Воронеж. 14.04.2020. ABIREG.RU – Эксклюзив – Несмотря на появившиеся в последнее десятилетие новые технологии и материалы, используемые при возведении жилых зданий, чтобы дом был теплым, безопасным и энергоэффективным, стройматериалы должны быть проверены временем и покупательским спросом. О развитии производственных линий, поиске новых направлений бизнеса, мотивации сотрудников и о том, почему так часто в областном центре меняют тротуарную плитку, «Абирегу» рассказал генеральный директор ЗАО «Воронежский комбинат строительных материалов» Борис Затонский.
– Какова ваша основная продукция?
– Силикатный кирпич, в том числе лицевой и окрашенный, тротуарная плитка и газосиликатные блоки.
– Кажется, сейчас уже из кирпича мало кто строит.
– «Стэл-Инвест» Валерия Лукинова, «Электронжилсоцстрой» Юрия Гайдая, К.И.Т. Ивана Куликова пока еще «не изменяют» кирпичному строительству. Еще несколько небольших строительных компаний, а остальные в основном используют кирпич в качестве облицовки. В последнее время мы ориентированы на частника – порядка 70% облицовочного кирпича покупает именно он. Ведь кирпич – это универсальный строительный материал, отличающийся прочностью, долговечностью, пожаробезопасностью, экологичностью и морозостойкостью.
– Какова мощность предприятия?
– Около 100-140 млн кирпичей в год. В цехах находятся три немецких пресса и 13 отечественных, каждый «наш» пресс выпускает 1 млн штук кирпича в месяц, а импортные – по два миллиона. Получается, что в месяц мы вполне способны производить до 20 млн кирпичей. Мы стремимся к плану в 140 млн штук ежегодно, но в 2019 году выпустили и реализовали всего 46 млн, по сравнению с 2018 годом «просели» на 12%. Причем эта тенденция наблюдается с 2015 года. В среднем ежегодный спад объемов производства составляет 20%.
– А в чем причина – стали строить меньше или покупательная способность упала?
– Скорее, стали строить по новым технологиям. Допустим, если раньше полностью всё строилось из кирпича, сейчас строят, выводят «скелет» дома, а потом заполняют его каким-нибудь более современным материалом типа пеноблока. Понятно, что кирпич в прежнем объеме не востребован. У нас тоже, кстати, было побочное производство минерало-ватных изделий, их охотно закупали военные и сельхозпроизводители: для утепления и строительства различных складов, коровников. А потом мы не выдержали конкуренции с Германией и Финляндией, также выпускавших минплиты. И пришлось нам эти два производства, на которых выпускали жесткую и полужесткую плиту, закрыть и думать, что делать дальше. В итоге остановились на выпуске газосиликата. У нас было три цеха по производству кирпича, мы один ликвидировали и построили маленький цех по производству газосиликата мощностью 12 тыс. кубов в месяц, а уже потом увеличили до 25 тыс. кубов.
– На газосиликатные блоки наблюдается устойчивый спрос?
– Поначалу это было так, но вот смотрите: газосиликатных заводов рядом с нами полно. В Липецке – три завода, в Белгороде и Старом Осколе – по одному, в Лисках – один (ДСК), плюс К.И.Т. выпускает газосиликат для собственных нужд.
– Конкуренция налицо. Как же вы формируете в таких условиях цену на свою продукцию?
– Мы считаем себестоимость продукции, накидываем 10-12%, чтобы выйти хоть на какую-то рентабельность, иногда чтобы просто выжить. А на кирпичи мы закладываем даже 5-7%. Эти проценты – это уровень выживаемости, а не развития, при такой рентабельности оно просто невозможно. Главное – сохранить оставшийся коллектив: еще в 2018 году на заводе трудились 1,3 тыс. человек, а сейчас осталось 650. И эти работники мотивированы, готовы работать в несколько смен. В мае прошлого года был повышенный спрос на газосиликат. Линия производства рассчитана на 670 кубов, а дает 850 в сутки. Как этого добились? Мы открыли маленький цех, который до этого был закрыт, поговорили с коллективом: «Ребята, спрос большой, надо работать. Можете с основного производства одну смену взять и туда перебросить?» И люди работали почти три месяца без выходных: отоспятся – и опять на работу. Я их не заставлял. В итоге эта смена на другом участке давала ежедневно дополнительно 200 кубов объема. Трудились на износ, не жаловались, говорили мне: «Борис Николаевич, мы потерпим, газосиликат, как горячие пирожки идет». Но и зарабатывали соответствующе.
– Сейчас на сколько мощности по газосиликату загружены?
– На 100%. Но работаем пока на склад, у нас на складе заготовлено продукции на 50 млн рублей: к сезону надо быть готовыми.
– У завода высокая закредитованность?
