Воронеж. 21.02.2023. ABIREG.RU – Аналитика – Воронежскую область часто на сельхозконференциях и форумах ставят в пример как регион, который активно поддерживает развитие органического производства. Новости о том, что в области растет количество сертифицированных компаний, становятся гордостью не только регионального правительства, но и лично губернатора. Складывается очень красивая картинка о том, как всё хорошо. Однако «Абирег» поговорил об органическом производстве с экспертом, который имеет альтернативную позицию. Консалтинговое бюро D.Y. ORGANIC проводит предаудиты компаний, которые хотят заниматься органическим производством, и помогает минимизировать риски. Основатель бюро Давид Явруян рассказал о различиях между органиком в России и на международном рынке, легализованном гринвошинге и о том, есть ли перспективы для экспорта у отечественных производителей.
– Воронежская область является лидером по количеству органических производителей, но в прошлом году рост замедлился. С чем это может быть связано?
– Воронежская область последние годы была в авангарде по развитию органик-производства. Здесь прекрасная научная база. Мы знаем, что Воронежский государственный аграрный университет сотрудничал с немецкими коллегами и вдумчиво занимался исследованиями органического сельского хозяйства. В отличие от вузов многих других регионов страны, которым тематику органики государство просто навязало, не предоставив необходимых специалистов, информации и пособий (там органическое сельское хозяйство изучают по книгам 60-80-х годов).
Честно говоря, не очень позитивные тенденции развития органик-производства были заметны уже несколько лет назад, в том числе и в Воронежской области. Видимо, ситуация, к которой мы пришли, была лишь вопросом времени. Мы изолированы от мирового органического рынка, и у нашего населения так упала покупательная способность, что большинство людей не могут себе позволить даже российской органики. Негативные тенденции стали проявляться сначала в законодательном поле, начиная с 2015 года, а затем и на рынке. Связано это, в частности, с неумением и нежеланием научиться управлять уникальной сферой органического рынка тех, кто взял на себя полномочия и обязательства по развитию этой сферы в России. Плюс мы получили санкции и двукратное падение рубля, что вовсе не подстегнуло конструктивное развитие органического рынка в стране, а лишь способствовало его деградации.
– Какие прогнозы по увеличению количества производителей можно сделать на этот год?
– Прежде чем ответить, надо уточнить, каких именно производителей. Дело в том, что с некоторых пор у нас в стране несколько абсолютно разных видов «зеленых» производителей. Само понятие «органик» относится, скорее, не к технологиям выращивания или производства продукции, а к области международного права, где уже давно разработаны регламентация и модель подтверждения соответствия продукции органическим регламентам.
Когда говорят, что «органик» или «био» (что на самом деле одно и то же, согласно международной терминологии) – это продукция, произведенная без использования тех или иных веществ, технологий и методов, то это не совсем так. Органическая продукция в первую очередь дает гарантии соответствия общепринятым нормам, которые едины для всего мира. И эти нормы прописаны в разделе Кодекса Алиментариус об органической продукции. И органический статус продукта может подтверждаться только через международные системы сертификации, где есть независимый контроль за сертификаторами. То есть органик – это продукт, имеющий сертификат соответствия стандарту, который признается в мире. Причем разные страны и регионы имеют свои регламенты, стандарты и системы сертификации. Они могут различаться в нюансах. Но основа у них едина, они все имеют взаимопризнание, гармонизированы между собой и эквивалентны единым общемировым нормам.
Таким образом, в общем понимании российский «органик» таковым не является и не будет ровно до того, пока с этим не согласятся те, кто более 30 лет назад создал, развил и распространил по миру само понятие «органик». Нельзя победить на конкурсе барочных лютнистов, если у нас есть только навык игры на ложках. Даже если мы законодательно утвердим, что все наши ложки отныне называются лютней, к конкурсу нас всё равно не допустят.
