Воронеж. 28.10.2022. ABIREG.RU – Спецпроект – Бесплатные газеты, которые существуют в Воронеже, можно пересчитать по пальцам. Среди таковых, да еще и рассказывающих о жизни Воронежа, можно назвать только одну – «Семерочку», которая входит в холдинг РИА «Воронеж». Эту газету знает каждый житель города, потому что она всегда на виду, ее всегда можно найти на стойках в продуктовых магазинах. Как такие издания сегодня существуют? «Абирег» в рамках рубрики «Первые» поговорил с главным редактором газеты Василием Тулуповым и узнал, как из простого рекламного справочника издание превратилось в городскую газету.
– Ваше издание на протяжении всего своего существования было бесплатной газетой. Поясните, как существуют такие издания сегодня.
– Тут секретов нет. Мы работаем в холдинге РИА «Воронеж». У нас 32 районных издания, областная газета «Воронежский курьер» и городское СМИ «Семерочка». Все газеты, кроме «Семерочки», являются платными. Однако нашим флагманом, безусловно, является информационный портал РИА «Воронеж», который в этом году отмечает десятилетие. А в следующем году, кстати, уже «Семерочка» будет отмечать свое 10-летие.
«Семерочка» бесплатная, работаем мы за счет рекламы, за счет субсидирования, которое мы получаем от нашего учредителя и от Управления делами Воронежской области, за счет контрактов, большого тыла и грантов. При этом на 70% РИА «Воронеж» само себя содержит. Мы от субсидий получаем примерно 30%. Но, конечно, стремимся к тому, чтобы выйти на полную самоокупаемость. При этом, насколько я могу судить по цифрам, ежегодно на содержание холдинга со стороны учредителя уходит всё меньше из-за оптимизации процессов.
У нас очень большой коллектив, в РИА «Воронеж» работает около 450 человек. Иногда всё равно требуется определенная помощь со стороны государства.
– За счет чего формируются зарплаты сотрудников?
– Гонорарный фонд у нас складывается определенным образом. Есть журналисты, которые получают деньги за публикации во всех изданиях и на портале. За счет этого получается довольно-таки неплохо поддерживать наших сотрудников. Я считаю, что с финансовой точки зрения наше издание является одним из самых серьезных в регионе. Но если говорить в общем, в Воронеже зарплаты во всех СМИ находятся в рынке.
У нас конвергентное СМИ, поэтому в издании нет журналистов, которые сидят просто на «Семерочке». Сотрудники, как правило, пишут везде. Есть, конечно, штат из пяти-шести человек, которым удобно работать с нашим форматом, но при этом они вольны писать и в другие издания, и в ином формате. Мы не находимся под гнетом цензуры, чувствуем себя довольно свободно, но мы понимаем, о чем не стоит писать. Так всегда было и есть. И должно быть.
У нас нет желания привязывать человека к чему-то одному, сотрудник привязан к холдингу. Если ему нужно поехать в район, а там, как правило, темы отрабатывают местные журналисты, мы можем отправить человека. Но тут уже всё зависит от конкретных задач.
– Вы сократили тираж с 90 тыс. до 50 тыс. экземпляров. Почему?
– У нас произошла оптимизация. В основном она была связана с ковидом. Появились дополнительные издержки на распространение в пандемию, потому что мы размещаемся по стойкам (магазины, соцучреждения, заводы и подобное), от которых пришлось отказаться. Стойки убирались, чтобы обезопасить аудиторию. А наши читатели – в первую очередь это пожилые люди. Поэтому какое-то время мы развозили курьерской доставкой наше издание, потом стали пользоваться почтой. Это, кстати, помогло нам получить новую аудиторию, хоть это было и затратно.
Сейчас, когда бОльшую часть ограничений сняли, мы вернули распространение газеты через стойки. У нас чуть больше 52 точек по городу. Периодически добавляются новые. Со стойками очень удобно работать, так как мы можем контролировать процесс.
