Воронеж. 18.05.2021. ABIREG.RU – Аналитика – Ягоды − вкусное и натуральное лакомство, выращиваемое, как правило, на личных подсобных участках. В промышленных объемах клубнику, точнее садовую землянику и малину, в Черноземье, да и в целом по стране стали выращивать в последние 10-15 лет. Об особенностях развития ягодной отрасли, о том, почему климатические условия Павловска похожи на климат Калифорнии, а также чем импортная клубника напоминает огурец, «Абирегу» рассказал директор ООО «Сладуника» Вячеслав Пленкин.
– Вы производите землянику, малину, ежевику. Каждый садовод-любитель знает особенности этих культур. С какими основными проблемами приходится сталкиваться при промышленном выращивании ягод?
– Общая и основная проблема ягодной отрасли, да и в целом сбора фруктов − это отсутствие трудовых ресурсов, просто нет людей для сбора продукции. Уже два года закрыты границы, нет мигрантов из Средней Азии, а значит, некому работать. Выходцы из Средней Азии максимально приспособлены к работе в сельском хозяйстве. Приходится привлекать цыган, а у них никаких обязательств, никогда не знаешь, чем закончится сбор урожая. А студенты не хотят в сельское хозяйство идти, не интересует их эта деятельность. К тому же, в то время когда у нас сбор ягод, у них сессия. Многое зависит от погодных условий. Недавно приобрели комбайн для уборки малины, это очень дорогая американская техника, около 200 тыс. долларов стоил. А в прошлом году выдалась аномальная засуха. У нас малина не выросла, притом что мы ее регулярно поливали, но 160 суток у нас не было ни капли дождя. В итоге просрочили выплату кредита и лишились комбайна. Все-таки без господдержки сложно покупать такую технику.
– У вас же есть отраслевой союз, наверное, он не мог помочь?
– Есть, конечно. Вот я председатель совета ягодного союза России. Я изнутри знаю всю ситуацию в ягодной отрасли. Сколько писем мы направили в Минсельхоз по поводу разрешений на въезд мигрантам! В итоге Минтруд разрешил въезд мигрантам, но только для работы в компаниях с оборотом 2,5 млрд рублей и численностью работающих больше 200 человек. Это не про ягодную отрасль − у нас таких оборотов нет. В нашем союзе четверо крупных участников из 70 имеющихся. У всех общая проблема.
– Некому собирать ягоду?
– Дело даже не в этом. Сейчас начались уходные работы. Земляника пойдет через полтора месяца, а мы ее даже подготовить к цветению не можем, потому что нет людей. Притом что мы предоставляем для сборщиков ягод помимо зарплаты бесплатное жилье и трехразовое питание. В ягодной отрасли вообще катастрофа. Мы официально направили в Минсельхоз письмо, извещая его, что остановим программу развития отрасли, вынуждены остановить, поскольку нет рабочих рук.
– Получается, Минсельхозу это всё «до лампочки»?
– Нет. Дело в том, что ягоды с прошлого года включены в концепцию продовольственной безопасности, и до всех губернаторов доведены параметры производства плодов и ягод. Они теперь обязаны отчитываться по развитию ягодной отрасли в регионе. У нас нормальные рабочие отношения с нашим департаментом аграрной политики, но ведь он не принимает таких решений. А нам нужно, чтобы разрешили въезд трудовых мигрантов для тех компаний, где они требуются, несмотря на оборот производства.
– А вы занимаетесь переработкой ягоды?
– Пробовали. Заморозка ягоды − это и есть первичная переработка. А потом мы варили из нее варенье. Чтобы заниматься переработкой, не надо выращивать ягоды. Это вообще разный бизнес. Все переработчики работают на замороженной ягоде. По стране действующие мощности по переработке просто огромные.
– То есть там основная прибыль? А вы, получается, производите ягоду и продаете на переработку?
– Не совсем так. Рынок ягоды, которая идет на переработку, и фреш-рынок – это два разных рынка. На фреш-рынке цена намного выше, а то, что идет на переработку, там цена очень подвижная. Кстати, 90% сырья, которое идет на переработку – это импорт, у нас в России не хватает своего сырья. В прошлом году в России произвели всего порядка 18 тыс. тонн ягод. Это лишь 15-25% от потребности населения. Россия ягодами себя не обеспечивает.
– Почему так? В России столько земли...
– Производства ягоды в России не было, так исторически сложилось. Вернемся к временам своего детства. У нас же не было хозяйств по производству ягод. Их в принципе не было.
– Как вы пришли к необходимости занять эту нишу?