В России область «органик» регламентируется Федеральным законом № 280, а сертификация проводится по ГОСТ 33980-2016. Об ущербности этого законодательного поля, его бесполезности и рисках мы писали и говорили много и на разных уровнях. К сожалению, безрезультатно. Со временем это признали и российские производители, которым новоявленное законодательство многократно усложнило жизнь.
На сегодня мы имеем регулирование и нормы, которые не могут быть признаны никем из стран с развитым биорынком. Даже в рамках ЕАЭС эти нормативы не приняты единогласно. Не будем снова вдаваться в детали, скажу только, что в результате производители, сертифицированные по ГОСТу, не могут добиться главного – выхода на широкий органический рынок.
Добавочная стоимость от российской сертификации создается только за счет возможности войти в локальный ретейл. Причем речь идет лишь о московском и отчасти питерском регионах, где покупательная способность выше и органические продукты пользуются спросом. Этот рынок мал, и на нем не всем хватает места. Найти же в регионах адептов органик-продукции даже среди состоятельной аудитории, мягко говоря, затруднительно.
У нас народ еще с советских времен знает цену продажным бумажкам, сертификатам и декларациям. Поэтому он в органик попросту не верит. К сожалению, они недалеки от истины. Заказчики и исполнители «улучшения рынка» меняются, но суть остается той же – функционеры и коррумпированные лица не умеют и никогда не смогут развивать органик-рынок. Пользоваться им, имитировать его – да, но для развития рынка им придется менять собственное мировоззрение и систему ценностей. А это нереально. Даже изучая международные регламенты, они видят в них только те формулировки, с помощью которых можно оприходовать бюджет. О предоставлении гарантий потребителю и системе контроля качества они только заявляют, но для реализации этого у них нет ни навыков, ни мотивации.
А ведь в Европе, США, Японии, Южной Корее органик – это именно та область, где потребитель по-настоящему доверяет продукту, поскольку имеет гарантии качества и соответствия конкретным требованиям, а также уверенность в прозрачной системе контроля, лишенной коррупционных схем. «Купить» органик-сертификат в цивилизованном мире даже если и можно, то это просто невыгодно, поскольку потери от рисков намного превышают возможную прибыль. У нас же сегодня любой российский производитель может назвать свою продукцию органической и представить подтверждающий документ, который в действительности ни о чем не свидетельствует.
Надо признать, что мировой органик-рынок периодически сотрясают скандалы и есть международные сертификаторы, которые из-за этого лишаются аккредитации, то есть права на сертификацию. Это естественно и демонстрирует действенность системы, которая самоочищается от деструктивных составляющих. Но не в России, где уже давно известны случаи «покупки» органик-сертификатов и нарушений процедур сертификации. Поэтому рассчитывать на лояльность потребителей не приходится. Бабушкам на рынке верят больше, чем органик-сертификату.
Тем не менее рынок продукции, сертифицированной по ГОСТу, довольно быстро растет. По нашей оценке, за последний год количество сертифицированных по ГОСТу производителей выросло примерно на 30-40%. По официальным данным, их сегодня 152. Число таких производителей может расти до бесконечности, но экологический рынок от этого прогрессировать не будет.
Для сравнения приведем количество производителей, сертифицированных в России по международным нормам, а именно по еврорегламенту. Начиная с 2010 года, их число в стране планомерно росло, а затем, с 2016 года, логично сокращалось. Надо признать, что за последние пару лет их число немного подросло (вероятно, благодаря росту информирования бизнеса об органик-продукции), но этот рост несопоставим с увеличением числа компаний, сертифицированных по ГОСТу. Согласно последним данным исследовательской группы FIBL-IFOAM, по результатам 2021 года в России было 66 производителей органического сырья и 19 органических переработчиков. Согласитесь, что для такой огромной страны с гигантским биопотенциалом это смехотворные цифры. Приведу сравнение: в маленькой Латвии в том же году было более 4 тыс. производителей органик-сырья и 65 переработчиков. Количество таких производителей в России, как я сказал, растет, но очень медленно. Интересно, что за последний год их число больше всего выросло в Сибири. Количество производителей, которые сертифицируются по международным стандартам, полагаю, будет и далее понемногу прирастать – за счет компаний, которые надеются на экспорт. Если, конечно, экспорт для России останется возможным.
