Воронеж. 16.06.2021. ABIREG.RU – Рейтинг влиятельности – Юрий Галдун стал первым героем проекта «Рейтинг влиятельности Белгородской области 2021 года». Мэр Белгорода рассказал журналистам об основных болях города, о пользе и вреде публичности, самых влиятельных семьях региона, взаимоотношениях с врио губернатора Вячеславом Гладковым и его предшественником Евгением Савченко, кадровых ошибках и муниципальных платных парковках. Также он акцентировал внимание на необходимости вернуть прямые выборы мэра и трансформации города для людей. В качестве бонуса – разговор о втором сроке и любимых питомцах Юрия Галдуна – собаке корги и... мотоцикле.
8-80
– Юрий Владимирович, расскажите об основных достижениях администрации с начала этого года. Какие проекты удалось реализовать? А что не получилось, где недоработали?
– Говорить о каких-то результатах 2021 года пока рано, поскольку, к сожалению, по некоторым работам нас сдерживают торги. Думаю, что итоги можно будет подвести ближе к поздней осени. Что касается проектов, новых достаточно много. Я в целом стараюсь даже обычную повседневную работу заключать в проектные рамки, так как это позволяет дисциплинировать участников процесса и контролировать процесс. Что у нас нового и чем я доволен? Главное то, что губернатор Вячеслав Гладков значительно помогает городу – от него мы дополнительно получили уже 1,5 млрд рублей субсидий.
– На что?
– Первые 500 млн рублей мы потратили на благоустройство 30 дворов и более 100 детских современных игровых и спортивных площадок. Их недостаток является одной из болевых точек для жителей, поэтому пока для нас это в приоритете. Кроме этого, мы делаем 27 достаточно значимых общественных пространств города тоже по своей муниципальной программе.
– А с какими проблемами вам пришлось столкнуться?
– Самая большая головная боль – это рост объемов ямочного ремонта. Зимой было много переходов через 0 градусов, поэтому сами понимаете, в каком состоянии были дороги. Ямочный ремонт – это деньги на ветер, это ремонт, который мы вынуждены делать, но его надо свести к минимуму.
– А не продумывали какие-то альтернативы ямочному ремонту?
– Их нет. Никому не верьте, когда вам рассказывают какие-то сказки. Есть несколько технологий ямочного ремонта, они применяются в зависимости от погодных условий.
– Его не избежать вообще?
– К сожалению, нет. При разумном устройстве дорог, то есть при присутствии ливневой канализации там, где положено, естественно, он будет сведен к минимуму. Он будет, но настолько незначительный, что о нем и говорить не придется. Беда Белгорода – это отсутствие ливневой канализации. Наша стратегическая цель – восстановить существующие магистральные ливневые сети и второстепенные уличные, чем мы успешно сейчас и занимаемся. Пока мы в начале пути, к сожалению, но мы строго понимаем сроки и ресурсы для выполнения программы. Также у нас проблема с очистными сооружениями, которые мы планируем реконструировать в рамках программы «Чистая вода». Также мы развиваем новую маршрутную сеть города. Наверное, только ленивый об этом не говорит. В нашем городе – это революционная улица Щорса, являющаяся мировым примером предпочтения общественного транспорта личному.
– В чем ее особенность?
– Выделенная полоса для общественного транспорта перенесена в центр улицы. Всего на улице пять полос – три в одну сторону, одна-две – в другую. Так как эта улица сделана для автобусов, людям сложно ее принять. Там большое количество светофоров, очень спокойный трафик, поэтому водители, привыкшие проезжать улицу за 20 минут, проезжают ее за 40-50 минут, что, конечно же, вызывает недовольство. Но реформа неизбежна – основные городские магистрали тоже будут реконструированы по примеру Щорса. Старт новой маршрутной сети будет дан в феврале 2022 года. Весь этот год мы проводим подготовительные работы – устанавливаем новые остановки, реконструируем разворотные площадки. Количество маршрутов уменьшится, но частота прибытия автобусов на остановки увеличится. У нас будет действовать пересадочная система согласно мировой практике. Магистральные маршруты должны «летать», условно говоря, а подвозящие, пересекающие, социальные, дачные, летние, ночные – пересекаться с основными, поэтому добраться из точки А в точку Б в городе будет быстрее, но с помощью пересадки.
– Опять же, цель – пересадить большую часть людей на общественный транспорт?
– Цель – сделать город для людей. Есть разумная теория, объясняющая суть нашей политики, которая называется «8-80»: то, что удобно восьмилетнему ребенку и восьмидесятилетнему человеку, должно быть удобно всем.
