Воронеж. 11.06.2015. ABIREG.RU – Светская хроника – Cloud Gate («Облачные врата») – самая известная танцевальная труппа Тайваня. К 40-летию театра Cloud Gate создал спектакль «Рис». Эту постановку труппа привезла на Театральный фестиваль им. Чехова в Москве, однако российская ее премьера состоится в Воронеже в рамках Платоновфеста. Организаторы фестиваля обещают, что «Клауд Гейт» заставит вас сидеть на краю кресла, затаив дыхание». Накануне премьеры основатель и художественный руководитель Cloud Gate Лин Хвай-мин рассказал, почему в театр не нужно ходить с энциклопедией, а также о том, что для него рис.
– Как появился «Рис» и о чем он?
– Cloud Gate уже более 40 лет. Танцоры обучаются боевым искусствам, медитации. Их движения кардинально отличаются от движений западных танцоров. Мы используем также классические движения тела, подготовленные классическим образом для того, чтобы сделать движения в танце современными. «Рис» – это спектакль, который отмечает 40-летие нашего коллектива. Вдохновением послужила замечательная деревня в Тайване. Она находится в ущелье. Там работают великолепные фермеры, которые выращивают органические продукты, не используя никаких химикатов. Они настолько любят свою землю, что, когда энергетическая компания захотела поставить там свои вышки, фермеры устроили забастовку. В результате компания просто сдалась. Если вы приедете туда, то увидите просто волны, океаны рисовых полей на десятках акров и без каких-либо технических дополнений. Когда я посетил это место, я поразился тому, насколько оно красивое, и вдруг ощутил, что я настолько расслаблен, что послал туда оператора для съемки рисового поля. На два года. Ну, не каждый день он там снимал, конечно. Но туда-сюда в течение двух лет ездил. Весной мы видели просто почву, воду, потом видели, как начинали прорастать эти ростки, как они растут, крепнут и превращаются в океан рисовых полей. После сбора урожая у них сжигают поля для того, чтобы вырастить рис снова. Опять возвращается весна, и снова молодые ростки… Эта идея стала основой нашего спектакля. Она находится не на фоне, не на заднике, а на полу. Этот танец передает параллели с циклами жизни, с циклами природы. Мы танцуем у почвы о ветрах, воде. О том, как совпадают характеры людей, о рождении, дикости полей и возрождении. Иногда мы начинаем говорить что-нибудь о глобальном потеплении и разрушении. А я решил создать что-нибудь такое простое, чистое и понятное людям - и горожанам, и тем, кто из деревни. На самом деле мы даже исполняем спектакль для жителей деревни в поле, и им очень нравится.
Эта работа была представлена в Лондоне, Париже, немецких городах, также будет представлена в Нью-Йорке. Когда завтра мы дадим свою российскую премьеру.
– Вы уже говорили, что ваши танцоры занимались в том числе и боевыми искусствами. Насколько вообще танец и боевые искусства родственны?
– Это все движения. Например, в классическом балете, если взять его основу танца, все на подъеме. А нашем обучении все идет вниз. Например, вместо того чтобы делать так, мы делаем так (показывает). Но мы выносим на сцену упражнения, которые мы делаем на тренировках. Мы переносим принципы этих искусств для того, чтобы создать движение. Некоторые зрители говорят, что никто не танцует так, как Cloud Gate.
– В европейской и азиатской культуре идею риса понимают по-разному. Расскажите, что для людей из Азии означает этот образ?
– Знаете, для нас рис – это что-то такое знакомое, повседневное. Рис – это как наша мать. Я помню, как я был в Индонезии, на Бали, и они собирали рис. И они пели песни богам риса и верили, что урожай риса приходит потому, что богиня риса беременна. Поскольку рис – как наша мать, а если вас спросят о матери, которую вы знаете хорошо, порой будет сложно ответить на этот вопрос. Поэтому понадобилось много времени, чтобы я понял, как это объяснить в танце.
