«Воронежский бизнес состоит в значительной доли из госсектора», – бизнес-омбудсмен Павел Ковалев о предпринимателях и поддержке от власти в пандемию

Воронеж. 14.07.2021. ABIREG.RU – Аналитика – По данным FinExpertiza, Воронежская область по итогам 2020-го вошла в десятку регионов с лучшей динамикой роста прибыли бизнеса. Несмотря на эти оптимистичные результаты, местные предприниматели сталкиваются с большим кругом проблем, которые требуют своевременного решения. Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Воронежской области Павел Ковалев рассказал «Абирегу» об особенностях воронежского бизнеса, достаточности и недостаточности мер поддержки, об эффективности, о проблемах строителей и о работе в пандемию.

– Давайте начнем с того, что сегодня волнует всех и каждого. Насколько сейчас критична ситуация в бизнесе? Насколько серьезные потери? К примеру, рестораторы говорят о резком падении выручки даже из-за комендантского часа.

– Вопрос неоднозначный. Человеческая жизнь дороже, чем любой бизнес, поэтому, когда приходится выбирать между какими-то ограничениями и здоровьем людей, то, конечно же, это будет здоровье людей. С другой стороны, бизнес рестораторов, наверное, одна из самых пострадавших отраслей, и, несмотря на серьезные изменения в законодательстве (средний бизнес освободили от НДС), все равно, ограничения, которые вводятся на региональном уровне, существенно влияют, в том числе и на ресторанный бизнес. Сколько это продлится, не знаю. Здесь все будет зависеть от эпидемиологической обстановки. Власть на всех уровнях говорит о том, что бизнесу надо создать условия для бесперебойной работы, но повторюсь, ситуация неоднозначная. Если эпидемиологическая обстановка и дальше будет усугубляться, то ограничений не избежать.

– Как вы считаете, бизнесу был оказан достаточный уровень поддержки в пандемию?

– Здесь можно делать отдельную статью. Институт уполномоченного всегда остается на стороне предпринимателя. Проще всего сказать, что уровень поддержки был недостаточный. На самом деле все далеко неоднозначно. Если мы сравним вообще все поддержки, которые оказывались государствами, мы увидим, поддержка, которую оказало правительство РФ, вполне конкурентоспособна. Опять же, смотря с чем сравнивать. Если мы сравниваем меры поддержки США, то, конечно же, да, у нас значительно меньше, но к чему привели деньги, которые были направлены в США? К росту инфляции на 5%.

Даже если одному предприятию эти меры поддержки помогли, то это, конечно, хорошо. Мало этих мер поддержки? Наверное, да, с точки зрения предпринимателей. С точки зрения государства и экономики, такие решения должны быть взвешены и сбалансированы. Цифры показывают следующее: в Воронежской области к концу пандемийного 2020 года количество субъектов малого и среднего предпринимательства сократилось на 3-3,5 тыс. При этом, уже на 1 июня, эта цифра достигла допандемийного показателя, т.е. предприниматели восстанавливают потерянные позиции.

Другой момент, что потребительский спрос не восстановился. Это одна из самых больших проблем предпринимателей – это как раз и есть ограничения. Самые насущные проблемы – ограничения работы и отсутствие потребительского спроса. Безусловно, такие меры прямой поддержки, которые государство предпринимало – субсидии и вливание в экономику денег, отчасти помогли предпринимателям. Сегодня мы опять наблюдаем падение покупательского спроса.

Экономика, так или иначе, находится в зоне турбулентности. Ситуация меняется с очень высокой скоростью, поэтому в данный момент крайне важно активное участие бизнеса в формировании оперативной информации для принятия своевременных мер поддержки. Институт Б.Ю. Титова и институт уполномоченных по защите прав предпринимателей в целом проводят мониторинг ситуации среди предпринимателей с тем, чтобы формировать оперативные предложения в адрес правительства.

– Что это за предложения?