– Вы лично довольны общественным транспортом Белгорода?
– Белгород не может быть доволен такой политикой в большинстве своем, потому что Белгород – это агломерация, и у нас половина населения города живет в пригороде. Люди вынуждены пользоваться личным транспортом, чтобы привезти детей в школу, на секции, на работу, с работы, в больницу и поликлинику. Сегодня наш пригород не обеспечен в полной мере той инфраструктурой, которая нужна для нормальной жизни, не говоря об инженерной. Он не обеспечен, естественно, и социальной, поэтому люди вынуждены пользоваться личным транспортом. И заставить их в один день пересесть на автобус не получилось еще ни у кого в мире. Или в один день настроить всё, чтоб сразу вдруг все оставили машины и поехали на автобусе. Это будет переходный процесс, он достаточно длительный, но это единственный путь для города, иначе он превращается в одну огромную парковку-магистраль. Мы должны убедить горожан, и у нас это получается. Сегодня нововведения на Щорса поддерживают уже 78% людей, а начинали мы лишь с 20% поддержки.
– Цифры откуда?
– Делаем опросы – и с помощью наших коллег-журналистов, и сами. Сделав их в разных слоях, мы примерно понимаем, что уровень поддержки неуклонно растет. Все понимают, что за последние три года у нас почти на 20% увеличилось количество машин, это процесс неизбежный, он будет [продолжаться]. Мы прекрасно понимаем, что нас ждет еще почти 50%-е увеличение личного автопарка в ближайшие годы.
– А платные парковки помогают?
– Конечно, помогают. Сегодня в городе хотя бы можно поставить машину у поликлиники, у магазина.
– А не считали, какой процент людей их оплачивает?
– Да, у нас всё посчитано. Когда появилась возможность брать личные данные водителей в ГИБДД для привлечения к штрафам, сразу вся эта схема заработала и «полетела». Сегодня количество неплательщиков меньше 10%. На тех парковках, где нет камер. У нас есть еще, к сожалению, такие парковки, они контролируются автомобилями, соответственно, достаточно редко проезжают [машины] с радароустройствами, поэтому люди знают об этом, молва же идет. <...> Но это всё закончится в течение месяца. Мы везде установим камеры, будем расширять парковки.
– Уже стационарные камеры, как я понимаю, да?
– Только стационарные. Фабрика информационных технологий поставляет камеры по всему миру, а у нас льготный подход.
– Парковки в концессии, как и в Воронеже?
– Нет, у нас не получилось, застопорилось. Пока что они находятся в муниципальной собственности, посмотрим, может быть, в аренду отдадим. Но, на мой взгляд, сегодня они достаточно хорошо работают.
– Такая форма лучше концессии, когда все деньги в бюджет идут?
– Понимаете, лучше, когда мы не тратим большие деньги на камеры и твердо знаем, что свой процент получим, оговорив его в концессионном соглашении. Сегодня мы рискнули, и я понимаю, что у нас есть «IT-мозги», которые подтянут финансы, поэтому мы и решились. Пока год понаблюдаем за проектом, а потом примем решение, как действовать.
– Юрий Владимирович, вы уже упомянули о развитии общественных пространств. Расскажите, какие у вас сейчас в приоритете проекты.
– Приоритет – «зеленое» благоустройство. Мы их так и называем – зеленые общественные пространства, зеленые общественные проекты. У нас появились прекрасные специалисты в питомнике, который мы возрождаем. Мы в этом году впервые не закупали вообще цветов на рынке, все свои – более 700 тыс. корней различных сортов. Планов у нас громадье. Мы готовим еще 21 га под засев в питомниках, поэтому... Если обратили внимание на Гражданский проспект, видели, как красиво там?
– Да, проезжали его. Но Белгород и так, кажется, всегда славился зеленью?
– Нет-нет, что вы! У горожан очень много претензий к вырубке [деревьев]. К сожалению, этим вопросом не занимались очень долго. У нас очень много старых деревьев, при ветре в 20 м/с у нас уже катастрофа – деревья падали на машины, на людей. Таких деревьев большинство сегодня в городе.
– Сейчас складывается уже общероссийская тенденция – в приоритете экология. Вы не рассматривали возможность захода какого-то экологически чистого бизнеса? Может, сделать для него льготы?
