Воронеж. 16.06.2022. ABIREG.RU – Аналитика – Константин Кузнецов занял вакантный пост зампреда правительства Воронежской области по строительству в феврале. Будучи профессиональным архитектором, он по согласованию с губернатором Александром Гусевым внедряет систему профессиональных фильтров для застройщиков ради улучшения качества жилой среды. «Абирег» поговорил с господином Кузнецовым, об особенностях выстраивания отношений со строительным кланом, качественной застройке, роли архитекторов, будущем центрального стадиона профсоюзов и о том, почему он не считает себя чиновником.
– Когда вас на «Зодчестве. ВРН» представлял Андрей Еренков (руководитель департамента архитектуры и градостроительства Воронежской области), он отметил, что ваше назначение профессионального архитектора на пост строительного зампреда является прецедентным для России. Расскажите, как губернатор предложил вам занять должность, как проходили процессы согласования, готовы ли вы были к этой ответственной и во многом расстрельной работе?
– В команде Александра Викторовича работаю с того времени, когда он был мэром Воронежа и пригласил в управление главного архитектора ровно с той целью и с той задумкой, которую он до сих пор претворяет в жизнь – передача большей ответственности в принятии решений в области градостроительства архитекторам. У нас есть строители, которые прекрасно умеют строить, есть перспективные земельные участки, а архитекторы почему-то из этого процесса выпали. На каком этапе я, к сожалению, не знаю. А ведь именно архитекторы обладают тем самым необходимым комплексом знаний, который позволяет заниматься развитием городов. Не зря говорят – градостроитель.
Мне была поставлена задача по повышению качества городской среды, начали с благоустройства общественных пространств и обсуждения архитектуры. Вы знаете, что произошло с процедурой архоблика, поэтому необходимо было систематизировать принятие решений в области архитектуры и градостроительства. Совместно с коллегами из Союза архитекторов России начали дорабатывать систему градостроительного совета. Она подразумевает определенное влияние на принятие решений в градостроительстве, при этом, не создавая административных барьеров. Эту работу выполнял уже перейдя в правительство, занимая пост помощника губернатора, параллельно учась в школе управления «Сколково» по программе развития ВЭБ.РФ для 100 крупнейших городов.
Для того, чтобы дальше налаживать градостроительные процессы требовалось объединять уже несколько направлений. Александр Викторович предложил занять пост зампреда. Принял его предложение с благодарностью за оказанное доверие. Конечно же, это огромная ответственность. На должности зампреда по строительству и ЖКХ архитектор не случайно, могу напомнить, что архитектор в переводе – главный строитель. Багаж градостроительный у меня есть – я работал в крупном проектном институте в отделе генплана. Могу сказать, что именно архитектор понимает весь комплекс проблем и может предложить системные решения.
– За два месяца до вашего назначения из полномочий зампреда вывели дороги. Почему так произошло? Зампред по стройке всегда курировал дороги, вы – нет.
– Распределение полномочий – это решение губернатора. Скажу, что сейчас у строительного блока, а именно департамента строительной политики, беспрецедентная финансовая нагрузка. Вы, как одно из самых крупных бизнес-изданий не только региона, но и Центрального Черноземья, ни раз писали о работе коллег, за что больше спасибо. Александр Викторович, перераспределяя полномочия, всегда нацеливает на результат и настраивает на то, что у нас командная работа - ни один департамент, как и заместитель, друг без друга не работают. В развитии региона мы все руководствуемся областной адресной инвестпрограммой и схемами территориального планирования, разрабатываемыми департаментом архитектуры, который также курирую я. Это, если коротко о нагрузке на сегодня. Не говоря уже о блоке ЖКХ, но это вообще отдельная тема.
– Как, в принципе, относитесь к тому, что дороги на вас не легли?
– Сфера дорожного хозяйства неразрывно связана с развитием территорий. Поэтому мы с Сергеем Борисовичем Трухачёвым, к которому сейчас перешли эти полномочия, в тесном контакте работаем над достижением показателей всех нацпроектов развития территорий.
– Возвращаясь к первому вопросу. Вы сами себя ощущаете архитектором, человеком творческим, или чиновником? У вас даже значок – не герб Воронежской области, а Союза Архитекторов.
– Позволю и я вернуться к тому, что сказал вначале – мне импонирует, что Александр Викторович не столько чиновник, он больше человек, житель и горожанин, поэтому все пропускает через себя. Это сыграло большую роль, почему я в его команде чувствую себя достаточно комфортно. Союз архитекторов в моей работе сейчас – огромное подспорье, команда профессионалов, которую мы вместе с моим руководителем привлекаем к работе в качестве экспертного сообщества.