Но при этом нам приходится постоянно работать над схемой распространения, ведь вопрос довольно сложный. Мы бесплатное издание, распространение происходит посредством почты, с помощью промоутеров, курьеров – это дорого для издания, чей тираж 50 тыс. экземпляров.
– Расскажите об аудитории издания. Читатель вашего издания – кто он?
– Наше читательское ядро – пенсионеры и предпенсионеры в возрасте 55+. В Воронеже это более 30-40%. Это люди, которые имели советскую закваску, они привыкли читать газеты, им нравится держать в руках издание, потому что ничто не заменит газету и ощущение от ее прочтения. Плюс, как вы понимаете, это люди, которые не очень хорошо дружат с интернетом.
Но при этом основная задача нашей команды стоит всё-таки в омоложении читателя. Поэтому мы пользуемся соцсетями, но они у нас пока, к сожалению, проседают. Мы начали работать с так называемым социальным тиражом, благодаря чему увеличили количество подписчиков во всех соцсетях за два месяца примерно на 20%.
Вообще в Воронеже медиапространство, особенно доступное, например телевидение, очень федерализированное, Воронежу в этих СМИ недостаточно уделяется внимания и времени, а потому они недостаточно информационно обеспечивают горожан. А люди, чей образ жизни очень часто ограничен маленькими райончиками, из-за этого находятся в некоем информационном вакууме по отношению к городу. Наше издание как раз и восполняет этот вакуум, мы бесплатно рассказываем читателю о происходящем в городе. Для них очень важна городская повестка, потому что они не всегда знают, что, где и как происходит. А мы им всё рассказываем и объясняем.
Мы сугубо городское издание. Кстати, был случай, когда у нас мэрия заказала по контракту разворот с отчетом о работе за год Вадима Кстенина. Столько тогда нам отзывов пришло позитивных. Люди наконец-то узнали, кто мэр Воронежа, чем мэрия занималась, что в городе происходит. Но у нас есть и федеральная повестка. Ее мы освещаем, только если это важно для воронежцев: законы, указы и т. д.
Вообще, на мой взгляд, сегодня журналистика превратилась из журналистики дела в журналистику мнений. И это не только в Воронеже, но в целом в России. У нас нет расследований, аналитик, у нас есть мнения. Включите Первый канал – сплошное мнение. Поэтому в «Семерочке» мы всегда работаем как журналисты дела. Мы помогаем читателям, пусть зачастую и по бытовым вопросам. Например, помогли однажды пенсионерке вернуть 28 тыс. рублей за ремонт стиральной машинки, который стоил гораздо дешевле. А я, например, как-то приехал с фотографом к нашей читательнице и помог ей с летучей мышью, которая случайно к ней в квартиру залетела. Мышку мы потом передали специалистам и текст об этом написали. Нам, правда, в соцсетях написали: мол, вам делать нечего? А мы считаем, что, если у нас есть возможность это сделать, почему бы нам не помочь людям хоть как-то? Это абсолютно нормально. Не нужно думать, что журналисты – это какие-то небожители, которые сидят и с олимпа информационной повестки бросают читателям куски информации.
– В связи с сегодняшней ситуацией контент газеты изменился?
– Он всегда меняется. Когда был ковид, мы активно работали с медицинской повесткой. Сейчас, конечно, в связи с СВО и частичной мобилизацией мы пишем и об этом. Мы обязаны об этом писать, и даже не по какой-то указке, а потому что сегодня это людей больше всего волнует.
Безусловно, не будем кривить душой, большая ответственность сегодня лежит на руководстве страны и области. Мы должны в первую очередь представлять их позицию, но при этом и не должны сеять панику. Нет, жизнь продолжается. Если постоянно писать о том, что либо всё очень хорошо, либо всё очень плохо, это будет говорить о нашей необъективности. Нужно писать так, как есть. Наша главная задача – успокоить людей, объяснить, что происходит и зачем, что в итоге будет потом, дать этому экспертную адекватную объективную оценку.
