Игровые автоматы вновь стали появляться на наших улицах, не говоря уже о компьютерных салонах, где те же азартные игры маскируются под лотерею. Правоохранители пытаются изменить ситуацию, но признают: многое не в их силах. Один из тех, кто курирует борьбу с игорным бизнесом в нашей области, - начальник отдела организации применения административного законодательства главного управления МВД подполковник Николай Саблин - ответил на вопросы «ВК».
- Николай Михайлович, человеку, как правило, приходится выбирать из двух зол меньшее. Но не кажется ли вам, что в случае борьбы с игорным бизнесом зло было выбрано не меньшее, ведь бизнес победить не удалось, а налогов государство лишилось? Никто не спорит, что потакание низменным страстям, пусть приносящим деньги даже и на социальные нужды, - плохо. С другой стороны, сам игорный бизнес никуда не исчез, просто он изменил формы и ушел в подполье.
- Все хотят немедленного результата. Вот появился федеральный закон, и чтобы на другой день уже было по-другому. Но так, к сожалению, не бывает.
- О каком немедленном результате вы говорите? На самом деле прошло как минимум три года с тех пор, как игорный бизнес был объявлен вне закона…
- Вот тут давайте разбираться. Нормативный акт, который реально может повлиять на ситуацию, появился девять месяцев назад. Если по порядку, то в середине 2009 года был принят закон об ограничении игорного бизнеса. В то время на правительство обрушился шквал обращений граждан, которые теряли близких по причине патологической зависимости от азартных игр. Игромания в стране стала национальной бедой наравне с алкоголизмом и наркоманией. Решили, что игровому бизнесу можно существовать в четырех легальных зонах. Остальное было объявлено вне закона. Сказано - сделано: мы убрали все игровые автоматы в Воронеже. Полгода ничего не работало. Мы ходили гордые, радуясь, что победили. Но глупо было бы надеяться, что те, кто зарабатывал миллионы, легко сдадутся. Вскоре ситуация поменялась. На смену «ромашкам» пришли лотереи. Оборудование как было игровым, так им и осталось. Но центры стандартизации стали выдавать сертификаты, утверждая, что оборудование не игровое, а лотерейное. Основная загвоздка заключалась в том, что в законе понятие лотерейного оборудования было прописано, мягко говоря, нечетко. Никаких технических регламентов, регулирующих такую деятельность, тоже не существовало. Таким образом, под понятие лотерейного оборудования вполне подошел обычный игровой автомат со снятым купюроприемником.
Примерно в то же время - с начала 2010 года - был принят закон о том, что милиция не правомочна проверять лотереи. Лотерейные клубы оказались неуязвимы. Их деятельность регламентировалась не Федеральным законом «Об игорном бизнесе», а Законом «О лотереях». По закону для открытия лотерейного клуба достаточно было направить уведомление в налоговую службу. К нему прилагался простой пакет документов, который направлялся в Москву, после чего ФНС вносила организацию в реестр федеральных лотерей. Выписка из реестра служила основным документом, позволяющим организовывать такой бизнес. Причем разрешение распространялось на всю территорию России. Проверку лотерей передали налоговым службам. Но налоговики были тоже ограничены в возможностях - согласно закону о защите предпринимательства, такие проверки можно осуществлять лишь раз в три года. Словом, было ощущение, что нам нарочно кто-то вставлял палки в колеса. Но мы со своей стороны продолжали настаивать на том, что лотереи - по сути, незаконный игорный бизнес, и, соответственно, делали проверки. Если вы помните, в области был принят закон, который устанавливал ответственность за нарушение запрета на проведение азартных игр. Ответственность была предусмотрена серьезная - штраф до 1 млн рублей. Но Верховный суд признал наш закон не действующим.
- Какие аргументы были у Верховного суда?