– Видел, что рынок пустой, ниша свободна − приходи и работай. Этой отрасли как таковой просто в России не было, фактически мы ее только сейчас создаем. Создали ягодный союз, сейчас потихоньку собираем всех производителей, изучаем технологии. Жаль, что законодательство абсолютно не готово к производству ягод. Отрасли не было – не было посадочного материала в промышленном объеме. Все, кто занимается выращиванием садовой земляники, работают с импортными сортами, отечественных сортов нет. Наши сорта, которые были, уже не соответствуют современным требованиям в плане транспортабельности в первую очередь. Да, ягода большая, вкусная, но дальше кухни ты ее никуда не донесешь, она нетранспортабельна. А сейчас подразумевается, что ты должен ягоду охладить, она должна иметь товарный вид, сначала доставить ее на оптовое звено, а потом уже в розничную сеть.
– Где вы реализуете ягодную продукцию?
– Продаем практически весь объем на оптовом рынке, потому что, когда идет сезон, у нас нет возможности заниматься еще и реализацией ягоды. Кстати, в Воронеже один из лучших оптовых региональных рынков. Ягода собирается в течение всего дня, оптовая продажа происходит ночью, а с 8 утра уже начинается розничная продажа.
– Помимо земляники, малины и ежевики что- то еще выращиваете?
– Сейчас нарабатываем опыт по выращиванию голубики, также посадили облепиху.
– Переработку не будете создавать? Невыгодно?
– Скорее, бессмысленно. Переработка подразумевает сам технологический процесс переработки, а затем дистрибьюцию в сети, потому что у нас торговля уже монополизирована в стране. Искусственно, но она монополизирована, то есть две-три торговые сети, которые полностью перекрыли весь объем розничного рынка. Когда звонит фермер, я с удовольствием всегда помогаю, мы делимся технологиями выращивания, у нас есть даже свои чаты ягодные. Никаких проблем. Но ретейл ведет себя таким образом: мне предлагают заключить договор, но только на выгодных им условиях, еще и штрафные санкции мне прописали. Я их представителю говорю, что у меня ягоду готовы сейчас полностью выкупить оптом. А у вас отсрочка платежа и плюс куча штрафов: не ту ягоду поставил, не в то время приехал. Я пробовал работать с сетями − обжегся несколько раз и зарекся.
– Вы сейчас какой объем производите?
– До 100 тонн ягоды в сезон.
– Вы себя можете назвать одним из лидеров отрасли?
– Нет, что вы, я даже не в середине списка. В России есть очень крупные производители. Вот, например, в Кабардино-Балкарии очень развито выращивание земляники. Совхоз имени Ленина.
– Вам есть на кого равняться?
– Этот рынок очень сложный технологически. Ведь задача же не в том, чтобы просто вырастить клубнику, необходимо получить технологические параметры урожайности, качества. Всё это зависит от многих факторов – почвы, воды, питания растений.
– Земли хватает?
– Земли достаточно, под ягодник задействовано 40 га.
– Сколько у вас работников и сколько рабочих рук не хватает?
– Сейчас работают 20 человек, и нам срочно нужно хотя бы еще 30.
– Как считаете, проект окупил себя?
– Да, окупил, но мы, к сожалению, не вышли на все планируемые показатели.
– Прошлый год был засушливым, а если всё благополучно, рентабельность доходит до10-15%?
– Это реально, конечно. Особенно если по примеру иностранного производителя переходить на защищенный грунт.
– Это что-то типа теплиц?
– Это летние тоннели, с весны до осени, предотвращают внешние осадки. Для ягоды внешние осадки – это всегда плохо: снижение качества, болезни, вредители. Сверху на ягоду ничего не должно падать. Поэтому воду надо снизу подавать. За счет этого практически в два раза увеличиваются ее урожайность и качество.
– В этом году будет увеличение стоимости ягоды?
– Посмотрим, цену на ягоду на 100% формирует рынок. В прошлом году средняя оптовая цена составляла 200 рублей за килограмм. А в розницу в Воронеже была 300-350. Думаю, и в этом году будет не меньше.
– Потому что посадочный материал импортный?
– В том числе. Рассаду покупаем в Голландии, Италии за валюту. Всё капельное орошение уже производится в России, но делается из полипропилена. Пленку мы возим из Испании. Российские производители хоть и не очень качественно, но начали уже производить необходимые составляющие, правда, сырье закупают в долларах. Вот так и «набегает». Получается, что привозная ягода из Египта и Греции дешевле нашей. Ягода невкусная, зато транспортабельная. В Турции землянику выращивают в субстратах. Ягода красивая, хорошо окрашенная, транспортабельная. Но вкуса в ней нет, она как огурец хрустит.
– Вы за качество своей ягоды отвечаете?
