Воронеж. 30.04.2010. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.RU) - Аналитика - Владелец молочного холдинга «Молвест» и депутат Облдумы Аркадий Пономарев рассказал, сколько стоит занять 10% российского рынка кисломолочных продуктов, почему у переработчиков молока резко упала рентабельность в первом квартале 2010 года, а также назвал три главных проблемы крупных молочных ферм, которые активно строятся в Черноземье в последнее время.
- Рост общего объема продаж продукции, выпущенной на наших заводах, составил по итогам 2009 года 5%. На фоне экономического кризиса — нормальный показатель, хотя он и существенно ниже предыдущих лет. Общий оборот холдинга — около 6 млрд рублей. Что касается рентабельности, то в течение года она не опускалась ниже 6%, а в целом по году составила порядка 7,4%. К докризисному уровню она у нас несильно снизилась. Резюмируя, можно сказать, что в целом довольно удачно прошли первую волну кризиса: не было ни рискованных вложений, ни коротких кредитов. Было несколько новых проектов, в частности — широко освещавшаяся в СМИ губернаторская программа «Школьное молоко», которая реализуется с участием «Молвеста». Кроме того, мы реконструировали производство творога и стерилизованного молока. Оба продукта достаточно дорогие, и в кризис, конечно, спрос на них был меньше, чем мы рассчитывали. Но оба проекта планировались еще до кризиса, поэтому остановить их запуск было невозможно.
- Если в 2009 году «Молвест» не покупал новых активов, то в начале 2010-го случилось весьма громкое приобретение - Калачеевский сырзавод...
- Да, мы его уже запустили. После полугода простоя в середине апреля предприятие сварило первый сыр. Купили мы его, как известно, у московского холдинга «Карат». Причем изначально инициатором сделки был губернатор Алексей Гордеев, которого крайне обеспокоила остановка предприятия. Что касается других потенциальных приобретений, то такие планы у нас есть. Насколько они будут реализованы, сейчас трудно сказать, все зависит от того, о чем договоримся с продавцами. Но в 2010 году как минимум еще один актив, я думаю, мы приобретем.
- Была информация об интересе «Молвеста» к предприятию в Брянской области, о нем идет речь?
- Нет, его финансовое состояние нас не удовлетворило, поэтому на сегодня диалог о его возможном приобретении закончен. Мы не столь богаты, чтобы приобретать то, что плохо лежит на рынке. Наши покупки нацелены либо на региональное развитие, либо на конкретные целевые программы. Сейчас у нас таких две — сыроделие и детское питание.
- Можно подробнее об этих целевых программах?
- Общий объем производства сыра сейчас по холдингу составляет около 2,7 тыс. т в год. Недостаточные объемы, чтобы можно было говорить, что это одно из основных направлений деятельности «Молвеста». Покупка «Калачеевского» как раз позволит внимательнее проанализировать конъюнктуру данного рынка, глубже понять этот бизнес. Потому что пока перспектива производства сыра в России плохо прогнозируема. Мы планируем увеличить производство сыра по холдингу до 5 тыс. т в год, дальше будет видно. Не исключено, что сыроделие станет одним из ключевых наших проектов.
Что касается наращивания производства молочного детского питания, то такой проект не может быть успешным без господдержки. Сейчас мы выпускаем в Воронеже совсем незначительные объемы данного продукта под маркой «Нежный возраст». Однако, чтобы можно было говорить о выходе проекта на безубыточность, необходимо производить не менее 40-50 т детского питания в день. Этот рынок мы оцениваем как очень перспективный, потому что именно молочного детского питания в стране производят недостаточно, ниша еще относительно свободна. Но еще раз подчеркну — такой проект становится по-настоящему интересен только в том случае, если попадает в какие-то целевые государственные программы.
- «Молвест» планирует участие в приватизации фирмы «Малыш», которая специализируется на производстве детского питания и фактически находится на территории воронежского молзавода?
- Да, этот проект как раз связан с программой по развитию производства детского питания. Но там необходима глобальная реконструкция предприятия. В конечном итоге нам достанется, по большому счету, только земельный участок. Оборудование завода очень сильно устарело.
- До меня доходила информация, что «Молвест» может привлечь западного партнера для развития сыроделия. Это действительно возможно?
- Поймите, появление нового партнера в проекте или, допустим, выход на IРО — это ведь не более чем инструменты, которые используются для достижения конкретных целей. Есть два ключевых момента: правильная постановка такой цели и наличие профессиональной команды, которая грамотно сможет использовать тот или иной инструмент. Если у нас два этих условия совпадут, то не исключено, что на одно из своих предприятий, хоть на тот же «Калачеевский», мы привлечем зарубежного партнера для развития программы по сыроделию. Но это может быть только компания с известной торговой маркой, западная, но с опытом работы на российском рынке.
- Раз уж упомянули IPO, не могу не спросить: есть ли планы по размещению? Ведь до кризиса у «Молвеста» были такие намерения.
— Ну что я могу сказать? Теоретически применение такого финансового инструмента возможно. Но на этот год в планах «Молвеста» проведения IPO точно нет.
- А что касается других финансовых инструментов? Планируете ли брать новые займы, как вообще обстоят дела с кредитной нагрузкой холдинга?
- Мы очень аккуратно используем банковские займы. Сейчас кредитная нагрузка у нас в пределах нормы и есть возможности для привлечения новых кредитов. В принципе, мы их постоянно берем — операционные, инвестиционные... Это нормально для крупной компании.