- Сферу игорного бизнеса регламентирует федеральное законодательство, стало быть, на региональном уровне никакой самодеятельности быть не должно. Но полицейским-то что было делать? С одной стороны, на нас напирало население, публикуя на сайтах сообщения, где в Воронеже работают игровые клубы, и, соответственно, делая выводы, что полиция не работает. С другой - мы идем в клубы, а хозяева говорят: «У нас лотерея, вот сертификат. А лотерея - уже не вашего ума дело». Но тем не менее весь 2010 год мы составляли протоколы о работе игорных заведений без разрешений. Все наши претензии судом были отклонены. Мы подавали апелляции, но все оставалось без изменений. Так длилось до ноября 2010 года, пока Высший арбитраж своим решением не указал судьям, что мы были правы.
- Что происходило в Воронеже? Работали ли казино и игровые павильоны?
- В 2009 году, до вступления в силу закона о запрете игорного бизнеса, на территории Воронежа и области действовало до 245 игорных заведений - кафе, компьютерных клубов. В конце 2010 года вышел другой федеральный закон, который установил, что с 1 января 2011-го невозможно проведение лотерей с использованием электронного оборудования. Начался новый этап борьбы. К середине 2011 года мы приостановили деятельность 187 заведений. Остальные закрылись сами. Из незаконного оборота в то время было изъято 1,6 тыс. единиц игрового оборудования. По сути, игорному бизнесу в нашем регионе был положен конец.
- Но на днях наш фотокорреспондент сделал снимок работающего игрового автомата на заднем дворе Юго-Западной автостанции. "Однорукий бандит" притаился недалеко от общественного туалета, и азартные пенсионерки продували там свои сбережения.
- Мы знаем об автоматах у Юго-Западной автостанции. Они позиционируются как лотереи. Мы неоднократно приезжали туда с проверками, дважды изымали материнские платы. Проблема в том, что в соответствии с законом для возбуждения уголовного дела оперативникам необходимо доказать, что доход игорного заведения составил 1,5 млн рублей и выше. Если же сумма в кассе или по бухгалтерии (если таковая, конечно, имеется) оказывается меньше, то в отношении предпринимателя могут возбудить лишь административное дело. Максимум, что грозит хозяину клуба, - конфискация оборудования (с его последующим уничтожением) и штраф до 50 тыс. рублей для должностных лиц, для юридических - от 500 до 800 тыс., а для простых граждан - от 2 до 4 тыс. рублей. К слову, с тех пор как был введен закон с такими санкциями, предприниматели срочно принялись менять форму собственности. Юридические лица стали ИП. А ИП - просто гражданами. Сегодня не иметь никаких документов - самое выгодное дело. Между прочим, непросто изъять сам автомат, а если даже и удается его изъять, то купить новый - плевое дело. В Интернете полно объявлений о продаже. Цена автоматов смехотворная - от 5 тыс. рублей.
На днях в районе остановки «Школа» на Ленинском проспекте между домами № 203 и 213 мы закрыли один скромный павильон без всяких вывесок и названий. О том, что там играют, нам сообщили около месяца назад, но попасть туда не получалось - дверь все время была закрыта. А в один из дней в восемь вечера наши сотрудники наконец туда попали. Посидели, поиграли вместе с несколькими подростками. Ничего не выиграли, правда. А потом предъявили документы. Девочка-администратор спокойно отреагировала: не предъявила никаких документов, хозяин заведения так и не появился. Там было 50 игровых автоматов, мы сняли с них материнские платы, отправили на экспертизу. Работаем, посмотрим, чем история закончится.
- Что для вас самое сложное в противостоянии игорному бизнесу?
- В области около 20 залов, которые имеют лицензии на оказание так называемых телематических услуг. Заходишь внутрь такого зала, а там обычные мониторы: хочешь - новости читай, хочешь - почту проверяй. Однако завсегдатаи знают, что таково прикрытие. А хозяин уверяет, что предоставляет клиенту услуги доступа в Интернет, а на какие сайты заходит посетитель - не его, хозяйское, дело.
- Сейчас на самом деле вовсе не обязательно идти в какой-нибудь клуб, чтобы поиграть. Почти у каждого дома Интернет, заходи и играй…
- Если вы владеете техникой перевода электронных денег, то да.
- И вы уже никак не можете влиять на ситуацию?
- Прийти к вам домой и запретить играть я не могу. Нет оснований.
- Что, на ваш взгляд, поменялось в игорном бизнесе, как с ним стали бороться?
