Воронеж. 17.05.2021. ABIREG.RU – Рейтинг влиятельности – Александр Гусев второй год подряд возглавляет Рейтинг влиятельности, оставляя позади бывшего губернатора Алексея Гордеева. «Абирег» встретился с главой региона и узнал, как он относится к статусу самого влиятельного человека Воронежской области, кого поддерживает в противостоянии строителей – Евгения Хамина или Сергея Лукина – и можно ли назвать гордуму легитимной после уголовных дел о мошенничестве на выборах.
– Александр Викторович, вы являетесь губернатором Воронежской области 2,5 года, а если взять в расчет время в статусе врио, то больше трех лет. Что удалось сделать за этот срок?
– Знаете, когда необходимо сказать, чего удалось достичь, всегда очень сложно выделить что-то одно. Если бы это был один проект, которым занимаешься и наконец реализовал, можно было бы сказать, мол, вот я горжусь тем, что реализовал тот единственный проект, который я вел. Но работа губернатора предполагает огромный спектр задач, поэтому я бы сейчас не называл что-то одно такое конкретное, что является уникальным. В целом я хочу сказать, что за эти три года Воронежская область не потеряла тех темпов развития, которые она набрала в последнее десятилетие, и считаю, что здесь есть и моя заслуга. Хотя это, конечно, командная работа.
– Что-нибудь выделите? Например, несколько лет назад вы говорили, что акцент будет сделан на развитии промышленности.
– Это объективные вещи. Все процессы, которые связаны с поддержкой и развитием сельского хозяйства и промышленности, глубоко проработаны не только на нашем уровне, но и на федеральном. Да, мы понимаем, что такая сквозная поддержка идет со стороны федеральных властей, со стороны федерального бюджета – мы, естественно, подхватываем и финансируем. В общей сложности, если говорить только о прямой федеральной поддержке сельского хозяйства, на эти цели направляется от 10 до 12 млрд рублей. В промышленности, к сожалению, таких процессов пока нет, поэтому мы и пытаемся искать иные варианты поддержки.
– Вы же понимаете: ваши слова, в принципе, можно интерпретировать как то, что губернатор не смог назвать достижения...
– А как хотите, так и интерпретируйте. События случаются каждый день. И сегодня что-то кажется твоим огромным успехом, а назавтра ты понимаешь, что это просто твоя работа и ты ее хорошо сделал. И таких моментов, таких фактов за три года было огромное количество. Выделить единственный, который мне дает ощущение удовлетворенности, не могу.
– Сейчас мы в масках, но вы-то прошли вакцинацию – почему тогда вы постоянно ее носите, в том числе на заседаниях правительства?
– Вы знаете, во-первых, это рекомендация наших санитарных врачей. Даже если человек сам не болеет, имея антитела, он может являться носителем вируса, передавать его. Вообще маска защищает не меня от вас, а вас от меня – она работает на выдох, на вдох она не работает. И я считаю, что это необходимый, к сожалению, атрибут, который понадобится нам еще многие месяцы. Опасность усиления пандемии никуда не делась: мы видим, что во многих странах начинается рост, так называемая третья волна. У нас пока другие тенденции – будем надеяться, что они сохранятся.
– Как ваш организм перенес вакцинацию?
– Я перенес совершенно без каких-либо последствий, за исключением ряда неприятных ощущений в процессе ввода вакцины в плечо. А так, в общем-то, ни температуры, никаких других последствий не было.
– Раз зашла речь о здоровье, то какие принципы ЗОЖ вы еще соблюдаете? Может, не пьете, не курите?
– Как в том анекдоте: «Зачем тогда такая жизнь нужна?» (Смеется – прим. ред.) Я не злоупотребляю тем, о чем вы говорите, хотя, безусловно, если есть повод и нужно кого-то поздравить, ничего плохого в том, чтобы выпить бокал вина, я не вижу. Главное, не делать это каждый день и много. Я не курю, слава богу, уже достаточно давно – бросил в течение одного дня. Считаю, это был очень смелый поступок.
– С первого раза?