– Я рад, что люди стали понимать, что любовь к родине начинается со двора. Даже достоинство человеческое выращивается с состояния двора, улицы, своего города, когда отсюда не хочется уезжать, потому что красиво и уютно. Когда ты выходишь и видишь переполненную мусорку, хамящую соседку, пришедшего не вовремя участкового-полицейского, опаздывающий переполненный автобус, хочется сесть и уехать куда-нибудь, где всё по-другому. Вот стараемся, чтобы всё по-другому было, прежде всего, у нас. Это очень заметно в тех местах, где у нас это получается делать. Еще знаете, очень часто бывают такие моменты, что мы попытались что-то сделать, а не «заходит». Нет там людей, души, в этом скверике, какой-то аллейке, ни к селу ни к городу сделано. [Кроме того], дело же еще не только в самом общественном пространстве, дело еще в сопутствующих мероприятиях. Вот у нас сегодня «Везёлка Live» на реке, на набережной, которую построили. Посмотрите, что там творится. Вся молодежь там, где 60 кавер-групп играет, оттуда не хочется уходить.
– Это муниципальный проект?
– Да, и у нас таких мест уже с десяток в городе есть, где удачно всё сложилось, и то, что мы сделали, и то, что дальше к этому придумали месту, чтобы оно ожило, зажило.
– А белгородский бизнес вообще инициативный в идеях по улучшению городской среды?
– Бизнес относится с уважением к администрации. Я вообще скажу, что жители Белгорода, на 93% адекватные и доброжелательные люди (улыбается – прим. ред.). А если еще объяснить людям программу или какие-то действия властей, то будет уже 99%. Часто мы не успеваем это делать или считаем ненужным, так как это кажется само собой разумеющимся, а у людей из-за недостатка информации возникает непонимание. В целом отношение горожан и бизнеса к власти нормальное, если мы сами к ним относимся с уважением. Я оцениваю на 4+.
– Какое будущее ждет Центральный парк, где никак не может начаться реконструкция? Судя по публикациям в СМИ, это еще одна ваша головная боль.
– Я бы не сказал, что головная боль. Явление достаточно обычное. Существует арендатор, который не справился со своими обязательствами в части платежей, ушел в банкротство, теперь не хочет уезжать и всяческими судебными исками затягивает процесс демонтажа своего оборудования. Соответственно, парк стоит, мы вынуждены ждать решения судебных инстанций. Кроме того, мы два или три раза объявляли конкурс, разрабатывали проект, обсуждали его с жителями. Но всё не то, мы боимся ошибиться. Так хочется угадать и сделать на этом несчастном кусочке такой парк, чтобы он остался вот здесь у горожан (указывает на область сердца – прим. ред.) Какая-то идея должна быть. И вот мы еще раз попробуем конкурс провести, обратились к профессиональным организаторам конкурсов для этого. Надеемся, что услышим какую-то идею, а на основании идеи уже разработаем проект. Главное, чтобы нам кто-то подкинул мысль, как сделать парк интересным и для мам, и для спортсменов, и для пожилых людей – вообще для всех.
– Может, нужно провести общественные обсуждения?
– Это не поможет. Вы не получите четкого представления о том, что в парке должно быть. Мнения и требования разных групп людей диаметрально противоположны. Понятно, что [парк] должен быть многофункциональным – там должны быть и тихие места, и спортивные площадки. Но прежде всего это парк, поэтому должны быть зелень и ландшафт.
– Если не с позиции мэра рассуждать, а со стороны обычного жителя, каким бы вы хотели видеть этот парк?
– Я стараюсь всегда ко всем вопросам подходить с позиции горожанина. Я считаю, что это должно быть зеленое тихое место с небольшими зонами для взрослых и детских аттракционов и спортивных площадок. Должно быть всего по чуть-чуть. В целом я бы мамам с колясками отдал предпочтение. Вот так скажу, чтобы он на 70% был для пожилых людей и мам с колясками.
– Сколько денег максимально готовы вложить в этот парк?
– Неправильный вопрос. Можно до бесконечности, можно и 2 млрд рублей вложить.
– Предельная планка.
– Для того чтобы его сделать таким, как вижу его я (без учета аттракционов), нужно 600-650 млн рублей. Аттракционы, конечно же, должны быть [установлены] инвестором. Предполагаю, что около 650 млн рублей достаточно будет, чтобы превратить парк в такое место. Еще раз будем представлять всё горожанам, я думаю, победит концепция, о которой я говорил.
– По срокам пока сложно сориентироваться?
– К ноябрю этого года мы окончательно решим, каким будет парк. Непосредственно работы там начнутся 1 апреля 2022 года.