– Правда ли, что во время подготовки спектакля вы и ваша труппа принимали участие в сборе риса?
– Да, мы поехали именно на то конкретное место, и там собирали урожай. Я не знаю, как в России фермеры собирают урожай. Наклоняются или косят как-то? Они стоя это делают или нагибаются? Нам нужно наклоняться практически к самой почве. Все идет вниз к земле: ты сажаешь рис, поднося его к земле и, стоя на коленях, собираешь этот урожай. Это очень вдохновляет, особенно для нынешнего поколения. Когда оно росло, эти люди думали, что рис берется из супермаркетов, ведь они настолько далеки от деревенской жизни. Как я уже сказал, все идет вниз. Это было очень весело и незабываемо. Больно, но тем не менее очень интересно. Все просто в поту были. Мы очень уважаем фермеров.
– Вы сказали, что спектакль символизирует циклы жизни, циклы природы. А каково место человека в этом цикле? И, соответственно, актеры изображают части природы или ее обитателей?
– Думаю, что спектакль – о жизненном цикле. Вы будете рассматривать ветер, а может быть, это люди в этих элементах? Я думаю, что каждый может это интерпретировать по-своему.
– Что вы в театр берете европейского и общенационального и что оставляете своего, азиатского?
– Знаете, мы ходим в музеи, чтобы изучать историю страны. Мы ездим в деревню, общаемся с коренными жителями, чтобы понять их жизнь. И ко всему прочему Starbucks у нас тоже есть. И экспрессо мы тоже пьем. Но мы все равно трепетно и бережно относимся к чаю. И для того, чтобы заварить чай, уходит гораздо больше времени, и для того, чтобы его распробовать, тоже. Мы – люди Интернета с небольшими отличиями.
– Когда вы создавали Cloud Gate 40 лет назад, существовала ли тогда в Тайвани какая-то танцевальная культура?
– С годами на нашем пути мы учимся классическому танцу, классическому балету, и традиционный танец мы тоже изучаем. И эта традиционная техника обучения у нас в таком сильном внутреннем стержне. Мы были первой профессиональной танцевальной труппе в Тайвани, и вообще мы первая современная танцевальная труппа во всем китайскоязычном сообществе.
– Когда вы обучаете, какой принцип движения вы берете за основу?
– Я не обучаю. У меня есть очень старые мастера, которые обучают танцу. Когда я пригласил этих мастеров, они вообще не обучали танцу, они обучали боевому искусству. Я сказал, что мне нужно просто натренировать и обучить их тела, и мне не нужны никакие комбинации. Однажды после премьеры мастер подошел ко мне и сказал: «Я тебя поздравляю, посмотри на реакцию публики: это успех». Он оставался за кулисами до тех пор, пока все ушли, и сказал: «Как ты не понимаешь? Ты же все сделал неправильно!» Потому что мы берем только принципы, а не сами движения. Я не обучаю танцу, я извлекаю из тела танцора движение. Мы любим делать то, что не делали никогда ранее. Иногда мне говорят: «Давайте сделаем это». А я отвечаю: «Но как же, ведь мы это уже делали!» Поэтому и моему парикмахеру всегда приходится придумывать что-то новое. То есть это не мое какое-то произведение, это результат взаимной работы.
– Помимо танцев, вы занимаетесь еще и писательской деятельностью: у вас вышла книга и она имела большой успех. А сейчас вы над чем работаете?
– Да, вообще я был писателем. Первые мои рассказы были опубликованы, когда мне было 14 лет. Книги были опубликованы в 22 года. Писателем быть замечательно, потому что я до сих пор получают какие-то дивиденды за авторские права. Но сейчас у меня не получается спокойно сидеть на месте. Я забыл слова. И после того, как я забыл слова, я стал создавать какие-то хорошие работы. Потому что танец – не о значении, танец – о чувствах. Поэтому я надеюсь, что, когда вы придете в Театр оперы и балета, вы энциклопедию выбросите на входе.