Вы видите тенденцию: рынок производителей по ГОСТу, согласно цифрам, бурно развивается, и активный рост, скорее всего, в ближайшие годы продолжится. При этом весь органический рынок России рискует превратиться в закрытый локальный междусобойчик, где одни производители будут вкалывать и вкладываться в производство, чтобы получать и ежегодно подтверждать заветный органический сертификат (ведь среди российских сертификаторов есть и такие, которые стараются выдавать честные сертификаты), а другие компании будут его просто покупать. Поэтому, увы, ценность органического продукта на локальном рынке продолжит нивелироваться.
– С какими основными проблемами сталкиваются производители?
– Давайте опять-таки конкретизируем, о каком именно производителе мы говорим. Повторюсь: в России есть два диаметрально противоположных понимания органик-продукции.
В первом случае мы говорим о сертификации по ГОСТу, где не исключена возможность договориться с сертификатором, не напрягаться с переоборудованием производства, маркировать продукцию, как заблагорассудится, и выйти на прилавки столичных супермаркетов. Причем потребители у такой продукции будут всегда, поскольку престижность и причастность к «клубу био, ЗОЖ и т. п.» для определенной части аудитории приоритетнее инстинкта самосохранения.
С другой стороны, мы имеем совсем иной рынок, где производитель вынужден вложить немало средств, времени и усилий, чтобы получить сертификат международного образца. Помимо замены оборудования, технологий и технологов, обучения сотрудников и смены поставщиков производитель в результате меняет самое главное – систему ценностей – и приобретает новые навыки ведения бизнеса. Иногда для получения сертификата нужно пройти период конверсии, и тогда получается выйти на биорынок только через три года. Соответственно, и цена такой продукции должна быть выше, чем у неорганик-производителя. Ну или у производителя с ГОСТ-сертификатом.
Важно то, что признанные на международном уровне органик-сертификаторы также периодически проходят профессиональный аудит, чтобы продлить аккредитацию. То есть их деятельность прозрачна и подконтрольна. Таким образом, в области «органик» все уровни подконтрольны и прослеживаемы – от производителя до аккредитатора. По ГОСТу также происходит аккредитация сертификаторов, но проводит ее госструктура – Росаккредитация. Комментарии, думаю, тут излишни.
Поэтому, когда мы говорим о проблемах биопроизводителей, надо уточнить, мы говорим о тех, кто сертифицирован по локальному ГОСТу или по международным регламентам.
– Давайте начнем с локальных.
– Проблемы локальных органик-производителей упираются в сбыт. Международный биорынок для них закрыт, поскольку российская система сертификации, как я уже сказал ранее, не признана в мире и таковой в ближайшее время не станет. А российский рынок за последние годы сильно сжался в связи с известными событиями, пандемией и снижением покупательной способности. Но больше всего на деградацию рынка повлияли неграмотное, неэффективное и поэтому ненужное законодательство и чрезмерная бюрократия с отсутствием реальной поддержки производителя. Декларируемые с трибун заявления о развитии органического движения и рынка страны оказались еще одной благодатной почвой для удовлетворения личных интересов. О рынке, производителе и тем более потребителе никто и не собирался заботиться.
Если говорить о производителях, которые сертифицируются по международным стандартам, то тут, надо признать, проблем у них не меньше. Прежде всего, резко снизилась их конкурентоспособность. Отчасти из-за «размывания» рынка псевдоорганическими продуктами, которые дешевле по себестоимости. Кроме того, согласно локальному законодательству, маркироваться как «органик» на прилавках имеет право только продукт, который прошел сертификацию по ГОСТу. Поэтому честным органик-производителям приходится тратиться на целых две сертификации, причем стоит это не только существенных денег, но и времени, поскольку к каждой сертификации надо готовиться. И как итог: когда на прилавке рядом оказываются настоящий биопродукт и продукт, сертифицированный по ГОСТу, то себестоимость их несопоставима. И в конкурентной борьбе первый, конечно же, проиграет. Ведь для большинства потребителей всё равно, какой зеленый значок на упаковке – международный или локальный, они их не очень-то и различают.