Вообще вся аудитория любого СМИ абсолютно устала от криминального наследия 1990-х – начала 2000-х. Их не интересуют скандалы и расследования, этой информации хватает отовсюду, даже просто на улице можно всё увидеть. Поэтому сегодня у людей есть очень четкий запрос на позитив. Ален Делон, который в Швейцарии недавно добился того, что ему позволили в критической ситуации самого себя отключить от аппарата жизнеобеспечения, сказал примерно такую вещь: «Мне уже за 80 лет, я устал от жизни, от сегодняшних медиа, в них нет никакого позитива, кругом сплошной мрак, убийства. Я от этого устал». И он прав.
Года два или три назад мы пытались строить из себя «Коммерсанта»: много писали аналитик, посвящали время рассуждению о политической ситуации в регионе, об экономической ситуации в крупном формате. Но при этом мы очень много теряли в простом социальном контенте. Сегодня мы, учитывая интерес нашей аудитории, работаем в сторону балансирования.
– Экономически и психологически сложная ситуация для нашей страны как-то сказалась на общем состоянии редакции?
– Это сказалось на психологическом состоянии всех людей. Конечно, люди переживают, всех это как-то да коснулось. У нас в регионе и в редакции у многих есть родственники на Украине. У нас есть те, кто родился на Украине и живет здесь. Все переживают из-за этих событий. Мы сочувствуем людям и тем, кто находится там, и тем, кто сейчас здесь. У нас несколько сотрудников, которые ушли из холдинга, возможно, эта ситуация стала катализатором. Сейчас вообще многие уходят из журналистики по понятным причинам.
Во многом для нас всё осталось привычно, потому что журналисты всегда находятся вне каких-то лозунгов, они находятся на позиции наблюдателя, который пытается рассказать и показать. На себе лично я пока не сильно ощутил происходящее.
– А из редакции кого-то мобилизовали?
– Нет.
– К слову про контент. В самой газете какие-то жанры себя изжили? От чего-то пришлось отказаться из-за потери интереса читателей, может, фельетоны, памфлеты, очерки?
– Конечно, сегодня фельетонов меньше стало. Сама суть журналистики поменялась. Раньше фельетоны писали классические журналисты, филологи, литераторы, которые много читали, которые занимались юмористическими и сатирическими жанрами. У нас есть рубрика с Иваном Анчуковым, где он публикует сатирические карикатуры, а я делаю к ним ироничные подписи.
Мы в свое время отказались от интервью со звездами, потому что выяснили по опросам, что все эти интервью, например со Стасом Садальским, Борисом Щербаковым, плохо читаются. Людям интереснее смотреть на этих звезд на экране.
Сейчас становится всё меньше криминальной журналистики, судебных очерков, меньше социальных репортажей. А всё потому, что проблема конкретных людей – это проблема конкретных людей. Всех стало меньше интересовать чужое горе, люди устали.
Кстати, криминальная журналистика, на мой взгляд, сегодня стала жанром интернета. Там есть больше возможности что-то раскопать, сделать анализ, в случае неудачи, написать опровержение и извиниться. А вот у газеты есть обязательства перед читателями. У нас правки в несколько ступеней, в интернете и на телевидении такого нет. Там можно поставить фейк, а потом его убрать. Газета такого допускать не имеет права.
Я постоянно посещаю форумы, работаю с региональными медиа всей страны – это Алтайский край, Дагестан, Красноярский край, Владивосток, Урал. И вот там журналистика живет! И там всё есть, у них даже промышленный репортаж развит. Людям это нравится.
Конечно, каждое издание вправе выбирать свой формат. Почему популярна региональная пресса? Почему скупают тиражи полностью? Потому что региональная пресса, газета – это возможность общаться с властью, друг с другом, видеть, как живет область, город.
– Тот факт, что «Семерочка» входит в холдинг РИА «Воронеж», накладывает определенный отпечаток. Двухфакторная проверка материалов, цензура и так далее... Или же вы самостоятельное СМИ?
– У нас последняя инстанция – редактор издания. Выпуск газеты – это коллективный труд, а потому факт-чекинг в нашей работе есть всегда, это наша обязанность.