– Да. Помог случай. Два дня не было возможности купить пачку сигарет, и на третий день я сказал: «Зачем она вообще мне нужна?» К сожалению, активно спортом я не занимаюсь сейчас, но в течение рабочего дня и в выходные стараюсь вести себя достаточно подвижно. Много было правильных хобби в прошлом – занимался теннисом, яхтингом.
– В прошлом году в Рейтинге влиятельности вы впервые опередили Алексея Гордеева. Чувствуете ли, что вы сейчас самый влиятельный в регионе человек и что Алексей Васильевич отдаляется от региона?
– Если выражаться околоспортивным языком, вы сравниваете людей, занимающихся разными видами спорта, в разных лигах – вы сводите их в одну таблицу. Есть ли в этом какой-то практический смысл, не знаю, поэтому, честно говоря, я всегда к рейтингам отношусь спокойно. И к вашему рейтингу тоже. Я считаю, здесь желательно подобное с подобным сравнивать, чтобы мы понимали, что вот есть несколько человек, которые занимаются похожим делом, и вот кто из них влиятельнее.
– Я объясню по рейтингу. Мы берем 50 экспертов из разных сфер, которые оценивают людей из бизнеса, власти и т. д. Понятно, что это не какая-то истина в последней инстанции, но определенный срез дает.
– Вот смотрите: через три года после того, как я перестану быть губернатором, наверное, мой рейтинг будет несравним с рейтингом человека, который будет заниматься в то время руководством области – это к вопросу о влиянии Алексея Гордеева. Я к Алексею Васильевичу с глубочайшим уважением отношусь, считаю, что он огромную работу провел и сделал мощнейшие преобразования в Воронежской области. Я, безусловно, с ним сейчас общаюсь, стараюсь и совет от него получить – было бы, наверное, неуместно с моей стороны не воспользоваться помощью такого авторитетного, опытного человека, с ним не взаимодействовать. Мы встречаемся, созваниваемся.
– А если по-другому переформулировать: стали ли вы чаще отказывать ему в его просьбах?
– Вы знаете, он никогда ко мне ни с какими просьбами не обращается. Нужно отдать ему в этом должное, он никогда не звонил и не говорил: «Слушай, прими вот этого человека, у него там есть какой-то вопрос». Если мы встречаемся, мы обсуждаем проблемы или задачи, которые у нас есть. Алексей Васильевич до сих пор с большой любовью и трепетом относится к Воронежской области. Видно, что на самом деле он неравнодушен к нашей земле. И я также не пользуюсь его лоббистскими возможностями. То есть я никогда не прошу Алексея Васильевича что-то «шепнуть», чтобы нам чего-нибудь отписали – это, по большому счету, и сделать невозможно. Как правило, все взаимоотношения регионов и правительства либо администрации президента строятся по определенным регламентам, деньги все по формулам делятся, невозможно прийти и сказать: «Дайте мне коробку денег» – тогда соседу останутся гроши какие-то. Все делится по правильным, за долгие годы отработанным методикам. Его лоббизма я не ощущаю, но за советом, за поддержкой, за тем, чтобы он мог способствовать встрече с какими-то людьми, готовыми инвестировать в регион, я обращаюсь. Вот на этих принципах общаемся.
– Вы сказали, что находитесь с Алексеем Васильевичем в разных лигах. Можете сравнить, по примеру с футбольными лигами, где вы, а где господин Гордеев?
– Я не знаю, в какой лиге Алексей Васильевич, а я в лиге губернаторов РФ участвую. Он, естественно, на более высоком уровне федерального руководителя.
– Сейчас в соцсетях развернулась война девелопера Евгения Хамина против так называемого строительного клана в целом и владельца ДСК и сенатора Сергея Лукина в частности. Вы на чьей стороне, слышали ли об этом противостоянии?
– Я общался с Хаминым: рассказывает, что он просто такой активный пользователь соцсетей и отстаивает свои принципы, которые у него в бизнесе есть, и отвечает на те выпады, которые идут от каких-то изданий и в соцсетях. Он меня убеждает, что никакой войны он не ведет ни с Лукиным, ни с какими другими строителями. Возможности одного и второго несопоставимы, там войну вести бессмысленно (это к вопросу о строительном лобби). Они конкуренты. Они никогда не смогут вместе двигаться. У них всех разные интересы. Они бились, бьются и будут биться за земельные участки, инфраструктуру, которой могут воспользоваться. Поэтому я, честно говоря, не вижу никакого смысла раздувать эту тему, я надеюсь, что она либо сошла уже на нет, либо сойдет. Это бессмысленная трата денег – мы понимаем, что все это стоит денег.
