена между адвокатом и судьей. Как я говорил, в России судьи еще до начала судебного процесса иногда уже занимают позицию прокурора.
Более того, остро стоит вопрос с обучением адвокатов. Не помешало бы сделать совместные обучающие семинары для судей и адвокатов, чтобы мы понимали, что говорим об одних и тех же вещах одним и тем же языком. К сожалению, вынужден констатировать, что судьи в России принадлежат, скажем так, к закрытой касте. Любое поползновение адвокатуры в эту сферу может считаться коррупцией. В этом случае добиться открытости в обмене информацией крайне сложно. Однако это будет серьезным шагом в развитии судебной системы страны.