Пандемия
– Обратимся к не очень приятной теме. Когда началась пандемия, как, в принципе, городу удалось справиться с ней, сколько средств городского бюджета было потрачено на борьбу с коронавирусом?
– Мы справились. Вначале была недолгая растерянность, как и у всех, наверное, потому что мы не знали, что это, чем лечится, как люди болеют. У нас достаточно дисциплинированная и организованная команда. Я хочу поддержать и отметить работу Натальи Зубаревой, нынешнего замгубернатора. Хрупкая женщина, на своих плечах вынесла начало такой атаки, начало пандемии, как могла, защищала людей, и Белгород достойно из этой ситуации вышел. В этом ее и ее команды большая заслуга. И люди были не правы, когда начали винить ее во всех бедах.
– А вы сами привились уже?
– Естественно.
– Чем прививались?
– Спутником V.
– Состояние нормальное, всё хорошо?
– Пока да. Жена переболела, мать жены переболела, моя мама умерла, не знаю, от коронавируса или нет. Уже 92 года было в марте прошлого года, вирус только набирал обороты. Я привился в январе или в феврале этого года. Пока нормально.
– Сейчас ходят разговоры об обязательной вакцинация населения. Ваше мнение, нужно ли так делать?
– Я считаю, что надо. Понимаете, это может понять человек, который был в красной зоне, где он видел, как умирают люди, как они лежат в коридорах из-за нехватки мест, как все больницы перепрофилировали под борьбу с вирусом. Ведь это же было, и я не хочу этого повторения. Я понимаю ответственность власти. Завтра же меня будут спрашивать, почему нет мест, где лекарства, что делать. Надо понимать, что никакой другой борьбы с пандемией человечество еще не придумало. Была чума – вакцинировались, была оспа – вакцинировались. Любая пандемия лечится только вакциной. А ее качество, если бы оно не соответствовало, влекло бы за собой какие-то последствия... Вы же понимаете прекрасно, что сегодня ничего скрыть нельзя.
– Да, так много теорий ходит, многие боятся.
– Проводить работу надо. У нас уже 30% в городе из 186 тыс. человек (необходимое количество людей – прим. ред.) прошли вакцинацию.
– Получается, если все привьются, то будет снят масочный режим?
– Мы будем иметь право ввести послабления, безусловно, да.
– Юрий Владимирович, если в денежном выражении, сколько за прошлый год на борьбу с пандемией направили средств?
– Порядка 22,7 млн рублей – непосредственно из городского бюджета, 18,5 млн рублей из которых – на средства индивидуальной защиты (костюмы, респираторы, бахилы, маски). Еще 4 млн рублей ушло на горячее питание врачей в красной зоне.
– Основные расходы, наверное, область на себя взяла?
– Естественно, основные затраты по санитарному обеспечению понесла, конечно, область.
– Сейчас уже можно говорить о том, что город вышел на плато?
– Нет, я бы не стал так говорить. Я очень обеспокоен темпами вакцинации. Я понимаю, что с 1 сентября все вернутся из отпусков, и результат 20 сентября мы ощутим. Осень покажет, как мы провели лето. Поэтому за полтора месяца нужно успеть вакцинировать еще 45% населения для достижения порога эпидемиологической безопасности.
– Может, как-то творчески подойти? Под Воронежем, например, автомобиль разыгрывают среди тех, кто вакцинируется.
– Мы месяц назад обсуждали такую тему и решили, что это повредит. Насильственная коммерциализация какой-то идеи вызывает у людей отторжение: мол, если уже так затягивают, то, значит, точно что-то нечисто. Поэтому пока мы обошлись только бесплатными проездными на месяц для стариков. По вакцинированию пожилых у нас плохие результаты – 22%. Их сегодня невозможно обнаружить на месте, они все на дачах и огородах.
– В целом, судя по окружению, кажется, что молодежь более недоверчиво относится к вакцинации.
– Мы же считаем от общего количества, а у людей в возрасте много противопоказаний. Если убрать тех, у кого есть противопоказания, то тогда молодежь, конечно. Среди здорового населения ходят слухи о том, что прививка каким-то образом влияет на рождаемость. В целом толков столько, что диву даешься.
– Вы считаете, что это беспочвенные слухи?
– Я не знаю. Я не Господь Бог, чтобы сказать вам, что это на 100% безопасно. Но сегодня сведений о том, что [прививка] вредна, нет, и никто ничего не скрывает и не вводит никаких чипов.