– Это вопрос для отдельного разговора, отмечу лишь основное. Прежде всего, продлить мораторий на проверки. Второе – это реструктуризировать кредиты и лизинговые платежи для предприятий МСП. Ослабить ограничения на привлечение сотрудников из стран ближнего зарубежья. Это же проблема? Проблема. Приедут сюда, будут работать, платить налоги, экономика будет расти. В отношении ковидных мер, если мы говорим об обязательной вакцинации, наверное, все-таки компенсировать предпринимателям затраты на вакцинацию. Каждый ПЦР-тест стоит 2100 рублей. Сколько таких тестов надо? Это – затраты. Почему бы государству не компенсировать их.

Очень важная тема – это заморозка тарифов на коммунальные услуги на предприятиях МСП хотя бы до 2023 года. Пора понять всем, что бизнес – история социальная, а не фискальная. Отношение к бизнесу немного неправильное. Мы говорим не о рабочих местах, а сколько компании принесут бюджету. Мне кажется, первично надо говорить о рабочих местах и социальной ответственности бизнеса, а потом уже о фискальной нагрузке. Про тарифы то же самое. Почему бы не заморозить тарифы для МСП? Все цены растут – это не значит, что налоги надо наращивать. Все взаимосвязано. В итоге пострадает потребитель и простые предприниматели.

Хотите знать, сколько сейчас всего мер поддержки?

– Конечно, сколько?

– 39 актуальных мер поддержки на конец июня. Это даже не на сегодняшний день, может быть, там что-то изменилось. Много ли это, мало ли? Для кого-то одна мера уникальна, и исключительно благодаря ей предприятие выжило, а кто-то о ней и не слышал.

– Это незаинтересованность предпринимателей или их неверие в меры поддержки? Или это связано с недостаточной информированностью предпринимателей?

– Каждый квартал мы проводим опрос предпринимателей. На вопрос: «Удалось ли воспользоваться вашей компании какими-либо мерами поддержки?» Половина ответили: «Нет». Вот такая цифра. Почему это происходит, надо смотреть в комплексе. Нельзя сказать, что вина в этом только в отсутствии информационной активности или нежелании предпринимателей. Хочет ли предприниматель воспользоваться мерами поддержки, без которых ему придется закрыть бизнес? Ответ очевиден. Почему институт уполномоченных был всегда против раздачи мер поддержки по кодам ОКВЭД? Потому что это несправедливо. Было бы справедливо, если бы мы поддерживали предприятия, чья выручка упала на 30% и более. Пострадало предприятие? Да, безусловно.

– А как выяснить, они пострадали из-за пандемии или они просто плохо работали в этот период?

– Лучше поддержать, кто плохо работал, чем не поддержать того, кто пострадал от пандемии, я считаю так.

– Почему тогда, как думаете, не поддерживают эту идею?

– Думаю, что тогда перечень предприятий существенно расширится.

– Т.е. это некий формальный…

– Некий барьер. Для эффективной меры поддержки государству необходимо было в очень короткие сроки разработать некий справедливый механизм, алгоритм, который был бы всем понятен и прозрачен. Так исторически сложилось, что к кодам ОКВЭД отношение, как с инструменту сбора статистики. Предприниматели указывали в качестве основной деятельности один код ОКВЭД, фактически работали в соответствии с другим. Поэтому мы и считаем, что классификация пострадавших по кодам ОКВЭД несовершенна. Гораздо справедливее было бы считать пострадавшим предприятие, которое потеряло в выручке более 30%.

– Как часто вам поступают обращения о поддержке, помощи?

– Каждый день. Но при этом, если раньше были одиночные обращения, то сейчас больше коллективных обращений. Если раньше предприниматели обращались за тем, чтобы им помогли советом куда обратиться, то сейчас они понимают, что с уполномоченным можно эффективно работать по конкретным проблемам. В Воронеже мы плотно занимались проблемами НТО – всплыла системная проблема: если по НТО есть такое понятие как индивидуальное архитектурное решение, то по ярмаркам просто нет такого. Работаем над этим.

