Воронеж: шаг в Европу, два шага в Азию
Наш город гораздо ближе к центру Европы, чем к Азии. И власть наша настойчиво позиционирует себя европейской. И культурный обмен у нас гораздо активнее с европейскими странами, чем с азиатскими, и даже проблемы ЖКХ и ремонта дорог начальники ездят изучать в Париж и Мюнхен, а не в Куалу-Лумпур.
Оффшоры «элиты» нашей – сплошь на Кипре, а не в Тонга-Тонга. Счета – в Швейцарии, недвижимость – во Франции, Испании; на худой конец – в Чехии или даже в Болгарии, но никак не в Индии или Ираке. И рублю нашему милее доллар и евро, а не юань или рупия. На международный наш Платоновский фестиваль приезжали мировые звезды все больше европеоидного типа, а не монголоидного. То есть, подружиться мы готовы прежде всего с как бы родственной Европой. И бизнесмены к нам приезжают изучать инвестиционный климат чаще из Германии или Швеции, чем из Бангладеш.
Все говорит о том, что Воронеж – европейский город: по географии, по духу, даже по языку; перейти на английский мы готовы, а на иероглифы – вряд ли.
Отцы области и города охотно встречаются с европейскими послами и с их крупным бизнесом, и область нашу презентуют – там. Видимо, она на этих презентациях выглядит вполне цивилизованно. А вот дома, когда никто не видит…
Нет, слова и дома произносят правильные. Например: «Очень важно, чтобы вся информация была правдивой и профессиональной». Или: «Безусловно, я сторонник свободы слова и ценю, что в России любой гражданин или организация может обратиться в прокуратуру по любому вопросу» Или: «Закон не только дает людям право знать больше о деятельности властей, но и обязывает органы власти быть более открытыми, отчитываться о своей деятельности перед народом. Мы – за свободу слова, никто не может диктовать журналистам, о чем писать,.. роль органов власти в этом процессе – предоставление информации!».
Разве не Европа? Но тут выясняется удивительная вещь: начальство наше жить и говорить хочет по-европейски, а управлять – восточными способами. Такое раздвоение личности круче, чем доктор Джекил и мистер Хайд. Многие жители Европы рассказам о методах управления нашей власти просто не поверили бы. Или приняли б за анекдот.
Покушение на миражи
Секретарь пресс-центра Евросоюза рассказывал мне, как недавно новый вице-спикер Европарламента позволил себе не дать журналистам важную информацию, а потом одному из подчиненных и вовсе запретил давать интервью. После этого дни его на посту вице-спикера были сочтены: обструкция со стороны журналистов и общественности (в России у этого слова иное значение) была столь мощной и дружной, что на экстренной (!) сессии Европарламента его отправили в отставку. В Европе бережно относятся к нервной системе своих государств и не дают ее в обиду.
Если б отцы какого-нибудь европейского города запретили гражданам митинговать около административных, медицинских, культурных и образовательных учреждений, торговых центров, рынков и даже на тротуарах и «территориях, прилегающих к дорогам», как это едва не учинили в Воронеже, отцов этих немедленно отправили б на пенсию – да еще и с волчьим билетом. За покушение на основу государства.
Если б кто-то сановный сообщил европейцам, что референдум – не их собачье дело, а дело «общественного мнения» в лице пары автобусов с подневольными людьми, которые голосуют за любое безобразие, политическая смерть его была бы мгновенной. Если б пресс-служба «отца» посмела диктовать журналистам, что и как они должны писать про начальство и какие фотографии публиковать, ее б уничтожили на месте. Из рогатки. И взрывная волна оставила б на высочайшем мундире несмываемые пятна.
Если получить комментарии членов областного правительства считается журналистской удачей, а общение их со СМИ жестко контролируется аппаратом пропаганды, то эти методы надо тщательно скрывать от европейских делегаций и не пить спиртного на приемах в Европе, чтоб случайно о них не проболтаться. Иначе там могут заподозрить, что «партнеры» надувают их байками о своей демократичности самым бессовестным образом.