Кадровый вопрос
– Последнее время Вячеслав Гладков очень пристально следит за работой чиновников, публично критикует, в том числе ваших подчиненных. Как вы оцениваете работу своих подчиненных и согласны ли с тезисами Гладкова?
– Работу каждого конкретного подчиненного оцениваю по-разному, как и любой руководитель. Кто-то работает хорошо, кто-то – не очень хорошо, и, естественно, он прав, когда делает замечания. Он же не сам выносит мне мусорное ведро и говорит: «Вот смотри: мусорка переполнена». Он же вышел гулять с семьей и увидел уже переполненную мусорку. Недоработка? Недоработка. Вышел на улицу, проходит – некошеная трава. Он же ее не подсеял мне специально. Прав человек, когда говорит, что недоработано. Это, что, проблема? Прав. Объяснять то, что сегодня город недостаточно своевременно проводит санитарную уборку, и находить причины можно бесконечно, они есть, есть объективные. Но задача мэра не на причины ссылаться, а делать город чистым, поэтому критика справедливая. <...> Соответственно, я со своей стороны предпринимаю меры, чтобы исправить ошибки. И кадровые вопросы тоже решаю.
– А не считаете, что это пиар перед выборами? Вячеслав Гладков каждую неделю устраивает такие разносы, которые выходят в информационное поле.
– Да я бы на его месте каждый день их устраивал бы, потому что повод есть. Еще раз вам говорю – он не выдумывает причины для разноса. То, что у него хватает терпения раз в неделю устраивать, ну шесть дней терпит, на седьмой взрывается (улыбается – прим. ред.). Разнос – это когда ты выдумал недоработку, возвел ее в нетерпимый ранг, весь день об этом говоришь. А когда тебе утром сказали: «Слушай, ну ты мэр или нет, ну я пошел гулять, и вот оно перед глазами, давай, наверное, что-то делать». Обидно, но справедливо.
– Возникает контраст – бывший губернатор Евгений Савченко не выступал публично с критикой.
– И Евгений Степанович делал публичные заявления, но уверяю вас, что, кроме того, он находил такие методы воспитания, что мама не горюй.
– В общем, вы уже успели в профессиональном плане подружиться с новым главой региона?
– У главы региона друзей быть не может, чтобы вы знали.
– Именно в профессиональном плане.
– Посмотрим, цыплят по осени считают.
– Вы уже сказали, что принимали кадровые решения. Они связаны с критикой врио губернатора?
– Нет, это как последняя капля. Это не решающий повод для отставки человека.
– Ушли ваш первый заместитель Василий Голиков и глава аппарата Анна Махмутова, которая с вами еще в правительстве работала.
– Анна ушла по личным причинам, выбрав семью, а не работу по 13 часов в сутки. А Голиков ушел, потому что осознал недоработки. Кстати, мужественное решение, профессиональное. Он сказал, что сделает шаг в сторону и посмотрит оттуда. Иначе не поймет, в чем конкретно ошибся.
– А сейчас он где работает?
– Пока не устроился, насколько я знаю.
– Почему вы решили назначить на пост первого вице-мэра старооскольского чиновника Олега Медведева? Вы уже с ним когда-то работали?
– Потому что это мой воспитанник, я его «в аренду сдавал» в Старый Оскол, передавайте привет [Александру] Сергиенко (мэр Старого Оскола – прим. ред.). Он обвиняет меня в том, что я переманиваю кадры. Это он их переманил в свое время. С Медведевым мы работали, я его воспитал, я его взял в район, в город, потом снова в район, потом он ушел уже с Сергеенко в Старый Оскол. А сегодня вернулся к Галдуну, к «отцу родному».
– Какие первоочередные задачи вы ему поставили?
– Сегодня это национальные и федеральные проекты. Это всё, что касается благоустройства в части спортивных, детских площадок и дворовых территорий.
– Юрий Владимирович, накануне вашего отчета перед депутатами в СМИ появились слухи о вашей отставке. Якобы вы заявите перед депутатами, что хотите уйти. Они были беспочвенными или действительно у вас были какие-то мысли покинуть пост?
– Вот смотрите, такие слухи периодически возникают вокруг любого человека. Кому-то не нравится человек, и они ждут его отставки, кому-то просто интересно на эту тему поговорить. Бывает, мелькают какие-то импульсы о смене работы. Наверное, они у всех людей присутствуют, и у вас нет-нет бывает. Я никогда не мучаюсь. Если я принимаю решение, я его просто воплощаю в жизнь. Если я принял решение сменить работу, я ее просто меняю, и всё. Это не первый раз, я вам говорю. До этого меня СМИ провожали после Нового года. Стоит мне куда-то уехать, появляются слухи, что <...> я написал заявление с последующим увольнением. Вот уеду в командировку – мол, всё, он из командировки не приедет. Ухожу в отпуск – всё, он с отпуска не выйдет. Вот в этот раз я в отпуске был. Я пришел из отпуска, и началась сессия Горсовета. Это нормально.
