В следственном управлении региона рассказали о «коррупционных» делах в отношении воронежских депутатов и чиновников
В 2012 году в Воронеже были возбуждены несколько уголовных дел в отношении тех, кто еще вчера казался «неприкасаемыми», — высокопоставленных сотрудников мэрии и депутатов гордумы. В эксклюзивном интервью РИА «Воронеж» и газете «Молодой коммунар» руководитель второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Воронежской области Александр Федоров подвел итоги по «распутыванию коррупционного клубка» в регионе и ответил на критику, которая звучит в адрес воронежских следователей.
«Дело в отношении Леонида Зенищева прекращено в связи с отсутствием состава преступления»
— Расскажите о наиболее резонансных уголовных делах, которые были возбуждены в течение последних двух лет. Все ли из них удалось довести до суда?
— Практически все. Уголовное дело в отношении экс-председателя Воронежской гордумы Александра Шипулина было направлено в суд, он признан виновным в злоупотреблении должностными полномочиями. В ходе следствия была полностью доказана вина экс-директора «Воронежтеплосети» и депутата городской Думы Алексея Сергеева в злоупотреблении полномочиями. Он возместил причиненный ущерб, и суд прекратил уголовное дело в отношении него в связи с деятельным раскаянием. Депутат гордумы, соучредитель ООО «ЭкоЛайнер» Александр Тюрин, который обвиняется в двух эпизодах мошенничества с возвратом НДС на сумму 12 миллионов и 1,8 миллиона рублей, знакомится с материалами уголовного дела. Тюрин частично признает вину, также частично, в размере 3 миллионов рублей, возместил ущерб. Следствие ходатайствовало об изменении ему меры пресечения с лишения свободы на домашний арест. Облсуд принял решение заменить домашний арест залогом в 1 миллион рублей. Бывший руководитель городского департамента дорожного хозяйства Александр Глотов, которо
му инкриминируется злоупотребление должностными полномочиями, знакомится с материалами уголовного дела. Вскоре уголовное дело с обвинительным заключением будет направлено на утверждение прокурору.
— В июле стало известно о прекращении уголовного дела в отношении бывшего вице-спикера Воронежской гордумы Леонида Зенищева. Почему не удалось доказать его вину?
— Уголовное дело в отношении Зенищева было возбуждено по оперативным материалам, поступившим из полиции и управления ФСБ. Согласно документам, он подозревался в том, что в период с октября 2011 года по апрель 2012 года содействовал в принятии гордумой решения, по которому было изменено целевое назначение земельного участка в центре Воронежа — в так называемом парке Живых и Мертвых. Участок был переведен из зоны озеленения в зону застройки. По данным предварительного исследования, постановление нарушало процентное соотношение, закрепленное в законе: зона озеленения не должна быть меньше 75 процентов от площади парка. Также в представленных в Следственный комитет материалах имелись сведения о том, что Зенищев мог оказать воздействие на принятие депутатами данного решения, — соответственно, усматривались признаки злоупотребления полномочиями.
Было возбуждено уголовное дело, допрошены свидетели, назначена экспертиза. Мы запросили постановления главы города, касающиеся парка. Выяснилось, что его границы перекраивались не менее 10 раз — при передаче коммуникаций, при строительстве торгового центра, в ходе мероприятий по благоустройству и озеленению.
В итоге эксперты установили, что нарушений нет: перевод участка не нарушил допустимых норм зон озеленения и застройки, процедура оформления была полностью соблюдена. Также не подтвердилась информация об оказании Зенищевым влияния на депутатов, чтобы склонить их к принятию решения о переводе участка.
В некоторых СМИ сразу же появились версии и гипотезы, что дело в отношении Зенищева прекратили в связи с отказом Геннадия Чернушкина от участия в выборах мэра Воронежа, — писали, что Зенищев якобы займется организацией предвыборной кампании для одного из кандидатов. Но дело прекращено 24 июня, а Чернушкин объявил о своем решении почти месяц спустя. Так что все эти разговоры абсолютно беспочвенны. Общественное мнение не влияет на возбуждение или прекращение уголовного дела — необходимы законные поводы и основания для возбуждения уголовного дела, а для предъявления обвинения — доказательства вины. В случае их отсутствия уголовное дело подлежит прекращению.
«Сформировалось мнение: если арестовали — значит, есть за что, если отпустили — значит, откупился»
— Фигуранты громких уголовных дел по экономическим преступлениям — люди особой категории. Это не уголовники, а в первую очередь те, кто чувствует себя хозяевами жизни. У них есть большие деньги, дорогие адвокаты, статус и возможности влияния. Как они обычно ведут себя, когда становятся подозреваемыми или обвиняемыми?