- Когда игорный бизнес был законным, то налоговые поступления в казну были вполне приличными. С другой стороны, деньги были нажиты на слезах и горе матерей, чьи дети становились лудоманами и просаживали последнее.
- Матери стали плакать меньше, по вашим ощущениям?
- Судя по заявлениям, которые к нам поступают, меньше. С начала года мы получили всего три заявления. Ранее их были пачки. Если вы помните, в Россоши паренек, который подсел на игровые автоматы, выпрыгнул из окна. Мать тогда писала жалобы во все инстанции, обвиняя в смерти своего ребенка именно милицию, которая допустила процветание игорного бизнеса. Сейчас, слава богу, такого нет. Вот вы пройдитесь по Воронежу, увидите вы на каждом углу игровые автоматы?
- Пусть не на каждом, но они есть. И, возможно, только первые ласточки.
- Первые ласточки - наши законченные дела и судебные решения по игорному бизнесу. В суд ушло 25 материалов. Статья новая, судебная практика пока не сложилась. Однако положительные решения все же есть. К примеру, по Бутурлиновке у нас уже второе положительное решение. Удалось доказать вину владельца интернет-клуба «Аврора». На него наложен штраф в сумме 700 тыс. рублей.
У таких клубов, как правило, очень хорошие адвокаты. Они приносят в суд определение Конституционного суда, в котором говорится, допустим, что изъять можно только то, что тебе принадлежит. А мне автоматы, говорит хозяин, не принадлежат, я взял их у соседа, и никто не подпадает под ответственность.
- Получается, если иметь грамотных адвокатов, то уйти от ответственности не проблема. К тому же, говорят, что бизнесменов защищают бывшие милиционеры.
- Но я же вам рассказал про решение по «Авроре». Есть аналогичный штраф в отношении воронежского владельца клуба. Остальные штрафы меньше, до 40 тыс. Надо признать, что взыскать их получается не сразу. Тяжбы могут длиться годами.
- Удалось взыскать 700 тыс. рублей с хозяина «Авроры»?
- Вопрос не ко мне, а к приставам. Вообще же для нарушителей предусмотрена максимальная ответственность в виде ограничение свободы сроком до четырех лет. Но такой судебной практики пока нет, во всяком случае, я о ней не знаю.
- Николай Михайлович, а есть ли у нас в области работающие казино?
- Если они и есть, то однозначно на нелегальном положении. Сфера закрытая, для узкого круга лиц. С казино все проще: там стол, рулетка, есть хозяин помещения, есть персонал, есть фишки, есть касса. Единственная сложность - туда попасть.
- На проспекте Революции раза три-четыре закрывали одно и то же казино. С большой помпой рассказывали об успешной операции, а через месяц все повторялось.
- Ну не через месяц, а через год, положим. Начнем с того, что свинья грязь найдет всегда, борись с ней или нет. Но, согласитесь, «грязи», в смысле доступности азартных игр, стало меньше. В свободном доступе их нет.
- На ваш взгляд, была задача реально бороться с игорным бизнесом?
- Конечно. Вот у меня на столе лежит представление Генпрокуратуры, в котором перечислено, сколько наказано сотрудников полиции, которые в недостаточной степени уделяли внимание борьбе с игорным бизнесом. А если разобраться, за что их было наказывать-то? В 2010 году именно мы доказывали, что лотереи - игорный бизнес, а судьи упирались, пока Верховный суд не сказал, что мы правы.
С моей точки зрения, государству нужно быть последовательным. Объявили, что игорный бизнес может существовать в специальных зонах. Но никто из бизнесменов в зоны не пошел - они просто проигнорировали решение властей. Значит, нужно было поставить крест на отрасли. И не в 2011 году менять законодательство, а сразу в 2009-м. И у нас уже было бы три года какой-то иной борьбы с игорным бизнесом. Может быть, более жесткой. Уже в самом начале реформы нужно было вводить ответственность. Уголовную в том числе. И сейчас было бы понятно, в том ли мы движемся направлении или не в том. А теперь мы только нарабатываем практику.
Светлана Тарасова
Воронежский курьер, №41, 17 апреля 2012 года.
