По мнению экспертов, необходимы дополнительные договоренности ОПЕК+ по сокращению добычи, пишут «Известия».
Паника на рынке нефти на фоне снижения спроса на углеводороды и ситуации с коронавирусом не сбавляет обороты. Во вторник – впервые с декабря 2001 года – стоимость нефти марки Brent упала ниже $18 за баррель. Это произошло после того, как накануне майские фьючерсы американской WTI достигли отрицательных значений – вообще впервые в истории. Это фактор временный, обусловленный сезонными особенностями контрактов, но, вместе со снижением спроса на «черное золото», он может существенно замедлить восстановление мировой экономики, считают опрошенные «Известиями» аналитики. В сегодняшней ситуации у нефтяных котировок пока нет драйверов для роста. Для стабилизации ситуации страны-члены ОПЕК+ должны принять новые меры – сильнее сократить добычу нефти или продлить срок действия сделки как минимум до конца 2021 года.
Темные нефтяные дни
20 апреля стал одним из самых черных дней в истории не только американской, но и всей мировой нефтегазовой отрасли. Майские фьючерсные контракты на американскую смесь WTI сначала спокойно рухнули до многолетних минимумов. А после, решив не останавливаться на достигнутом, пробили кризисные показатели более чем столетней давности в 3 цента за баррель и устремились к отрицательным значениям. Недолгое колебание – и торги завершились на отметке в минус $37,63 за баррель.
Столь значимое падение привело к снижению курса акций компаний из топливно-энергетического сектора. Так, более чем на 4% подешевели бумаги гигантов Chevron и Exxon Mobil. Индекс Dow Jones снизился на 2,4%, S&P-500 – на 1,8%, высокотехнологичный NASDAQ – на 1%.
Во вторник, 21 апреля, падали Азия и Европа. Японский Nikkei 225 просел на 2%, индекс шанхайской биржи – на 1%. Европейские фондовые площадки на 18:45 мск теряли по 3-4%, а индексы США – по 2,7-3,5%.
Российский рынок исключением не стал. Индекс Мосбиржи во вторник снизился на 1,5%, РТС – на 5,26%. Рубль дешевел, но незначительно. Если накануне доллар стоил 76,94 рубля, а евро – 83,47 рубля, то в ходе торгов во вторник максимальные значения составляли, соответственно, 77,36 и 83,89 рубля. На 23:10 мск нефть марки Brent уже стоила $19,7, а WTI – $13,09.
– На рынке продолжилась эмоциональная реакция на историческое падение стоимости нефти WTI до отрицательных значений, поскольку существуют реальные подтверждения дефицита хранилищ. Вслед за WTI падает и Brent, что негативно отражается на рубле и российских акциях. Текущая динамика может сохраниться до конца апреля с риском ослабления российской валюты до 80 рублей за доллар, – отметил ведущий аналитик «Открытие Брокер» Андрей Кочетков.
Главное, что нужно понять в истории с обвалом WTI в понедельник: всё происходящее – это реакция на очень сильную неопределенность относительно того, насколько сильно просела мировая экономика, считает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев.
– Реакция очень нервная, даже истеричная. Но, тем не менее, эти настроения имеют под собой вполне реальную основу: спрос упал на 30%, сокращение производства требуется не на 15 млн баррелей в сутки (как решили по итогам заседаний ОПЕК+ и G20), а на 25–30 млн баррелей, хранилища нефти действительно заполняются и скоро емкостей не будет хватать. Кроме того, фьючерсы – это спекулятивный инструмент, кто-то в результате обвала заработал, кто-то потерял, – отметил эксперт.
Все происходящее говорит о кризисе нефтяного рынка и потребности в его перестройке. Вслед за американской нефтью дешевел и российский Urals: в ночь на вторник стоимость барреля также становилась отрицательной, а 21 апреля поставки в Северо-Западную Европу оценивались в $17,51, в Южную Европу – $17,26 за баррель. На стоимость российской нефти также оказывают давление заполнение хранилищ и перспективы снижения производства: консервация скважин грозит тем, что впоследствии восстановить производство на большинстве из них будет невозможно, отметил Артем Деев. Поэтому стоимость Urals также может продолжать снижаться.
Как отметил министр энергетики РФ Александр Новак, нефтяной рынок сейчас находится в крайне волатильном состоянии из-за резкого падения спроса, связанного с мерами по противодействию распространению коронавируса. Также влияние оказывают постепенное затоваривание хранилищ и неопределенность сроков восстановления мировой экономики. Давление на рынок, по его словам, будет сохраняться до того, как начнет действовать соглашение ОПЕК+ в мае, а также до снижения добычи странами вне соглашения и облегчения ограничительных мер.
Но, по словам министра, не стоит драматизировать ситуацию.
– Важно понимать, что это бумажный рынок, то есть торговля производными финансовыми инструментами, а не физической нефтью. Котировки июньского фьючерса на Brent и WTI существенно выше, хотя тоже подвергнуты волатильности из-за общего негативного настроения на рынке, – отметил он.
По словам Александра Новака, страны ОПЕК+ внимательно следят за ситуацией и имеют, в случае необходимости, все возможности для реагирования.
На новом рубеже
Само по себе катастрофическое падение цен на WTI – вовсе не отправная точка в кризисе американского нефтегазового сектора. Это лишь один из этапов, хотя и весьма яркий, говорят эксперты.