– Юрий Владимирович, что вас мотивирует и как вы мотивируете своих сотрудников?
– Меня – результат того, что сделано. Сотрудников – каждого по-разному: кого-то можно похвалить, кого-то – поругать. Люди разные, к каждому – свой подход. Мне кажется, я вижу сразу человека. Все почему-то так думают, и каждый считает себя докой в этом деле. А потом оказывается, что не насквозь.
– Пока вы довольны своей командой? Понятно, что точечные кадровые решения всегда будут, но в целом?
– Да. Прямо горжусь даже.
Туризму быть?
– Давайте тему отпуска и пандемии немного объединим. Где сейчас отдыхаете, если, по сути, границы закрыты? Хотя сейчас уже немножко приоткрыты.
– В Белоруссию ездил на машине, знакомился со страной, сам за рулем. Очень понравилась страна, приятное впечатление произвела.
– А до пандемии обычно где отдыхали?
– По-разному. Я очень любил Чехию. Теперь не люблю, потому что она в списке недружественных стран (улыбается – прим. ред.). Также я отдыхал на Кипре, в Кисловодске. Очень люблю Санкт-Петербург. У нас есть прямой рейс, чем я часто пользуюсь.
– А самое ваше любимое место в Белгородской области отметите? За исключением Белгорода. Может, какой-то район, глухая деревушка?
– Киселево, Белгородский район. Правый берег Северского Донца. Со стороны левого берега. Там панорамные белые горы, настоящий мел.
– Как оцениваете потенциал Белгородской области в плане внутреннего туризма, на котором делают акцент федеральные власти?
– Я, наверное, не попаду в общий поток желаний, что туризм надо развивать везде. Я считаю, что сегодня в Белгороде туризма нет, кроме Прохоровского поля. Развивать это направление надо. Вот сегодня мы занимаемся ремонтом здания диорамы Курской дуги. Это уникальная вещь – само полотно не имеет аналогов в Европе. Оно цельнотканое, выполнено мастерами на едином куске ткани. Вячеслав Владимирович ставит нам задачу сделать так, чтобы диорама была местом притяжения, чтобы не мы детей туда зазывали и назначали им экскурсии по графику, а чтобы дети сами хотели приходить туда, а потом снова и снова возвращаться туда с родителями. Надо создать правильную ценность этого места. Это, как с парком, понимаете? Такая же песня. Надо сделать так, чтобы это была бомба. Но любая бомба дорого стоит. Возвращаясь к теме туризма, если делать что-то, то делать такое, что реально привлечет людей. А говорить о каком-то туризме, не имея для этого оснований, по крайней мере, смешно. Развивать его хочется, да. Развивать надо такими бомбическими вещами.
– Сейчас очень модны бренды регионов. Может, у вас есть?
– У нас есть наработки. Например, мне нравится концепция, что Белгород – это сирень. Мы сейчас разрабатываем бренд, потому что у нас город сирени. <...> Здесь, например, когда-то был сирингарий. Достаточно давно, еще до революции люди занимались здесь этим. Часть мы восстановили. Сегодня у нас в городе есть 378 сортов сирени – нигде в России такого нет. И вообще хочется, чтобы по настроению город ассоциировался с маем, сиренью, любовью.
– Может, уже начали какую-то сувенирную продукцию делать?
– Начнем. Сегодня в качестве сувенира из Белгорода кусок мела вы можете привезти. Когда ко мне приехал мэр Магадана, привез кусочек золота, я ему подарил кусочек мела.
– Идеальный бартер. Юрий Владимирович, что вам больше всего нравится в работе мэра?
– Разносторонность, разнонаправленность и глубина задач, понимание того, что ты решаешь важные для города вещи, несешь ответственность за 400 тыс. человек, а с учетом нашей агломерации – это полмиллиона.
– То есть вам нравится работать в таком режиме многозадачности, возможно, в стрессовом?
– Знаете, что я вам скажу? Я не [занимаюсь тем, что] мне не нравится. Один раз было – три недели и ушел.
– А что за работа была?