Я как доцент вуза прекрасно понимаю, что ценность газетного СМИ гораздо выше, чем ценность любого другого, высока цена каждого слова журналиста, который работает именно в газете.
Журналистская этика сегодня – это очень важная история. Сегодня часто многие говорят, что журналистское образование вообще не нужно. Мол, вообще зачем факультет журналистики, если можно просто русский язык хорошо знать? Когда я учился на журфаке, мою первую пару на первом курсе 1 сентября вел Лев Ефремович Кройчик. Первое, что он сказал: «Ребята, для вас, как для будущих журналистов, важнейшими составляющими профессии являются этика и мораль. Первое, что вы должны понимать, – это ответственность перед собой». Поэтому человеку, который работал в магазине или на сайте СММ, приходя в газету, очень сложно понять, что такое профессиональная этика и что такое мораль.
Сегодня мы живем в сложное время. Почему решили, что газеты умирают? Я более того скажу, чем более развито общество финансово, социально, тем больше вероятность того, что там будет развита печатная журналистика. Знаете, где у нас наибольшая динамика по приросту тиражей, новых газет и журналов?
– Нет.
– В Скандинавии – Норвегии, Швеции, Финляндии. Там наибольшая плотность печатных медиа. Сейчас в этих странах, конечно, проблемы, в связи с текущей ситуацией, бумага дорожает, в частности. Но эти регионы самые развитые. Там печатных медиа огромное количество.
В Европе в принципе много консервативных людей, они разделяют традиционный подход к потреблению информации. Чем более развита страна, тем там более развиты печатные медиа, потому что люди хотят за это платить.
– А вы думаете, у нас это будет популярно? Наоборот же, в нашей стране сейчас идет по большому счету отказ от газет в сторону интернет-СМИ.
– Вот Воронеж. Вы каким сотовым оператором пользуетесь?
– «Мегафоном».
– Какая у вас скорость?
– 4G.
– Значит, 100 Мбит/с примерно. Если вы отъедите примерно на 100 км от Воронежа, там у вас будет 4G?
– Как правило, да.
– У всех ловит или только у вас? Могу сказать, что там скорость у большинства провайдеров 1,5-5 Мбит/с максимальная, причем это будет стоить 1,5-2 тыс. рублей в месяц. Вы готовы платить 1,5 тыс. рублей в месяц за интернет со скоростью до 5 Мбит/с, еще и нестабильный?
– Конечно же, нет.
– И там люди не готовы. Это в Воронеже медианная зарплата от 35 тыс. до 40 тыс. рублей, а там ниже. Если мы уезжаем за пределы города, то понимаем, что там интернет так стабильно не работает.
– Я понимаю, о чем вы, но с другой стороны печатные СМИ тоже доставляют много хлопот. Вы в Воронеже сталкиваетесь с проблемой распространения газеты, а что уж говорить про доставку и распространение в отдаленных районах...
– В отдаленном районе есть своя маленькая районная типография или же расположенная в 100-200 км. Довезти газету вместе с почтой гораздо проще, чем построить вышку, провести интернет и т. д. Поэтому в маленьких районах, в небольших городах газета является способом общения.
Когда мы молодые, до 25 лет, нам хочется всё изучать, анализировать. Когда мы стареем, наш мозг начинает работать по принципу человека, у которого мало воздуха. Он буквально глотает информацию, всё больше и больше погружает в себя, особенно если есть явный недостаток локальной интересной для людей информации. Газету хоронят уже 40 лет, вас еще не было, меня еще не было, а ее уже хоронили.
Я с вами согласен, что будущее у газеты не самое лучезарное. Есть зеленая повестка, ведь для бумаги вырубаются деревья. С этой точки зрения, возможно, газета и умрет. Но, мне кажется, что если печать жила 500 лет назад, то и потом она будет жива, хоть и в каком-то другом формате. Возможно, когда не останется деревьев на земле, газета пропадет, но на нашем с вами веку этого не произойдет.