– Но бюджет выигрывает. Они же контракты поднимают до миллиардов...
– Я вам скажу, бюджет как некая эфемерная кладовая, может, и выигрывает. Только чей бюджет? Эти участки продаются федеральными структурами, и деньги уходят Федерации, но с точки зрения инвестиционной активности по области наносится удар. Вы меня извините, но они отдают 1,5 млрд рублей за земельный участок в 10-20 га, а эти 1,5 млрд рублей они могли бы вложить в технику, в зарплаты людей, еще во что-то, а они просто платят за землю, и средства уходят в федеральный бюджет.
– А Федерация не делится с нами ничем?
– Сейчас механизм такой, что эти земли продаются через Дом.рф. Понятно, что деньги не пропадают, они будут потрачены на общефедеральные задачи, но с точки зрения областных интересов отвлечение такого вот количества финансовых средств из фактически инвестиционных источников, которые у строителей есть, – для нас это потеря. Поэтому, конечно, мы стараемся и готовы говорить: «Ребята, делайте разумные шаги». Когда, например, за неполный гектар платят по 100 с лишним млн рублей, это сколько тогда будет стоить жилье в Воронеже?
– Мне рассказывали, что вот эта война Евгения Хамина против строителей началась после того, как вместо Северного леса владельцу «Аксиомы» Сергею Журавлеву пообещали какой-то участок в Воронеже. Тогда все строители не стали участвовать в аукционе по договоренности, а Евгений Хамин пришел и перебил предложение господина Журавлева...
– Глупость какая. Никакого участка не предоставлялось. Северный лес в свое время, извините за выражение, не деревьев это касается, попилили. Была схема: колхоз продал колхознику, колхозник продал второму лицу, третьему, и в итоге получилось 52 участка, много собственников на этой земле на 50 га. Эти собственники задают вопрос: «Слушайте, вы нам разрешите эту землю использовать?» Мы говорим: «Нет, не разрешим, это особо охраняемая территория, сейчас мы другой статус ей придадим, который совсем запретит там капитальное строительство». И можно было бы пойти с ними в суды, сказать, мол, давайте теперь будем судиться до скончания веков, может, вы там что-то и сумеете доказать. Мы пошли другим путем: попросили сказать нам честно, документально подтвердить, сколько заплатили за эту землю, – и мы узнали цену, кто и сколько. И сейчас мы говорим, что готовы компенсировать собственникам эти потери. Либо это будет компенсационный земельный участок – мы просто обменяемся этими участками. Ну а если мы не найдем такой возможности, значит, будем просто выкупать по названной стоимости. Вот такая простая логика – Хамин к ней никакого отношения не имеет, равно как и любой другой строитель. Поверьте, речь идет о земельных участках, которые не сильно сейчас востребованы. Это точно не центр города, это обычные земельные участки где-то рядом с Воронежем.
– Скажите, если выбирать, кто вам больше нравится – Хамин или Лукин?
– Послушайте, у меня к мужчинам отношение как к товарищам. Нормальное. И Хамин, и Лукин – это люди, с которыми я, безусловно, взаимодействую. Но ни один, ни второй не является моим товарищем, с которым я общаюсь на основе товарищеских взаимоотношений. И тот, и другой много вкладывают в экономику области, и, конечно, мы с ними много взаимодействуем и будем взаимодействовать. Я надеюсь, что даже если есть у них этот конфликт, – хотя я уверен, еще раз говорю, что это искусственно подогреваемая тема, – я думаю, что он закончится.
– Александр Викторович не смог выбрать...
– Я свой выбор сделал 30 с лишним лет назад, зовут ее Валентина.
– В одном из своих постов Евгений Хамин включил вас в число своих соратников по борьбе со строительным кланом...