– Я работал в «Белой птице» генеральным директором предприятия. Это было давно. И это единственное место, которое мне не понравилось. В жизни, что бы я ни делал, везде получаю кайф от работы. Это самый верный [путь], по-другому – жизнь зря.
– А что вам не нравится в работе мэра?
– Сегодня меня тяготит отсутствие свободного времени. Чем старше, тем больше мне его не хватает.
– Сколько на работе проводите в среднем?
– 14 часов. В 5 утра подъем, до 6:00 – спорт, в 6:30 выезжаю на работу, в 19:30 или 20:30 – назад.
– А живете в Белгороде или, как вы сказали, в агломерации?
– Нет, в деревне рядом, в агломерации. Добираюсь минут 20-25.
– Сами за рулем или с водителем?
– Иногда сам, но редко, в основном с водителем, к сожалению. Я очень люблю за рулем ездить.
Семейная клановость и влиятельность
– В других регионах Черноземья, в том числе в Воронеже, прослеживается четкая клановость, разделение на группы элит. Их выделяют, например, по сфере деятельности или по причастности к тому или иному человеку. Есть ли в Белгороде подобное явление?
– Белгород – город не одного, не двух и не пяти человек. Так сложилось, что здесь масса людей – ярких, авторитетных, добившихся успеха в бизнесе либо в какой-либо другой сфере, и у нас нет «ивановцев», «петровцев», «федоровцев», что касается личностей. То же самое сегодня в сфере бизнеса или какой-то другой сфере экономики. Обо всей области можно говорить, что есть металлурги, есть аграрии. В городе не присутствует клановость. Если она есть, то она семейная. Есть авторитетные семьи, не без этого. Их [влияние] на жизнь города, безусловно, есть. Я уже говорил о том, что в городе нет семей и людей, которые бы относились безразлично к жизни города, все участвуют.
– Назовите самые авторитетные семьи Белгорода.
– Прежде всего, Евгений Степанович Савченко, естественно, со своей семьей, который был главой региона. Еще это, на мой взгляд, Клет, Белоковаленко, Егоров, Зотов, Бобрицкий.
– Свою семью относите к авторитетным?
– Нет.
– А хотели бы войти в историю Белгорода?
– В историю, в хорошем смысле этого слова, все хотят попасть. Когда человек говорит, что не хочет попасть в историю, он врет вам. Я хочу, чтобы обо мне была добрая память. <...> Вряд ли вы в это поверите, но я вам скажу, что для меня это сегодня самое главное. Я сюда перевез из Казахстана останки деда, отца, у меня здесь похоронена мама, здесь же буду я лежать через положенное время, и я хочу, чтобы люди, если проходили мимо, не плевались, а доброе слово сказали. Я не собираюсь никуда уезжать, это мой город. Я делаю так, чтобы мне не стыдно было по нему ходить в то время, когда я не буду мэром.
– Каким мэром вы бы хотели запомниться?
– Я хочу быть мэром, который избрал приоритетом пешеходов, общественный транспорт, зеленый комфортабельный город, удобный для жизни.
– Вы упомянули Евгения Степановича. Остаетесь ли вы на связи с ним сейчас? По каким вопросам взаимодействуете?
– Он болеет о судьбе города. Конечно, связи стало гораздо меньше. Это естественно, потому что человек сейчас занят другими делами и он не в теме текущих вопросов. Когда у него возникают какие-то вопросы или он обеспокоен, то спрашивает. Но, естественно, всё реже. Я уверен, что в какой бы населенный пункт Евгений Степанович сейчас ни заехал, он о нем знает всё от его зарождения. Поэтому, конечно, переживает.
– Оцените влияние Евгения Савченко на регион.
– Безусловно, существует.
– Назовите самого влиятельного человека региона 2020-2021 годов.
– Гладков, конечно.
– Затмил Савченко за это время?
– Он достойно зашел.
– А если продолжить?
– Второе место у Савченко.
– А себя на какое поставите?
– Не знаю. Неблагодарное это дело так себя оценивать.
– Происходит ли смена элит с приходом Гладкова?
– Каких элит? Нет, не вижу смены. Что изменилось за это время, кроме того, что вместо Евгения Степановича стал Вячеслав Владимирович? Те же люди рядом. Ну вот увольнение Евгения Глаголева (бывший вице-губернатор по строительству – прим. ред.). Считать ли это какой-то перестановкой элит... Я считаю, что это просто рабочий момент. В элитах не вижу движения, и вряд ли оно каким-то образом произойдет. Я думаю, всё будет достаточно спокойно, планомерно развиваться, и по тем предложениям, которые озвучивает сегодня глава, видно, что он со всеми нашел общий язык, абсолютно со всеми.