Если обратиться к событиям последних полутора месяцев, то мы увидим, что отдельные сорта нефти в США уже «продавались» по отрицательной цене. Кроме того, добыча сырья в Соединенных Штатах начала снижаться еще до заключения сделки ОПЕК+, которая предусматривает ее сокращение как странами самого объединения ОПЕК+, так и рядом примкнувших государств (включая США). Кроме того, падение добычи к настоящему моменту уже превышает 700 тыс. баррелей в сутки. То есть к настоящему моменту экономическая ситуация не позволяет продолжать ее в прежних объемах и в прежних объемах продавать нефть.
При этом американские нефтяники оказались в крайне специфической ситуации. С одной стороны, на них давят те же фундаментальные факторы, что и на всю мировую нефтегазовую отрасль: переизбыток производства, историческое падение спроса (из-за ограничительных мер при борьбе с пандемией COVID-19) и исчерпание свободных объемов для хранения «черного золота». По отдельным оценкам, на сегодняшний день заполнено более 75% всех доступных хранилищ, а их полное заполнение Международное энергетическое агентство прогнозирует к концу весны.
С другой стороны, в Соединенных Штатах сложилась ситуация, связанная с объемом производства и потребления нефти. До кризиса в среднем США потребляли около 21 млн баррелей в сутки, а добывали 13 млн. При этом они экспортировали значительную часть сырья. Связано это было с тем, что около 64% всей американской добычи приходилось на долю сланцевой нефти, относящейся к легким и сверхлегким сортам. Для эффективной переработки внутри Соединенных Штатов ее требовалось смешивать с тяжелой нефтью или, к примеру, с мазутом. Но, и то и другое необходимо было импортировать. А часть американского сырья, не найдя покупателя внутри страны, отправлялась на внешние рынки.
В условиях сократившегося спроса, который наблюдается сегодня в США, доля нефти собственного производства, которая не может найти покупателя внутри страны, выросла.
Этот парадокс – не единственная специфическая проблема, считают эксперты. Сюда можно добавить высокие затраты на добычу и колоссальную закредитованность отдельных компаний. Вспомнить можно и о том, что хранилища не бездонны. Покупатель, возможно, и рад был бы забрать нефть по минимальной цене, но где ее хранить? А если ответ на вопрос «где» найден, то возникает еще один: как долго придется хранить. Ведь само это удовольствие не бесплатное. Также стоит учесть, что WTI – это не только важный бенчмарк, то есть ориентир для рынка, но и сорт легкой нефти, для которой нынешнее положение особенно болезненно, так как именно на нефть этого типа приходится основная доля переизбытка на рынке. Все вышеперечисленные факторы и приводят к паническим настроениям и неадекватному поведению биржевых игроков.
Часть этих факторов – падение спроса и переизбыток запасов – действуют и на остальной мир, включая Россию.
Urals – один из основных экспортных сортов РФ. Но здесь стоит особо отметить, что большая часть этой смеси продается по долгосрочным контрактам, цены в которых не пересматриваются в зависимости от сиюминутного поведения биржи. На долю биржи приходится крайне ограниченный объем Urals. Россия поставляет нефть марки ESPO по трубопроводу в Китай. А КНР в данный момент практически вернулась на докризисные уровни потребления.
Вынужденное сокращение
Единственное разумное решение на фоне продолжающегося падения цен – досрочное, не дожидаясь мая, ускоренное сокращение производства нефти всеми странами ОПЕК+ и примкнувшими государствами, считают эксперты.
Артем Деев отметил, что колебания котировок на низком уровне, вплоть до отрицательных величин, будут продолжаться до тех пор, пока производители не примут новых решений по снижению добычи. Это может стабилизировать цены на уровне $30–35, но произойдет такое не раньше конца мая, так как спрос продолжает падать, одного сокращения добычи недостаточно для стабилизации рынка, считает эксперт.
Глобально нефть продолжает стоить денег, и ее цена не отрицательная, отметил аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов. Но, поскольку экономика замедлилась, то в следующие 2-3 года предстоит что-то вроде «нефтяной зимы», когда и цены, и спрос будут низкими, добавил он. По его мнению, после снятия карантина предстоит долгий период рецессии.
Для стабилизации ситуации страны – члены ОПЕК+ должны сделать новые шаги – сильнее сократить добычу нефти или продлить срок действия сделки как минимум до конца 2021 года, также считает ведущий аналитик 8848 Invest Виктор Першиков. Если этого не произойдет, российская национальная валюта может подешеветь до 80 рублей за доллар, и даже в более серьезных масштабах, предупредил он.
– В таком случае ни о каком быстром подъеме экономики после снятия ограничений, вызванных COVID-19, речи идти не будет. Более того, такое развитие событий помешает планам ЦБ РФ постепенно снижать ставку в этом году, что повлечет за собой пересмотр приоритетов Центробанка от поддержки экономики в сторону стабилизации валютного курса, – резюмировал Виктор Першиков.
Аналогов наступившей рецессии в истории нет, подчеркнул Артем Деев. Начаться она должна была давно, но COVID-19 ускорил процесс погружения мировой экономики в новую великую депрессию, и этот процесс будет долгим, различные рекордные падения мы увидим еще не раз, добавил он.
Ирина Цырулева, Александр Фролов, Татьяна Бочкарёва
Газета «Известия», 00:01, 22.04.2020