Таким образом, у нас сейчас законодательно легализованы гринвошинг, фальсификат и введение потребителя в заблуждение. Это не просто нонсенс, но и очень опасная тенденция, убивающая рынок и приводящая к нарушению пищевой безопасности. Это и есть основная проблема, с которой сталкиваются производители, которые верят в органик и хотят производить чистый и честный продукт.
Стагнация рынка и его изоляция тянут за собой и другие проблемы. Например, в России не производятся на продажу органические корма для птицы. И только самые крупные холдинги могут позволить себе разрабатывать и производить собственные корма под свои нужды, но даже у них возникают проблемы с нехваткой сертифицированного сырья. На российском рынке не продаются разрешенные для органического животноводства витаминно-минеральные добавки. Очень мало экологичных ветеринарных препаратов, а органические методики профилактики и лечения животных не проработаны. У нас банально нет общедоступных забойных цехов для производства органического мяса. Не производятся органические семена, а за рубежом мы их закупить не можем – и дорого, и этих сортов часто нет в российском реестре. Ну и наконец: у наших производителей нет ощутимой поддержки от государства. А ведь такую поддержку имеют производители во многих странах, причем даже бедных.
– Получается, что у российского органического производства перспективы для экспорта туманные?
– Из сказанного уже ясно, что для сертифицированных по ГОСТу производителей таких перспектив практически нет, и они вряд ли появятся в обозримом будущем.
Для производителей, сертифицированных по международным регламентам, такие шансы априори существуют. Другой вопрос, готовы ли за рубежом покупать российский органик. Помимо преград, созданных изнутри, существует ряд иных ограничений. Начиная с 2016 года Россия входит в список стран с рисковым органическим сельским хозяйством. Это означает ужесточение контроля и процедуры аудита при сертификации, что влечет за собой дополнительные расходы для производителей. Всё это неблагоприятно влияет на конечную цену продукции. Таким образом, в условиях высокой конкуренции на международном биорынке найти доступ к потребителю российским производителям совсем непросто.
В России наиболее преданные органик-производители и экспортеры сертифицируются по Еврорегламенту, американской системе NOP и японской JAS. Мы общаемся со многими из них и можем утверждать, что отнюдь не все имеют возможность экспорта своей продукции. Тем не менее они продолжают сотрудничество с международными сертификаторами, хотя это становится всё сложнее и не дает гарантий окупаемости дорогостоящей международной сертификации. Такой подход свидетельствует о внутренней мотивированности наиболее преданных органик-движению российских производителей, независимо от рыночных и политических условий. До последнего времени такие «верные идее» производители всё еще держались на плаву. Однако надо быть объективным, в последние годы им крайне сложно обеспечивать высокую рентабельность бизнеса. По этой же причине многие производители вообще отказались от биосертификации. Часть же перешла на сертификацию по ГОСТу, чтобы хотя бы остаться на местных прилавках.
– А что происходит с импортом органика?
