В переводе на русский это означает: приходящая уборщица лучше, чем штатная
Группа воронежских предпринимателей во главе с руководителем воронежской «ОПОРы» Сергеем Наумовым совершила экскурсию по заводу «Бунге». Проводил ее лично директор предприятия. Некоторым гостям это показалось странным: не начальство какое-нибудь приехало, генеральный мог бы перепоручить этот променад кому-то из своих замов.
— У меня нет замов, — просто сказал директор. — Более того, когда мы закончим экскурсию и пойдем ко мне пить чай, я сам буду его заваривать: секретарши у меня тоже нет.
ХОТЬ ИМЯ ДИКО...
Дико было это экскурсантам: они были на одном из крупнейших в Европе профильных предприятий! Между тем в его штате — всего 135 человек. Среди них — ни шоферов, ни слесарей, ни сварщиков, ни уборщиц. Можно пройти цех из конца в конец и никого, кроме пары операторов, не встретить. Но это еще не все. Здесь нет ни поваров, ни строителей, ни системных администраторов. Нет никого, кто занимался бы деятельностью, отличной от основной.
Наконец, прозвучало слово, которое объясняло организационные диковинки: аутсорсинг.
Как там писал поэт? Хоть имя дико, но мне ласкает слух оно. Термин «аутсорсинг» для русскоговорящего человека звучит жутко, с непривычки — почти неприлично. Между тем ничего ультрареволюционнного и шибко научного он не обозначает. Согласно бизнес-словарю, аутсорсинг — передача стороннему подрядчику некоторых бизнес-функций или частей бизнес-процесса компании. Одни считают, что это генеральный путь развития мировой экономики. Другие утверждают, что за этим скрывается коварный замысел недобросовестных мошенников.
Даже сидя у себя в редакции, мы видим, как неоднозначен вопрос. Например, налаживать компьютерную сеть к нам приходит системный администратор, чье основное место работы — на другом конце города. Аутсорсинг? Безусловно! А то, что нашего сис¬админа быстро не сыскать, когда компьютер наглухо завис? Как это поприличнее назвать?
ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ ЗДРАВОГО СМЫСЛА
Предприятия типа «Бунге», выстроенные по тонко выверенным европейским лекалам, изначально, на уровне бизнес-плана, заточены под аутсорсинг. К ним никто не предъявит претензий, что они ради модного экономического поветрия поступаются интересами работников и государства.
Гораздо сложнее с наследием советской экономики. В условиях товарного дефицита каждое предприятие старалось завести собственный источник комплектующих: свой литейный цех, столярку, конструкторское бюро, стройцех и т. д. Власти не только поощряли тенденцию к самодостаточности, но еще и время от времени придумывали новые нагрузки: от организации цехов ширпотреба до подсобных хозяйств и пионерлагерей.
Таким образом, советский завод вобрал в себя все, что можно, и, по законам физики, начал превращаться в черную дыру, разрушаясь от критической массы собственных функций. Когда открылись границы, мы и сами увидели: что-то в этом есть неправильное. Завод «Боинга» при численности персонала в тысячу человек выпускал тысячу самолетов в год, а воронежский авиазавод при 20 тысячах работающих — два десятка машин. И мы еще гордились, что коллектив такой большой и дружный, и иностранцев с гордостью возили на подсобное хозяйство завода — лучшее среди предприятий области.
Авиастроители Воронежа стали первыми из могикан, кто начал избавляться от «архитектурных излишеств». Еще в 90 е годы ВАСО выделило из своей структуры кирпичный завод и гостиничный комплекс. Но затем процесс притормозился. И вскоре на определенной стадии пути к аутсорсингу начали останавливаться другие предприятия. Не только по экономическим и социальным, но и психологическим причинам.
Руководители легко отдают на откуп то, в чем плохо разбираются, например IT-процессы. Или то, что считают маловажным, например уборку помещений (пардон, клининг). В супермаркетах уже не увидишь бабок в синих халатах, возящих по полу мокрой тряпкой. В сияющие залы ночью приезжают парни и девушки в фирменных одеждах с паровыми пылесосами, полотерами и суперчистящими средствами — и дворцы торговли к утру становятся еще более сияющими.
Да, это наглядно и убедительно! А вот с бухгалтерами, юристами, маркетологами гендиректор обычно расстается неохотно: как же, они — носители коммерче¬ской тайны. Как ни бездарно порой работают девочки из «маркетинга», но, пока они в штате, у руководителя остается иллюзия, что все под контролем. В Москве смеются над подвигами воронежских доморощенных маркетологов и логистов, которые ухитряются графики поставок срывать не на часы, а на целые дни и недели. Но на них можно наорать и облегчить душу — а это тоже чего-то стоит!