О корги, публичности и мотоциклах
– Вы всегда были публичным чиновником, активно в соцсетях общались с жителями, и, в принципе, пресс-служба у вас открыта. Пришел Вячеслав Гладков и поставил задачу чиновникам всех уровней начать общение с жителями. По-вашему, это принесло какую-то пользу?
– Да, безусловно, принесло. Понимаете, неотвеченный вопрос – это проблема, и она нерешенной остается. Здесь тяжело, очень тяжело. Мы начинали первый раз в соцсети «ВКонтакте», по-моему, где-то за год, наверное, до всего этого. Когда люди начали обращаться с вопросами, а я не на все вопросы могу ответить сразу, я их перенаправлял к своим подчиненным и ставил жесткое время для ответа. Так как человек ждет, формат предполагает ответ за сутки, а лучше – сразу. Из тысячи обращений мы не ответили, может, на десяток. По ошибке иногда бывает, что теряется. Ничтожный процент. Эти же люди просто пришли на личный прием, вот и результат работы.
– А какая у вас любимая соцсеть?
– У меня нет любимой. Я привык в соцсети «ВКонтакте» работать. Это, знаете, как телефон. Вот возьмешь Apple, кажется, он хороший. Возьмешь Samsung, и через год спроси – да нет, Samsung лучше.
– Кстати, недавно мэрия завела Telegram-канал. Почему было принято такое решение?
– Ресурс становится популярным. Он позволяет в более простой и быстрой форме рассказывать о том, что в городе происходит. Мне же всё равно приходится выбирать слова, хотя я их иногда ой как не выбираю, к сожалению.
– Именно во время публичных выступлений или что вы имеете в виду?
– Во всех случаях иногда могу себе позволить какую-то чрезмерную жесткость или грубость. Не хочу сказать вульгарность, до этого не доходит. До грубости, бывало, а нельзя так.
– А физическую силу не применяли?
– Нет, еще не приходилось. Может, дойдет еще.
– Юрий Владимирович, как вы считаете, мэр должен быть хозяйственником или политиком?
– Я считаю, что только хозяйственником. Причем тут вообще политика? Если человек на этом посту начинает заниматься политикой, значит, он в перспективе ставит себе другие цели, а мэрство для него просто возможность и попытка заявить о себе. Но вы должны понимать, что любой человек, который начинает заниматься политикой, всё меньше начинает заниматься своей работой.
– Есть ли у вас какие-то мечты и планы, до которых у вас никак не доходят руки?
– В профессиональном плане меня всё устраивает. А что касается личного, я бы хотел побольше времени проводить с женой, сыновьями, собакой и мотоциклом.
– А какая собака у вас?
– Корги.
– А мотоциклы какие предпочитаете?
– Cafе Racer (тип мотоцикла, который предназначен для скоростных поездок на небольшие расстояния. Дизайн оптимизирован для достижения скорости и управляемости в ущерб комфорту езды – прим. ред.), скажем так. Все-таки по душе такой дорожник без багажников, на 250 км, не на дальние расстояния. Сейчас у меня Yamaha Royal star на 2 литра. Передвигаюсь на нем по городу.
– Не боитесь привлечь к себе лишнее внимание?
– На куртке напишу «мэр» и буду ездить. Что тут такого? Почему я должен скрывать (улыбается – прим. ред.)? Не вижу в этом ничего такого, многие увлекаются мотоциклами, я не специально это придумал.
– Готовы ли вы продлить свой срок на посту мэра?
– Силы у меня есть, вот так скажу. Желание есть. Я понимаю, что надо делать. Я знаю город до колодца. Это воля, прежде всего, главы региона должна быть, депутатов и жителей. Я был бы за то, чтобы жители выбирали себе мэра. Это снимает массу проблем. Потому что перед выборами есть избирательная кампания, предвыборная программа кандидатов, поэтому людям понятно, за что они голосуют. А потом – выбрали, и всё, ребята. А сегодня получается, что часть людей не без основания высказывается против тех или иных решений, говорит, мол, мы их не выбирали. Хотя опосредованно, конечно, через депутатов выбирали.
– Вы, в принципе, чувствуете поддержку людей? Если бы были прямые выборы мэра, горожане вас бы выбрали?
– Поддержку чувствую, а выбрали бы или нет, не знаю. Выборы только могли бы показать, всё зависит от соперников.