— Можно условно разделить их на три группы по тому, как они ведут себя, когда попадают в критическую ситуацию. Первые — те, кто понимает неправоту своих действий и начинает сотрудничать со следствием, старается минимизировать негативные последствия. Законом предусмотрено, что если человек признает вину, гасит ущерб, запрашивает особый порядок судебного разбирательства без рассмотрения доказательств, заключает досудебное соглашение, то он может рассчитывать на более мягкое наказание.
Вторые — те, кто все полностью отрицает. Как правило, на стадии завершения следствия вину они все-таки признают. Третьи занимают выжидательную позицию, ждут, что удастся доказать следствию, и лишь потом начинают сотрудничать.
Предполагаю, что вы спросите, почему Александру Тюрину после года в СИЗО все-таки изменили меру пресечения.
При расследовании коррупционных дел есть три основных повода для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу: подозреваемый может повлиять на производство уголовного дела, скрыться от органов следствия или суда либо продолжить заниматься преступной деятельностью.
К сожалению, в обществе сформировалось мнение: если арестовали — значит, есть за что, если отпустили — значит, откупился. Мы должны понимать, что дворник не может совершить должностное преступление. Человек должен иметь авторитет, полномочия, пользоваться доверием, чтобы распоряжаться бюджетными деньгами. Будучи руководителем, подозреваемый может оказать воздействие на подчиненных, которые могут проходить свидетелями по делу. Вот почему мы выходим с ходатайством об аресте. Другая сторона вопроса: если сотрудника полиции, подозреваемого в мошенничестве, после задержания увольняют — оказать воздействие на производство по уголовному делу, на свидетелей, продолжить заниматься мошеннической деятельностью он уже не может. Зачем его помещать под стражу, если у него есть постоянное место жительство, семья — он не будет скрываться.
В ситуации с Тюриным основания заключать его под стражу были. Мы допросили свидетелей в Воронеже, Москве, Нижнем Новгороде, ряде других субъектов Федерации, произвели выемку документов. Все, что нужно, в ходе следствия мы сделали. Полагаю, что обвиняемый, понимая, что следствие завершается, проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что стоит дать показания. До того момента сотрудничать с нами он отказывался. В настоящее время Тюрин частично признал вину, частично погасил ущерб, внеся 3 миллиона рублей. В связи с тем, что необходимость содержания Тюрина под стражей отпала, поскольку следствие завершено, обвиняемый начал принимать меры к возмещению ущерба, мы вышли в суд с ходатайством об изменении ему меры пресечения на домашний арест, позже суд изменил ее на освобождение под залог.
«Чиновников и депутатов не нужно изолировать от общества»
— Какова специфика расследования должностных преступлений? Что прежде всего влияет на возможность довести дело до суда?
— Порой трудно сразу определить, есть у того или иного материала судебная перспектива или нет. Чтобы выяснить это, мы возбуждаем уголовное дело, в рамках которого изучаются документы, также назначаются трудоемкие экспертизы. Если признаки преступления не усматриваются, дело прекращается. Такова специфика подразделения, которое расследует должностные и коррупционные преступления. Нередко мы сталкиваемся с проблемами действующего законодательства.
К примеру, получаем от оперативников материал о факте, который имеет признаки злоупотребления должностными полномочиями. Но Уголовный кодекс четко определяет — уголовная ответственность наступает, когда деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности. В деле в отношении Александра Глотова мы сумели доказать, что он имел непосредственное отношение к фирме, на счета которой без проведения аукциона были направлены бюджетные деньги — 30 миллионов рублей. Установлено, что заместителем руководителя организации был сын Глотова, а сам чиновник фактически контролировал фирму.
— Прокомментируйте, пожалуйста, последние изменения в уголовном законодательстве, которые иначе как «либерализацией» не называют — тюремный срок за экономическое преступление теперь редкость.
— На мой взгляд, введение возможности назначения за экономические преступления наказания в виде кратных штрафов — это правильно. Люди, совершившие подобные преступления, опасны для общества, но они могут приносить пользу.
На свободе человек приносил государству прибыль — платил налоги, работал, обеспечивал себя и свою семью, не был обузой. Когда он попадает в тюрьму, его нужно содержать, охранять, кормить, лечить — и все это на деньги налогоплательщиков, то есть нас с вами.
Может быть, рациональнее не выдергивать человека из привычной среды, но поставить ограничение, например, запретить осужденному чиновнику занимать должности. Пусть занимается бизнесом, открывает свое производство, пусть идет копать землю, качать нефть, стряпать пирожки. А если человек не понял предупреждения, тогда, конечно же, без его изоляции от общества обойтись сложно. Но это только мое мнение.
Оксана Грибкова, Антон Дунаев
Молодой коммунар, №80 (13152), 9 августа 2013 года.