– Это сейчас речь идет о прошлом поколении, которому газета интересна и нужна. А что насчет нынешнего поколения и поколения, которое уже подрастает? Им это уже всё не интересно...
– Подождите. Люди меняются. Кто из вас думал, что вы будете смотреть телевизор? А потом вам 40 лет, внезапно, у вас семья, вам хочется спокойно посидеть на диване и потыкать кнопки. Газета – это особый мир.
То же самое журналы. Вы думаете, что журналы пропадут? Попробуйте рассказать человеку, что журналов не станет. Это же особый вид искусства, его приятно подержать и посмотреть. Такая же история и с газетами. Это один из способов общения человека с внешним миром. Всё это приходит с возрастом. В 20 лет всем хочется менять мир, простите, лезть на баррикады, а в 40 лет хочется спокойствия.
– «Семерочка» выходит на бесплатной основе. Почему была выбрана такая концепция и был ли какой-то бизнес-план?
– Я не стоял у истоков. Насколько знаю, изначально «Семерочка» была выбрана как рекламно-справочное издание, которая бы самоокупалась за счет рекламы. А потом она потихоньку превратилась в то, чем она является сейчас.
У меня в связи с этим есть некий внутренний конфликт. Периодически о нас пишут всякое неприятное, называют нас бытовой историей, непонятным листочком с рецептами и дачными новостями. Но это уже давно не так. Мы же уже два раза за пять лет входили в число 10 лучших газет России. Постоянно получаем, как печатное издание, награды на всех уровнях, включая федеральный.
– Насчет неприятного. Как считаете, почему у нас в региональной медиасфере СМИ не дружат между собой? Наблюдали такое?
– Да, и не только у нас. Это проблема крупных рынков. А у нас медиасфера действительно перенасыщена игроками. Это нормально. Но при этом я не понимаю, почему нет журналистской солидарности. Может, есть какая-то ревность... Почему вот есть ревность к Дмитрию Орищенко? Человек сам себя сделал. Почему это плохо? Почему бы не порадоваться за него. «Коммерсант» тоже когда-то имел хорошие бюджеты, сейчас этого нет. Но зачем за это критиковать, поддевать?
Мне кажется, проблема в первую очередь состоит в том, что медиа воспринимаются в России как некое сугубо коммерческое производство, где решают деньги. Но журналистика – это социальный институт, который работает для людей и ради людей. Еще одна проблема – это узкая аудитория, происходит борьба за читателя.
Я за то, чтобы всё-таки была некая консолидация медиа, особенно в трудные времена. При этом, на мой взгляд, у взрослых журналистов, староверов, у них нет дрязг, они просто работают. А зачастую и дружат между собой.
Я думаю, что наш рынок СМИ пока себя не выстроил. Американские и европейские медиа живут по 200-300 лет, а наши всего 30 лет. Это тоже наносит на СМИ большой отпечаток.
– Вы стали главным редактором газеты около года назад. Вам нравится эта должность?
– Я чувствовал большую ответственность. До моего назначения я работал заместителем главного редактора Дениса Пыркова. Всё это время я на него ориентировался, мне нравился его подход к работе, он очень опытный, дотошный специалист. Он с конца 1990-х работает в этой сфере. Я не могу сказать, что быть главным редактором – это для меня что-то новое, я часто замещал главного редактора.
– Как вы считаете, сегодня выпускникам вузов интересно идти работать в газету?
– У меня есть молодые практиканты, которые хотят работать именно в газете, просто потому что им понятен этот формат. Учитывая, что сегодня газета выходит раз в неделю, этот вариант более приятен для работы. А еще ты всегда можешь газету взять, положить, условно, перед мамой или папой и показать, что здесь есть твоя фамилия.
Мне кажется, многим молодым людям нравится работать в газетах, особенно в региональных, потому что здесь больше правды. Работать в газете проще гораздо, потому что здесь другая степень ответственности, другое отношение. Раньше было телевидение, сегодня интересна работа в газете, в журнале. Не могу сказать, что в газетах работает очень много молодых, нет. Но тем не менее такой тренд есть.