– Я не знаю, с каким кланом борется Евгений Николаевич. Можно, конечно, нарисовать там себе холстов с ветряными мельницами и вокруг них с боевым кличем бегать... Я поддерживаю на сегодняшний день любой процесс, который помогает развиваться экономике Воронежской области, под чьей бы фамилией этот процесс ни реализовался – ну лишь бы это не был человек с репутацией, измазанной настолько, что к нему подходить страшно. Это нормальные люди, которые многие годы работают на территории области, мы взаимодействуем, мы им помогаем в том числе. Нам нужно строить 2 млн кв. м в год, такую задачу нам поставил президент.
– А, может быть, застраиваться будет не только Северный микрорайон, но и другие?
– Основная застройка производится вне Северного микрорайона – это Шилово прежде всего, это Отрадное, в сторону Новой Усмани... В Северном же это не основная наша стройка: там, если все площадки от аэропорта до памятника Славы собрать, выйдет куда меньше, чем в Шилово или у Отрадного. Сейчас реализуется концепция компактного города, которая предусмотрена в генплане Воронежа.
– Это новый генплан?
– Концепция всегда такой была. Она просто перенесена сейчас как концепция, как стратегия, на основе которой разрабатывается генплан. Она абсолютно правильная. Развивая территории, привлекательные для строительства, в пригородах Воронежа, мы должны стимулировать ликвидацию не только аварийного, но и ветхого фонда в городе. И мы должны развивать ту часть города, в которой уже сложилась застройка, в том числе не только многоквартирными домами, но и старым частным сектором, старыми индивидуальными жилыми домами. Вот это наша задача, это мы будем своими возможностями стимулировать, а развитие площадок за городом происходит на обычной, так сказать, коммерческой основе. Развивать ту часть Воронежа, которая застроена, но является ветхой – конечно, это наша задача. Мы считаем, это правильная идеология, все, в том числе люди, которые разрабатывали генплан, поддерживают эту идею – стратегию развития Воронежа как компактного города.
Мы здесь, во-первых, готовы частично брать на себя затраты на расселение аварийного жилья, это наша обязанность: если дом признан аварийным, мы готовы его расселить, снести. А потом эту площадку за совершенно разумные деньги передать застройщику, который берет на себя обязательство удалить и ветхое жилье, которое примыкает к аварийным площадкам, и, соответственно, согласовывает с нами планировку, в том числе соблюдая все требования, которые есть для этой зоны. И второе: мы, конечно, готовы помогать в развитии инженерных сетей: как правило, они изношены в таких районах – это касается и кабелей, и водопроводов, и канализации, здесь мы готовы тоже помогать. Механизмы разные – от прямого бюджетного финансирования замены сетей и до того, что эти работы будут включены в инвестпрограммы сетевых ресурсоснабжающих организаций.
– У людей, которых переселяют из ветхого жилья, главная претензия такая: вместо квартиры, например, на улице 9 Января они получают квартиру в Шилово, а это совершенно разные районы города.
– Доехать с 9 Января и из Шилово в центр города – это примерно одно и то же время. По километрам, может быть, есть небольшая разница, но время одно и то же. При этом в Шилово новая школа, новая поликлиника, правильно сформированные внутридворовые и междворовые пространства. Там будет строиться спортивная инфраструктура. Какой смысл держаться за старье? Поверьте, мы бы, может, и в центре предлагали, если бы здесь была возможность предложить жилье, но в центре почти ничего не строится, а, во-вторых, квадратный метр стоит до 100 тыс. рублей, у нас просто такой возможности нет. Это жилье, которое мы там выкупаем, оно же не стоит 100 тыс. рублей за квадратный метр. Я считаю, что это очень справедливая тема, когда мы предлагаем людям уйти из аварийного жилья в хорошее комфортное современное жилье. Да, территориально это может быть не очень привычно, но, поверьте, я думаю, люди достаточно быстро к этому привыкают.
– Как вы оцениваете эффективность Виталия Шабалатова? Насколько я слышал, его влияние растет, а последние два года говорят, что его ждет назначение губернатором в один из российских регионов. Если назначение произойдет, насколько это будет критично для вашей команды?