– Какие-то еще можете выделить важные системные проблемы, с которыми работаете сейчас?

– Проблема повышения цен на стройматериалы. Проблема системная, ее нужно решать системно на федеральном уровне. Мы обязательно подключаемся к этой работе – разрабатываем свои инициативы, чтобы изменить ФЗ №223. Проблема состоит в том, что в рамках строительства социальных объектов стоимость государственного контракта фиксирована. Цены на стройматериалы выросли, естественно, итоговая сметная стоимость объекта увеличилась. У государства нет рычагов и механизмов, чтобы скорректировать эту цену. Предприниматели несут убытки. Наверное, за счет запаса финансовой устойчивости строителей, контракты пройдут этап финансового закрытия и успешно завершаться. Но проблема системная – государство, с такими законодательными ограничениями, столкнется со сложностями в поиске подрядчиков по госконтрактам. Я направил письмо на имя губернатора с просьбой поддержать предложения на федеральном уровне. Уверен, что поддержит. Строительные компании и Ассоциация строителей проводят большую работу. Мне кажется, просто эту проблему не надо замалчивать, надо пытаться ее решить, пытаться вывести ее на другой уровень.

– Как вы оцениваете деловой климат в регионе в последнее время?

– Пандемия повлияла на все регионы и на Воронежскую область в том числе. Необходимо учитывать структуру воронежского бизнеса, который в значительной доли состоит из госсектора, сельского хозяйства, предприятий промышленности. Структура достаточно сбалансирована с большой долей государственного сектора, который, в свою очередь, обеспечивает малые предприятия госзаказами, поэтому по сравнению с соседними регионами мы немножко уникальны так как бизнес диверсифицирован. Выигрышно и географическое положение области, прохождение федеральной трассы М4 обеспечивает мощный транспортный поток.

– Какому бизнесу живется лучше?

– Я считаю, если бизнес вообще выжил в этот пандемийный год, то это уже хорошо. Если он показывает прибыль, это тоже хорошо. Предприниматели – это вообще уникальные, очень активные и неунывающие люди, которые рискуют постоянно – такая работа. Любое начинание – всегда риск и большое количество неизвестностей. И с тем форс-мажором, с которым пришлось столкнуться недавно (пандемия), смогли справиться не все 100%. Но, я очень надеюсь, что постепенно ситуация стабилизируется для всех без исключения.

– Кого из воронежских бизнесменов вы считаете выдающимися, эффективными?

– Что такое эффективность? Когда мы говорим о таких вещах, мы с вами должны находиться в одной системе координат. Для вас эффективность – это одно, для меня – совсем другое. Бизнесмен эффективен, когда он зарабатывает деньги, когда он создает рабочие места, когда он несет какую-то социальную ответственность. Исходя из этой логики, все предприниматели достойны того, чтобы быть выдающимися. Просто кто-то обеспечивает 5 рабочих мест, а кто-то 5000 – а за этими рабочими местами семьи.

– Часто в информационном поле всплывают разговоры о клановости бизнеса и политики. Как вы к этому относитесь?

– Для меня, как уполномоченного, есть конкретное обращение предпринимателя, есть проблема бизнеса. Я не делю бизнес на какие-то кланы, для меня такого понятия нет.

О конфликте интересов уполномоченного и уголовных делах

– Что-то поменялось в работе бизнес-омбудсмена в период пандемии?

– Вообще институт уполномоченного в Воронежской области создан с 2014 года. Но более года он работает в новом формате. Раньше это был общественный институт, и руководитель Торгово-Промышленной палаты Воронежской области Юрий Федорович Гончаров был омбудсменом на общественный началах. Лишь год назад это превратилось в государственную должность. Начнем с того, что вообще Юрий Федорович создал хороший фундамент для нашей работы. Ему отдельное за это спасибо. Создание института, как государственного, пришлось как раз на пандемийный год. За один этот год у нас обращений предпринимателей поступило больше, чем всех обращений вместе взятых с 2014 года. Обращения были разные, на сегодняшний день порядка 600 обращений за год

– После изменений, нет ли у вас конфликта интересов?