Об аутсорсинге на производстве лучше вообще не говорить в наши непростые времена. Попробуйте заикнуться, что вы хотите отдать 20 процентов производства комплектующих куда-нибудь в Тулу. Сегодня, когда местные кадры станочников заняты чуть больше чем наполовину, вас по меньшей мере не поймут.
И не только в коллективе — во власти тоже.
БИЗНЕС ПОМАЛУ
Почему у нас не растет сектор малого бизнеса? Число программ и фондов по его поддержке растет, количество чиновников, которые отвечают за программы и фонды, — тоже, а малый бизнес остается лишь на два пальца выше уровня плинтуса. Как он составлял лет десять назад порядка 15 процентов в структуре валового регионального продукта, так и сейчас составляет.
Не так давно приезжал в Воронеж глава Внешэкономбанка. И среди инвестиционных проектов, представленных ему на совещании у губернатора, был механический заводик. Небольшой, на 1,5 миллиарда рублей капвложений, на 60 человек работающих. Малое такое предприятие. Когда автора проекта спросили о специализации нового производства, тот пожал плечами: неужели не ясно — аутсорсинг! Завод, на котором точность оборудования в десяток раз, а производительность труда в 60 раз (!) превышает среднестатистическую по России, может себе позволить выпускать что угодно — автомобильные шестерни, турбины космодвигателей или оружейные стволы. Знай меняй программу на станочном компьютере.
Потому-то «Боинг» по производительности на два порядка опережает ВАСО, что большую часть комплектующих для западных гигантов делают такие вот предприятия — высокотехнологичные, легко перенастраиваемые, не обремененные лишними накладными расходами.
А у нас в это время малый бизнес отчаянно цепляется за право стоять за лотком под открытым рыночным небом.
Замдиректора завода «Водмашоборудование» Максим Синяков рассказал, что при попытках внедрить аутсорсинг на предприятии единственной проблемой стало… отсутствие среди воронежских МП адекватных партнеров, удовлетворяющих требованиям качества, сроков, изготовления и цены. Если у нас и есть малые предприятия в промышленности, то это, как правило, коллективы, эксплуатирующие старый заводской хлам.
В АУТЕ
Эксперты в качестве пионеров аутсорсинга называют ВАСО, «Минудобрения», Нововоронежскую АЭС, «Центртелеком». Но после изучения списка их достижений остается впечатление, что из всех предприятий города только у «Воронежсинтезкаучука» хватило воли и последовательности, чтобы вести оптимизацию производства системно и последовательно. Работа на СК вот уже два года идет без оглядок на кризис, по специально разработанной программе. Организаторы честно заявляют, что штат завода сократится более чем в полтора раза — за счет заводского общепита, вспомогательных производств, строителей, электриков, ремонтников и т. п. Кто-то останется на своем месте в качестве работника дочернего предприятия, а кто-то пойдет под банальное сокращение. В ходе реализации программы пришлось преодолевать и саботаж собственного персонала, и недобросовестность аутсорсеров. Первый же опыт — в сфере заводского общепита — чуть не дискредитировал идею аутсорсинга на корню: по советской привычке «внешние» повара стали недокладывать и недовешивать. Пришлось идею аутсорсинга совмещать с идеей конкурсности, чтобы подобные привычки побороть.
— Первый год работа с аутсорсингом не приносит экономического эффекта, — сказал заместитель гендиректора «Воронежсинтезкаучука» Сергей Елизарьев. — Но так мы платим за возможность выхода на качественно новый уровень.
Но и это не все подводные камни. У налоговой инспекции аутсорсинг однозначно получает истолкование как практически легальный способ ухода от налогов. Действительно, малый бизнес пользуется налоговыми льготами. Значит, отдавая ему те или иные функции, работодатель сужает налоговую базу.
Налоговики вынуждены каждый раз доказывать недобросовестность компаний через суд. Суды идут, но предсказать их исход невозможно, потому что очень сложно отличить правомерное разделение бизнес-функций от налоговых махинаций.
— Профсоюзы однозначно рассматривают аутсорсинг как отрицательное явление, — рассказал нам начальник отдела Облсовпрофа Виктор Бражников. — Ведь по сути что получается? Между доходом предприятия и зарплатой рабочего появляется еще один посредник. Причем зачастую это посредник, который не дает никаких социальных гарантий и в котором уж точно нет профсоюзной организации. В Европе профсоюзы считают аутсорсинг едва ли не главным своим врагом.
В отличие от европейцев жалоб от членов наших профсоюзов по поводу ущемления их прав в ходе «аутсорсирования» производства, по словам Бражникова, не поступало.
— Но мы мониторим ситуацию. И видим, что вслед за Москвой и Подмосковьем это поветрие набирает силу у нас. Аутсорсинг придет неизбежно.
Удивительно, но из всех, с кем мы общались, именно убежденные противники аутсорсинга не сомневаются в его неизбежном успехе...
Александр Саубанов
Молодой коммунар, № 36, 6 апреля 2010