– Виталий Алексеевич – заместитель губернатора – первый заместитель председателя правительства. И совершенно объективно, что у него существенный вес в правительстве есть. Я хочу сказать, что он человек не только креативный, но и очень работоспособный, он многие задачи берет на себя – и решает их, самое главное. Я высоко оцениваю работу Виталия Алексеевича и возможности его перехода в другой регион – он готовый к этому специалист. Помимо того, что он имеет многолетний опыт работы в правительстве Воронежской области, он прошел обучение в кадровом резерве наивысшего правительственного уровня в Москве. Это большая программа, очень эффективная – хочу сказать, там на самом деле правильная методика, она дает много знаний. Конечно, такой человек может возглавить регион, в этом, наверное, ничего такого сверхъестественного не нужно усматривать. Мы потеряем многое, но сможем его заменить. У нас поставленная работа по формированию кадрового резерва, она позволяет нам спокойно относиться к повышению коллег, которые с нами работают.
– А на такие места приглашаете новых людей или уже работающих в правительстве?
– Мы на любую должность, прежде всего, подбираем специалистов из тех, кто находится в резерве. Если мы не находим или если вдруг мы видим человека с уникальными способностями, задатками именно в этой сфере, тогда, может, мы принцип «только из кадрового резерва» оставляем и этого человека назначаем, но все равно основное назначение у нас идет из кадрового резерва.
– Назовите топ-3 членов вашей команды по полезности.
– Я вам могу сказать по объемам задач, которые выполняются. Это, безусловно, Виталий Шабалатов: на нем многие вопросы завязаны – не только финансовые, не только экономика, не только вопросы собственности (это все его сферы деятельности), не только функционирование механизмов конкурентных закупок. У него много подразделений в подчинении и, естественно, много задач. По объему работы наибольшее количество задач приходится решать ему.
Владимир Борисович Попов. При нем еще в 2019 году реформировались очень многие процессы в социальной сфере. Это и социальное обслуживание, там большие изменения происходят: новые подходы в департаменте образования, модернизируется система здравоохранения – это огромный пласт работы.
И Виктор Иванович Логвинов. Как человек, который возглавляет отрасль, наиболее динамично сейчас не только развивающуюся, но и функционирующую – сельское хозяйство. Там больше 20% ВРП, даже чуть больше, чем у промышленности, больше чем у стройки, вот поэтому у него тоже объем работ огромный. У него работа такая – более приземленная, что ли, в хорошем смысле, то есть много встреч, много общения, много инвесторов (пусть они и не все крупные), много функций, связанных с господдержкой. Я говорил, около 12 млрд рублей просто проходит прямых средств финансовой поддержки, а еще косвенные механизмы и т. д. Если вы хотите по объему работ, то вот три человека. Хотя еще раз: у меня нет сейчас такой проблемы, как неудовлетворенность работой кого-то из заместителей. Есть претензии к некоторым руководителям более низкого уровня, но с заместителями, я считаю, в принципе у нас все складывается хорошо.
– А почему мэра Вадима Кстенина не упоминаете? У него уже столько заместителей задержали... (Последнее задержание – вице-мэра Воронежа по градостроительству Юрия Бавыкина – произошло в феврале – прим. ред.)
– Там сажают не столько заместителей, а заместителей по одному направлению.
– Опять же, строителей...
– Видимо, нужно будет название поменять, чтобы справиться. (Смеется – прим. ред.) Кстати, по поводу названия. На самом деле мы думаем, что необходимо некоторое изменение структуры управления в городе произвести именно в строительном и архитектурном блоке. Сейчас они разделены, вернее, отдел выдачи разрешений и отдел управления архитектуры между собой мало коммуницируют, при этом находятся в одной вертикали, но под разными управлениями. Вот сейчас мы хотим добавить значимости именно решению архитектурных задач в городе, мы понимаем: областной департамент может существенно влиять на строительство, потому что ресурсы есть. Управление строительства города в меньшей степени влияет на крупных застройщиков. А вот влиять с точки зрения архитектуры, выдерживания всех параметров как раз должен человек, который обладает компетенциями архитектора. Мы думали над тем, чтобы сейчас несколько изменить структуру. Допустим, отдел выдачи разрешений, в том числе главного архитектора, перевести в управление архитектуры, которое так и будет называться. А управление строительной политики уйдет под другого зама. Это не увеличит количество заместителей – просто функционал поменяется. Может, это спасет следующих руководителей и заместителей этих направлений от ошибок, которые допустили их предшественники. Кстати, все нарушения свои они допустили, не находясь на должности заместителя мэра.