– Наш институт находится в точке пересечения между бизнесом и властью. Это, наверное, и хорошо, что мы являемся госслужащими в подавляющем большинстве субъектов РФ, потому что мы проблемы бизнеса видим глазами чиновников и рассказываем чиновникам их языком. Это существенно сокращает диалоги. Когда бизнесмены приходят с проблемой, мы садимся за стол переговоров, обсуждаем, находим варианты решений и, иногда, приходим к тому, что и проблемы по большому счету нет. Бывает наоборот.

– Каких проблем чаще всего касаются обращения?

– Вопросы, конечно, касались тех проблем, которые всплыли во время пандемии. Это отсрочка оплаты аренды, господдержка, невозможность получения льготного кредита, запрет деятельности в период ограничений и возврат задолженностей по исполненным контрактам.

– Как построена ваша работа?

– Мы работаем со всеми обращениями, которые поступают. Условно их можно разделить на административные, предложения по корректировке законодательства и обращения, связанные с уголовным преследованием. Последних обращений с каждым днем становится все больше и больше. Это, наверное, не связано с тем, что на бизнес все больше оказывается уголовное давление. Думаю, просто бизнес узнает о нашем институте больше, поэтому использует его как одну из форм защиты. Что касается системных проблем – мы их выявляем, анализируем, собираем предпринимателей, готовим предложения, которые могут повлиять на решение данной проблемы. Если поступает вопрос, на который я не могу ответить, обращаюсь к специалистам. С ведущими юридическими компаниями региона есть договоренности об оказании безвозмездной помощи.

– В чем особенность работы с обращениями, связанными с уголовными делами?

– Адвокаты, зная принципы работы уполномоченного, используют его как дополнительный инструмент в защите своего подзащитного. Тоже не готов давать оценку, хорошо это или нет, они действуют в рамках закона. К сожалению, не всегда удается помочь – предприниматели бывают сами виноваты. В случае, если по заключению экспертов права предпринимателя нарушены, уполномоченный направляет обращение с экспертным заключением в органы прокуратуры. Для этого подписано соглашение с областной прокуратурой. Начинается совместная проработка поступившего обращения, в рамках своих компетенций сотрудники прокуратуры разбираются со всеми нюансами. Могу отметить, что 50% поступающих к нам обращений необоснованные.

– 50% от тех, которые связаны с уголовным?

– От тех, которые к нам поступили вообще. Поступают обращения формата «у меня что-то случилось, вы позвоните, разберитесь». Это же неправильно. Официально обращайтесь, мы будем официально разбираться. Я всегда предупреждаю, что когда вы обратились к уполномоченному, эта проблема приобретает немного другой характер, она становится публичной, т.е. официальной. Предприниматели должны быть к этому готовы, некоторые разворачиваются и уходят – решать проблему по «звонку другу». Такое тоже бывает.

– Какие перед собой ставите задачи на ближайшее время?

– Прежде всего, это работа с районами.

– Они какие-то брошенные.

– Я не скажу, что они какие-то брошенные. Дело в том, что уровень осведомленности, уровень погруженности там другой. У меня был даже звонок от представителя районной администрации. Он рассказал, что к ним заходит крупная сеть, а местные коммерсанты умирают. Что им делать? Это, безусловно, проблема. Причем обращается с этой проблемой сама администрация. Как с этим быть? Существует антимонопольное законодательство. Запретить заходить в район крупным торговым сетям нельзя.

Учитывая то множество проблем, с которыми недавно столкнулся бизнес в России, тот форс-мажор, который пришлось пережить, а так же те нововведения в законодательстве, которые периодически появляются, бизнесу нельзя стоять в стороне. Надо принимать активное участие в экономике – при необходимости обращаться с предложениями, с инициативами.

Выживет тот, у кого активная жизненная позиция.