А уж представить, чтоб какой-нибудь бургомистр лично вытолкал бы редактора старейшей газеты из его кресла и с поста лидера журналистского профсоюза, а потом на этот профсоюз посадил бы своего пиарщика; чтоб уволил другого редактора вопреки массовым коллективным письмам интеллигенции, то в Европе такое восприняли б за антиутопию; «не дай Бог дожить нашим внукам до такого произвола!».
Демократия невозможна без отрицательной обратной связи; это нервная система любого живого организма и государства, она автоматически исправляет погрешности и регулирует деятельность государственного организма на благо населения страны. Населения, а не власти – в этом главное ее отличие от демократии суверенной.
В Европе ситуацию с воронежской журналистикой приняли б за Средневековье времен инквизиции. Но, принимая наши делегации и отдельных начальников, приезжая сюда с инвестиционными проектами, они ошибочно считают Россию страной демократической. А может, просто делают вид. И неизвестно, что хуже.
Бурный рост
Султанаты, халифаты и прочие восточные империи предпочитают ручной стиль управления. Обратную связь они не терпят, не говоря уж о критике, и предпочитают один стиль служения народу – целование туфли падишаха. Об еще живом либо не отправленном в отставку властителе – только хорошо или ничего, и каждый раз при потере трона «отцы» поражаются обилию гадости, которую их соратники, оставшиеся при дворе, ляпают на голову ушедших, а пришедших на их место покрывают липкими поцелуями взасос, клянясь в преданности и готовности служить до гроба. Это было всегда после отставки любого «отца» Воронежской области; что удивительно, новый «отец» искренне считает такие поцелуи заслуженными и не менее искренне поражается потом предательству самого близкого своего окружения.
Власть закона и человека – главная разница между Востоком и Западом. Однажды я сам видел, как перед немецким чиновником хлопотали и тза журналиста из России писательская организация ПЕН-Центрум и миграционная служба Германии. А чиновник искренне отвечал: мин херцы, я б рад, но у меня хозяин один – закон, и мне по фигу, кто предлагает мне этому хозяину изменить – хоть целый канцлер!
Рассказывать об этом в Воронеже бесполезно – никто не поймет. В этом смысле наша область – Византия с ручным управлением.
Разница между властью закона и базилевса огромна. В цивилизованных странах власть остерегается врать и воровать – очень легко можно лишиться всего, начиная с репутации и украденного у сограждан, и кончая будущим – почти по Библии народ проклянет фамилию вора и лжеца до седьмого колена. Поэтому после репутационных скандалов в Европе до сих пор случаются самоубийства. У нас понятие репутации так и не собралось появиться на свет Божий.
Есть и другие принципиальные отличия Воронежской области от любого региона в Европе. В султанате разница между доходами богатых и бедных – на порядок выше, чем в европейских странах. Вот яркий тому пример: перед первой волной кризиса Сбербанк объявил о резком росте денег на счетах воронежцев и спроса на золото, платину и прочие «финансовые инструменты». Можно было б порадоваться за благосостояние воронежцев, но шеф налоговой инспекции неожиданно выпустил джинна из информационной бутылки, дав поразительный комментарий: рост счетов и спроса на драгметаллы радует, конечно, однако бурный рост благосостояния наблюдается лишь у весьма ограниченного контингента – у одного, максимум двух процентов воронежцев.
Это двадцать, максимум, сорок тысяч воронежцев. Иначе говоря, придворный бизнес и сама власть, сидящая на берегу бюджетной речки с кисельными берегами.
Так вдруг из конституционного принципа «власть принадлежит народу» вылезло реальное мурло сложившегося в России строя: власти и придворному бизнесу – все, остальным – закон при телефонно-корыстном праве полиции, прокуратур, спецслужб и судов. В смысле, народу – целовать византийскую туфлю, а властям – все блага европейской цивилизации.
Апофеозом и зеркалом нашего византийства фактически стал султан министерства обороны, который посадил свой гарем в государственные закрома, и его девушки там чуть с ума не сошли от богатств, обвешивая себя золотом-бриллиантами, виллами и валютой; полное воплощение советского мультфильма «Золотая антилопа» – это ли не апофеоз? И разве в Воронеже – иначе?..
Александр Ягодкин
Московский комсомолец в Воронеже, 12 декабря 2012 года.