- Отношение долга к EBITDA?
- (Смеется.) Поверьте, нормальное.
- Давайте сменим тему. Планирует ли «Молвест» запускать в ближайшее время новые торговые марки, новые продукты?
- Торговая марка может прожить пять лет, а может и десятилетия, превратившись в бренд. Все зависит от того, насколько активно ее поддерживать: и с точки зрения качества продукта, и маркетингом. Конечно, мы постоянно думаем о тех или иных новых продуктах, о новых торговых марках. Главный вопрос — нужны ли они сейчас рынку. И пока мы склоняемся к тому, что в 2010 году мы будем работать с тем, что у нас уже есть: линейками «Вкуснотеево», «Фруате», «Волжские просторы». Пока вообще трудно прогнозировать этот год, но он уже наверняка будет очень сложным. Он уже сложный.
- Почему?
- Сейчас государство пытается регулировать закупочные цены на молоко. Мы за то, чтобы крестьянин получал за молоко достойную плату. Понятно желание стимулировать животноводство, но ведь нужно анализировать, как это отразится на остальных звеньях производственной цепочки - переработчиках, сетях и в конечном итоге на потребителе. Сейчас цены на сырье выросли к уровню прошлого года уже на 35% А в отдельных категориях наших продуктов — это 60% себестоимости.
- Получается, могут вырасти цены на конечный продукт?
- Разумеется. Чудес же не бывает: если вошло на одном конце — значит, выйдет на другом. Последствия возможны серьезные. Ведь не каждый потребитель сможет выдержать сильное удорожание молочных продуктов. Пока проблема касается в большей степени переработчиков. Например, мы сейчас работаем с рентабельностью, которую можно уже назвать критичной — 3%. Долго так продолжаться не может. Пытаемся донести до государства, что любую проблему нужно решать в комплексе, а не вырывать отдельное звено из производственной цепочки.
- Кстати, о поставщиках. Сейчас много строится крупных молочных ферм - от 1,2 тыс. голов и больше. Их появление принесло пользу рынку?
- В структуре наших поставок 30-35% приходится на небольшие хозяйства («Молвест» перерабатывает 800 т молока в сутки. — ред.). Да, сейчас крупные фермы занимают все большую долю рынка. Но, на мой взгляд, большинство из них неэффективно работает. Есть три ключевых проблемы таких мега-ферм: высокий процент падежа скота, привезенного из-за рубежа, дорогие строительные решения, отсутствие квалифицированного персонала. Поймите, что сельское хозяйство в конце 80-х — начале 90-х годов практически лежало в руинах. И вдруг в начале 2000-х мы начали строить огромные молочные фермы. Но откуда возьмется опыт в реализации таких проектов? В итоге на эти фермы часто завозили скот, забракованный в Европе. А даже нормальных коров губили неквалифицированные специалисты. Сейчас ситуация изменилась в лучшую сторону, но немного. А про дорогие строительные решения — это вообще отдельный разговор. Приезжают иностранные аграрии в Россию и удивляются: зачем столько железобетона на молочной ферме? Самыми эффективными, на наш взгляд, сегодня являются хозяйства, которые сумели сохранить поголовье в перестройку и 90-е годы и вышли на рубеж 2000-х годов с надоем выше 5 т в сутки. Опыт таких ферм нужно перенимать другим участникам рынка. И, конечно, бороться за повышение производительности. Средние надои в нашей стране составляют с коровы 3,3 тыс. л в год. В Белоруссии — 3,6 тыс. л, в Западной Европе показатель уходит за 7 тыс. л в год. Комментарии, как говорится, излишни.
- Может, «Молвесту» поучаствовать как соинвестору в строительстве «правильной» молочной фермы?
- Нельзя построить ферму, не имея земли. В полноценном сельскохозяйственном бизнесе производство молока занимает 20-30%.
- Давайте поговорим о взаимоотношениях «Молвеста» с другой стороной производственной цепочки — торговыми сетями.
- Раньше мы думали, что сети — надежный канал сбыта и даже когда они просят отсрочки по платежам, проблем это не создаст, деньги все равно вернутся. Но два последних года резко изменили ситуацию. Не буду скрывать, мы много теряли на том, что некоторые региональные сети обанкротились в прошлом году. Сейчас даем в среднем 30 дней рассрочки, но многие из ритейлеров все равно затягивают с выплатами.
- Есть какие-то стратегические задачи на российском рынке, которые ставит перед собой «Молвест»?
- Конечно, все бизнес-планы после начала кризиса можно было смело выбрасывать в корзину. Тем не менее у нас есть видение рынка, есть понимание, куда развиваться. В течение пяти-шести лет мы хотим занять 10% на рынке кисломолочных продуктов без учета сыров. Сейчас у нас 3,5%, то есть нужно вырасти в три раза. Достижение такой цели, по нашим оценкам, потребует инвестиций на уровне 5-6 млрд рублей.
- И последний вопрос. У «Молвеста» есть активы на Украине. Насколько там специфичны условия работы?
- Украина отстает от России в экономическом развитии на пять-семь лет. Там сейчас как раз еще нет крупных ферм, поэтому 95% сырья на наш завод поставляют подсобные хозяйства. Но зато там огромный потенциал для развития. За 2009 год объем продаж «Молвеста» на Украине вырос на 53%. Наши инвестиции в украинские активы — вложения на перспективу даже не завтрашнего, а послезавтрашнего дня.