– А разве спецслужбы не проверяют кандидатов до назначения в администрацию?
– Все выяснилось несколько позже, чем провели это назначение. Бывают ошибки. Кадровых ошибок не избежать, потому что в душу человеку не заглянешь. Мы специалиста оцениваем по функциональным действиям, по его возможностям, его работоспособности, а в душу – насколько он в своих намерениях чист – заглянуть не можем.
– Какой нам это дает сигнал? Что выборы в Госдуму должны быть более прозрачными?
– Смотрите, выборы должны быть более вариантными, что ли. Заявленный партией процесс обновления, думаю, будет как раз реализован на выборах в Госдуму в этом году, и обновление пройдет существенное. Будет ли это в каждом регионе происходить или нет, это второй вопрос. Но в целом, я думаю, обновление людей, которые будут представлять «Единую Россию» в Государственной Думе, произойдет существенное.
– По такой же статье (мошенничество на выборах), как и Бавыкин, был задержан первый заместитель председателя Воронежской городской Думы Александр Провоторов. До этого по другой статье был задержан депутат Кудрявцев – все они дали признательные показания. Скажите, можно ли после таких скандалов назвать гордуму легитимной?
– Эти их действия никак не влияют на легитимность Думы, потому что за депутатов в городе голосовали, – ну сейчас цифру точную не назову, – по крайней мере, десятки тысяч человек. А то, что, вы меня извините, один кандидат дает деньги другому кандидату за то, чтобы тот сделал его депутатом, это нужно быть очень уверенным в том, что ему помогут, это глупость какая-то. Со стороны того, кто брал, все понятно – это преступление, там суд определится, но со стороны того, кто давал, это глупость абсолютная. Никак Провоторов на то, чтобы этот второй человек (депутат Александр Жуков – прим. ред.) стал депутатом, повлиять не мог.
– Простите, как это можно интерпретировать? Жуков дал не тому?
– Как угодно называйте. Ну Жуков зачем это сделал? Это не укладывается в голове. Также как и то, что Бавыкину сейчас инкриминируют. Мы часто такую теорию заговора в голове держим, а на самом деле это людская глупость (со стороны того, кто давал), я по-другому это не назову. Со стороны того, кто брал – понятно, чего он хотел, заработать, наверное.
– Вы в прошлом году ворвались в соцсети, появились везде. Скажите, это ваше личное решение или федеральный тренд?
– Безусловно, присутствие в соцсетях – это необходимость. Это не только личное желание и не только, условно говоря, помыкание, а абсолютно правильный тренд и необходимость для любого человека, кто вот такую публичную деятельность ведет. И никуда от этого не денешься, хочешь этого или не хочешь. В то же время можно сесть и все время писать, какой я там молодец, сейчас я вот посмотрю, разберусь и т. д. Но еще должно остаться время на то, чтобы это сделать. И для меня дело важнее слова. Еще раз: для меня важнее сделать, чем кому-то там что-то рассказать и доказать, почему я это смог сделать.
– Какую-то пользу почувствовали от непосредственного общения?
– Безусловно. Мы видим, что, во-первых, нельзя сказать, что соцсети – это единственный источник информации, на основании которого мы какие-то решения принимаем. Поверьте, у меня источников достаточно: и правоохранительные органы дают информацию, и общественники, с которыми мы взаимодействуем, и экспертное сообщество, которое у нас присутствует, и, безусловно, это отраслевые наши структуры, которые тоже информацию предоставляют. Мне проще ориентироваться, потому что у меня информация разноплановая, из разных источников, всегда можно более правильную картинку происходящего составить. Но тем не менее следить за тем, что происходит в соцсетях, нужно. Сейчас мы используем модное слово «инцидент». Если какой-то «инцидент» начинает набирать достаточно большое количество комментариев, безусловно, на это нужно обращать внимание. Не всегда эта информация превращается на самом деле в инцидент, потому что иногда бывает так, что раскручивают на пустом месте, а иногда и фейки там какие-то запускают, то есть здесь тоже важно сориентироваться и понять. У нас для этого достаточно структур, которые этим занимаются и мне готовят информацию. И отраслевые руководители готовят информацию. Поэтому я считаю, что находиться в сетях, безусловно, полезно, нужно обязательно учитывать это в своей работе, но всегда нужно анализировать, сопоставляя с информацией из других источников.