– Да у нас самая вкусная ягода в мире! (смеется). Везде павловскую ягоду знают. И что характерно, всего 250 километров от Воронежа, а ягода от воронежской отличается. Это потому что у нас солнца намного больше, чем в Воронеже. В Павловске климат похож на климат Калифорнии. Для ягоды нужно много солнца, тогда она будет сладкой.
– Сколько составляет максимальная рентабельность при реализации свежей ягоды? Процентов 30?
– На землянике нет. Земляника сама по себе ягода с невысокой рентабельностью, потому что у нее цикл максимум трехлетний. Через три года ты должен поменять растение, оно изнашивается. При кажущейся высокой цене ты каждый третий год меняешь растение, иначе идет падение урожайности, размера и качества ягод. За счет высокой амортизации получается рентабельность порядка 20%. Малина − другая история. Плантацию закладывают на восемь лет, со второго-третьего года у тебя начинается плодоношение. При этом на розничном рынке летом цена на малину высокая, а осенью – довольно низкая, потому что белорусы готовы за любую цену продать малину. Один Дрогичинский район в Белоруссии собирает 400 тонн малины. Это как в Давыдовке огурцы с редиской массово выращивают, так там малину.
– Они сбивают цену?
– Да, они привозят малину в Москву и готовы продать ее практически за любую цену. Москва – самый емкий рынок.
– Малины и ежевики за сезон сколько вы выращиваете?
– Правильнее было бы сказать, сколько собираем. Ежевики 15 тонн примерно. А малины до 30 тонн мы собирали. На больший объем просто людей не хватало, ягоды было много, но всю ее собрать не смогли.
– Покрываете потребности только воронежского рынка?
– Рынок подвижный: когда в Воронеж, когда в Ростов отправляем. Ягода же сначала начинается с юга и двигается на север. Потом на юге ягода заканчивается, и в этот момент мы даже в Сочи иногда отгружаем. То есть, у них ягода уже закончилась, а курортники приехали, ягода пользуется спросом, вот и нужны наши черноземные поставки.
– А как складывается ситуация с поставками посадочного материала на ваши плантации?
– Поставщики, которые официально обращались в Россельхознадзор за разрешением на ввоз импортного посадочного материала, так его и не дождались. Всё, что есть, завозится контрабандой. Даже официальные поставщики, возившие посадочный материал на протяжении многих лет, остались не у дел. Встал вопрос о развитии питомников. Отлично, давайте развивать. Россельхозцентр, на который возложили эту обязанность, начал готовить сертификат на посадочные материалы. Но оказалось, что совершенно нет понимания по требованиям и параметрам. Через Минсельхоз обратились к нам, мы сами разработали требования и параметры, каким должен быть посадочный материал. А специалисты Россельхозцентра не знают даже названия этого посадочного материала и технологию выращивания. Вот это часть того, чем занимается наш ягодный союз.
– Что вы предлагаете предпринять для развития ягодной отрасли?
– На совещании рабочей группы при Минсельхозе по развитию садоводства в России я предложил: давайте откроем реестр на пять лет. Существует государственный реестр достижений, в который занесены все растения, разрешенные для выращивания на территории РФ. Это закрытый список, он находится на сайте госкомиссии, то есть, условно говоря, ввезти можно только те растения, которые находятся в этом госреестре. А нам, ягодникам, зачем это? Я понимаю, если эти ограничения касаются зерновых культур, картофеля, кукурузы. Мы говорим о продовольственной безопасности. Давайте мы ввезем всё, что нам нужно, создадим здесь питомники. Но меня не слышат. А у нас бы сразу производство увеличилось, опробовали бы разные сорта ягод.
Другая проблема, с которой мы сталкиваемся постоянно, – это отсутствие средств защиты растений. Мировые производители Syngenta, BASF, Bayer в один голос заявляют: у вас такой неразвитый ягодный рынок, что мы не видим смысла в регистрации. Регистрация любого СЗР стоит 5 млн евро. Россельхоз говорит им: мол, платите, мы вас зарегистрируем, и выпускайте на рынок необходимые препараты. А производителям СЗР это невыгодно − не видят рынка для реализации объема, чтобы покрыть эти расходы. Вот такая ситуация. Только ягода без необходимых СЗР пропадает, урожайность снижается. Я также выступал с предложением, чтобы процедуру регистрации СЗР упростили, снизили ее стоимость. К слову, представители Syngenta и «ЕвроХим» меня поддержали, тем более что у компании «ЕвроХим» сейчас вышла новая линейка водорастворимых удобрений высокого качества, все производители ягод − их целевая аудитория.
И, разумеется, для нас самым важным станет долгожданная договоренность Минсельхоза и Минтруда, в результате которой в России вновь к работе допустят трудовых мигрантов. Без них российская ягодная отрасль не сможет развиваться.