– Действующее законодательство и вектор развития рынка деструктивно влияют не только на экспорт, но и на импорт органической продукции. Ведь, как я уже сказал, для легализации импортируемый сертифицированный органик должен еще раз пройти уже российскую сертификацию. Согласитесь, звучит абсурдно, что, например, для импорта в Россию органического шоколада из Германии или биопасты из Италии нужно, чтобы старейшие европейские производства прошли аудит у какого-нибудь российского сертификатора, не имеющего должного теоретического и практического опыта, которому чужды основополагающие основы органика. Понятно, что такой подход перекрывает каналы импорта качественной продукции в Россию. Аргументация функционеров, что благодаря этому происходит поддержка локального производителя, не выдерживает критики. Хотя бы потому, что для биопроизводителя важно не снизить конкуренцию, а сделать ее честной и достойной доверия потребителя. Раньше у российских биопроизводителей была возможность достичь по качеству мирового уровня и предложить потребителю уникальный вкус, а с учетом экономии на логистике – стать доступнее импортных. Такие замечательные примеры мы знаем. И очень огорчаемся из-за того, что наблюдаем сейчас. Вот был у нас прекрасный органический шоколад, но скоро, возможно, его не станет, потому что цена на сертифицированное какао-сырье стала неподъемной.
– Достаточна ли поддержка государства? Какие есть сложности с регламентацией, сертификацией?
– Мы уже говорили о том, что поддержка органического сектора со стороны государства смехотворна. Единичные производители получают погектарную поддержку, хотя это даже не специфическая поддержка для сферы «органик». Из реального опыта: российские органики могут рассчитывать, в зависимости от региона, на 300-1000 рублей за гектар – это очень маленькие деньги для сельского хозяйства. Для сравнения: Германия платит своим фермерам около 400 евро погектарной поддержки – и это только один из пунктов многоуровневой помощи государства аграриям.
В разных регионах страны областные проекты поддержки органик-производителей имеют различную значимость. Где-то на уровне губернаторов это уже привычная стратегия, и биопроизводители там чувствуют себя неплохо, а где-то такие проекты не считаются приоритетными. Думаю, в сегодняшних реалиях органик вообще перестанет быть приоритетным.
Государственная поддержка должна исчисляться не количеством израсходованных бюджетных средств, а эффективностью предпринятых мер. Если в конкретном регионе в биопроизводство вложены миллиарды, а рынок практически не развивается, значит, это бессмысленные траты. Вернее, они имеют смысл, но только для тех единичных интересантов, которые мыслят не шире своих аппетитов.
Некоторое время назад мы с коллегами из IFOAM провели образовательный курс для чиновников и представителей неправительственных организаций из стран Средней Азии, где представили полный перечень возможностей по поддержке государством органических производителей. Комплекс мер и мероприятий, без которых рынок не будет развиваться, достаточно обширен и универсален для большинства стран. При желании Россия тоже могла бы провести консультации с представителями мирового экспертного сообщества, чтобы выбрать правильные инструменты развития, наиболее подходящие для ее условий. Но в нынешних реалиях это вряд ли возможно.
– Есть ли выход из сложившейся ситуации?
– К сожалению, динамично развивающийся с начала нулевых органический рынок страны, обладающей огромным потенциалом залежных земель и дикоросов, прекрасными традициями натурального хозяйствования, за которым с нескрываемым интересом следило мировое сообщество, был практически убит за несколько лет из-за агрессивной и недалекой жадности функционеров, «энтузиастов» и «инициаторов». Ничего нового. Более того, дальнейшая деградация рынка при принятом векторе развития неизбежна.
Изменить ситуацию может только принятие действенной стратегии, которая должна заменить существующее законодательство. Сертификация местными сертификационными органами должна стать возможной только при аккредитации их по международным стандартам и только независимыми международными контрольными органами.
А важнейшим инструментом развития органического рынка должны стать широкие образовательные мероприятия на всех уровнях и для различных аудиторий – от детей до чиновников. Причем мероприятия эти должны быть проведены не госорганами или местными НКО, а международными профессиональными организациями – эта информация должна быть гарантированно достоверной и эффективной.
Скорее всего, такое развитие событий маловероятно в ближайшем будущем. Но, на мой взгляд, это единственный конструктивный алгоритм действий в сложившихся обстоятельствах.
В России были примеры хорошо организованных тренингов на разных уровнях и со стороны различных организаций. Сейчас же иногда встречаются образовательные проекты, которые можно скорее назвать биодезинформацией.