– Какая ваша любимая соцсеть?
– Не скажу. Я ко всем отношусь с одинаково. Как к соцсетям, так и к изданиям, поверьте.
– Ожидаются ли перестановки в правительстве в ближайшее время?
– У нас на самом деле произойдет изменение, я об этом говорил, что-то может уже в марте (интервью состоялось 12 марта 2021 года – прим. ред.) случиться, больше таких изменений произойдет в апреле. Не то что бы есть какое-то недовольство работой (хотя недовольство по некоторым персонам есть), но у кого-то просто уже запал, что называется, пропал. Кто-то в силу возраста уже вынужден уходить, на какие-то позиции мы ищем более эффективных людей, тоже не скрываю. Эти изменения произойдут, но я бы не хотел их анонсировать конкретно по фамилиям и должностям.
– Работой Данила Кустова довольны? (27 апреля 2020 года возглавил департамент экономического развития Воронежской области – прим. ред.)
– Он активный человек, безусловно, очень старается. Может, и не имеет такого опыта пока, аппаратного веса, но, мне кажется, из него выйдет хороший госслужащий.
– В одном из старых интервью вы упоминали, что хотите запомниться воронежцам мэром, при котором появилось метро. Метро так и не появилось и, наверное, уже не появится. А каким вы хотите запомниться губернатором?
– Возможно, как-то из контекста вы немножко вырываете, но не буду спорить, может, я об этом говорил. По поводу того, что не будет скоростного рельсового транспорта, я бы не спешил говорить. Мы эту работу продолжаем, продолжаем работать с ВЭБом, надеемся, что найдем понимание среди федеральных строительных структур. Город растет, и количество пассажиров уменьшаться пока не будет. Мы построим новые дороги, дублеры сделаем, но кардинально эту проблему не решим, поэтому работа по продвижению схемы легкого рельсового транспорта будет продолжена.
Это не быстрый процесс, важно еще не ошибиться, потому что у нас был такой предполагаемый партнер, который пришел и сказал: «Я готов зайти, но вы поучаствуете в десятой доле процента при строительстве и потом ежегодно около миллиарда рублей субсидии будете мне давать за перевозку, потому что это убыточная деятельность». Мы посчитали сами и решили, что у них не совсем правильные расчеты, решили пока расстаться. А с ВЭБом сейчас более системная работа: они понимают, как эти процессы организуются, они могут выступать как институт финансирования этих работ, заемных средств – эта работа продолжается, она не так быстро идет, как хотелось бы. По поводу того, каким запомниться... Я, честно говоря, не сторонник того, чтобы определить одну вершину для себя и, забыв обо всем, туда карабкаться. Мне бы хотелось, чтобы я мог спокойно смотреть людям в глаза по истечении сроков моей работы губернатором. Чтобы они здоровались со мной, чтобы мог прежде всего сказать себе: «Я сделал достаточно и, может, все из того, что мог». Понятно, что в условиях ограничений сделать все не могу, но моя позиция – сделать по максимуму. Собственно, если мне это удастся, буду счастлив.
– Одного срока не хватит?
– У нас даже законодательно сейчас трудоспособный возраст до 65 лет, а мне еще 60 нет. Так что вы рано об этом заговорили.
– Давайте прямо: планируете идти на второй срок?
– Скорее всего. Это многофакторное решение. Где основное даже не мое желание, а оценка работы населением. Это главный фактор, по которому будет приниматься решение о назначении или продлении полномочий, поэтому говорить об этом рано. Но уж, по крайней мере, я буду стараться, чтобы население обо мне отзывалось... вернее, даже не отзывалось, а понимало, что в области делается достаточно в условиях тех ограничений, которые есть.