– Раньше кредиты составляли порядка 480 млн рублей, но мы по ним полностью рассчитались и теперь используем кредит только на жизнь. То есть берем 100 млн рублей на год: зимой за счет этого существуем, а летом выплачиваем. На данный момент закредитованность всего 17 млн рублей. Мы, может, и взяли бы на развитие производства, да дорого.
– Поддержки органов власти вам хватает?
– Да о чем вы? Такое впечатление, что она вообще не знает о нас. Я вот не могу добиться простых вещей: спрашиваю, мол, скажите, сколько Воронеж потребляет кирпича и газосиликата, чтобы мне правильно формировать производственную нагрузку на предприятие. А они мне: «А мы откуда знаем?» Принято советскую власть ругать, но в те времена на этот простой вопрос мне всегда могли квалифицированно ответить.
– Вы готовы перепрофилироваться, если увидите, что производство кирпича не приносит прежнего дохода?
– Мы уже давно ищем новые пути развития. Купили пресс, который производит тротуарную плитку. Отличное качество. Думал, город станет приобретать. А на торгах побеждают те, кто готов значительно уступить в цене. Но ведь качественное изделие не может стоить дешево, мы не можем так проседать. Вот и получается, что наши воронежские тротуары несколько раз в год перекладывают. Даже на площади Победы тротуарную плитку перекладывали уже 13 раз – такого она низкого качества, что рассыпается в пыль.
– И куда вы сбываете свою?
– Много частных заказов. Из госзаявок: администрации Лискинского района Воронежской области и Советского района Воронежа.
– У вас открыты вакансии инженеров, слесарей. Молодежь приходит на завод?
– Приходит, да вот только все же привыкли работать менеджерами, а не с железками.
– Вы предлагаете слесарю зарплату всего 25 тыс. рублей. Может, дело в этом?
– Да я рад бы дать больше. Но где же ее взять? Чтобы зарплата была 50 тыс. рублей, у меня кирпич должен стоить не 10 рублей, а 14. И вся продукция подорожать на два-три рубля. Ежемесячно мы должны выдать 18 млн рублей на аванс и зарплату. Несмотря на то, что в среднем она составляет не выше 30 тыс. рублей, люди работают, не ропщут, потому что я выплачиваю стабильно и в полном объеме. Сверх фонда заработной платы налог НДФЛ государству достигает 6,5 млн рублей. Плюс текущие расходы: 400 тыс. рублей в день за газ и 300 тыс. рублей – электроэнергия.
– Борис Николаевич, вы в свое время создали Ассоциацию добросовестных недропользователей. Для чего она была нужна и существует ли сейчас?
– Инициатором ее создания был тогдашний губернатор Алексей Гордеев. В то время шло строительство объездной дороги в Крым, было необходимо много песка. И, как вы понимаете, желающих поставлять его на объект было хоть отбавляй. А вот насколько законно песок добывался, требовало отдельного рассмотрения. Я был назначен председателем этой ассоциации, ее основная цель – избавиться от незаконных недропользователей. Сейчас ассоциация входит в ТПП Воронежской области, плотно сотрудничает с управлением лесного хозяйства и природоохранной прокуратурой.
– Рассматриваете варианты запуска смежных производств на имеющемся оборудовании?
– Конечно, надо искать то, что близко к стройке. Вот хотели делать оконные рамы. Оказывается, в переоснащение производства всего лишь 10 млн рублей необходимо было вложить. У нас и место есть – в общем-то, ничто не мешает. Потом, когда проанализировали этот рынок, увидели, что в регионе существует 69 организаций, реализующих оконные рамы. Производством их в Воронеже занимаются 12 компаний. Изначально думали: когда к нам покупатель придет за кирпичом, увидит наши рамы и закажет. Но дело в том, что рамы монтируются, когда уже выстроена коробка дома. Поэтому не факт, что позже именно к нам обратится застройщик. Планировалось запустить две линии: одна на 30 рам в смену, вторая – на 60. Это прибыльно. Смущало отсутствие сбыта. Для кого производить? Ведь рамы должны быть по размеру. Значит, я должен заключить договор со строителями. Возникает вопрос: с кем? ДСК сам производит рамы, «Стэл-Инвест» – тоже. Поэтому решили отказаться от этой идеи. Но это не означает, что мы отказались от других вариантов: будем думать.
– Нефть резко подешевела, эти ценовые скачки отражаются на вас?
– Конечно, мы же получаем запасные части из-за границы. У нас импортное оборудование – датские установки по укатыванию пленки, немецкие прессы, корейские и японские экскаваторы, южнокорейские и японские погрузчики, финская система компрессоров.
– На себестоимости продукции обвал нефтяного рынка и падение рубля отразится?
– Для нас эти процессы не особенно критичны, поскольку затраты на запчасти уже заложены в нашей себестоимости – это примерно 2%. Мы повышаем цены лишь один раз в году, учитывая рост стоимости сырья – извести, цемента, а также электроэнергии и газа. По сравнению с прошлым годом стоимость нашей продукции увеличилась на 8%.