– Вы уже упомянули, что архитекторы на каком-то этапе выпали из процесса. По вашей риторике на «Зодчестве» показалось, что вы не очень довольны работой строителей. Вы говорили, что строятся обезличенные квадратные метры, а качество застройки нужно улучшать. Как вы вообще собираетесь бороться с этой системой, которая уже десятилетиями существует в Воронеже? Как возможно противостоять строительному лобби?
– Я очень доброжелательно и уважительно отношусь к строителям и называю «уважаемые застройщики» не для красного слова. У нас действительно очень сильный строительный сектор, это целый сектор экономики, огромное количество рабочих мест. В целом строительный комплекс у нас на высоком уровне, что позволяет достигать ввода порядка 2 млн кв. метров и выполнять показатели, которые пред нами ставят профильные министерства. При этом, как я говорил, на каком-то этапе архитекторы выпали из процесса, и их функции передали на уровень проектировщиков. Теперь понятие проектировщика стало обезличенным, то есть это техническая машина для выполнения задач по нормативам.
Включение архитекторов обратно в процесс проектирования повлияет на многое: этажность, компоновку секций, расположение их на участке. Все эти стандарты Минстроя, если внимательно посмотреть, пропагандируют и возвращают нас к хорошо зарекомендовавшей себя квартальной системе застройки. Архитекторы здесь играют важнейшую роль, такой ключик, который может эти процессы взять и настроить. Во-первых, архитектор работает точно по заданию и не потеряет выход квадратных метров, поэтому строители могут быть спокойны за экономику проекта. Во-вторых, они помогут сформировать новую качественную среду, которую ждут жители и власти. В-третьих, это, конечно же, достижение федеральных показателей, которые ставит перед регионами глава государства.
По поводу того, зачем это нужно. Я неоднократно в статусе помощника губернатора проводил личные встречи с застройщиками, проектировщиками, архитекторами, чтобы получить обратную связь, разобраться, в чем у них проблема, какие они испытывают трудности. В итоге стало понятно, что у каждого накопился целый спектр проблем: длительные процедуры согласования, неумение и где-то нежелание поэтому тратить время на объяснения с жителями. Именно поэтому строителям пришлось стать тем самым лобби, о котором все говорят. Строительное лобби – пережиток времени, когда застройщика не слышали. Они пытались на собственном горбу свою проблему протащить от момента покупки земельного участка до ввода в эксплуатацию. Поэтому в их компаниях был огромный штат советников, юристов, помогающих бороться с административными барьерами. И одна из задач, которую передо мной поставил руководитель, это снятие административных барьеров. А многие из них снимаются даже на уровне консультирования.
– Расскажите подробнее о градостроительном совете.
– Система градостроительного совета, как я на «Зодчестве» сказал, это не палач, а помощник. Застройщик на стадии земельного участка обращается в совещательный орган, в котором есть профессиональные архитекторы, представитель администрации в области архитектуры, которые сразу ему рассказывают об ограничениях и возможностях. Члены этого совета прорабатывают все возможные варианты конфигураций, облик зданий.
– Итак, застройщик пришел в Градсовет, архитекторы предложили ему концепции. Дальше как процесс будет организован?
– Пока градостроительный совет работает как орган рассмотрения, согласования или отклонения. Пока одноступенчатый принцип. Но сейчас вместе с департаментом архитектуры мы вносим в нормативную базу изменения, после утверждения которого Градсовет станет двухступенчатым органом. В том числе совет обретет консультативную функцию. Застройщик приходит в комиссию архитекторов и говорит: «Хочу столько-то метров, подскажите, как они должны выглядеть». При этом строитель сам приходит не только с чертежами и карандашом, но и со своим архитектором, который понимает наш язык и терминологию. И в процессе дискуссий родится концепт-проект, который будет выноситься на рассмотрение регионального градостроительного совета, где губернатор принимает личное участие и принимает решение по каждому из этих проектов.
Получается, что это некий фильтр на начальной стадии, когда не разработана проектная и рабочая документация, когда застройщики еще не вложили миллионы в проект. Это и есть запрос, который я услышал от застройщиков во время общения. Они просили не останавливать их на этапе, когда почти все готово, поскольку они несут огромные финансовые потери. Поэтому они не отступают и добиваются нужных им решений. Другое дело, когда мы включаемся на стадии обсуждения и прощупывания бизнес-модели. Вот вам инструмент, пожалуйста. Согласны? Согласны. Готовы так работать? Готовы. Сейчас мы эти отношения выстраиваем. В ближайшее время у нас запланирован Градсовет по проектам, которые мы отправили на доработку, а также по двум проектам в рамках комплексного развития территории (КРТ).
– Не боитесь, что строительный клан просто «продавит» Градсовет и продолжит клепать безликие многоэтажки?
– Давайте я сейчас поверну это в сторону экономики.
– Давайте.
– Наши строители, прежде всего, экономисты. Они понимают, что бизнес-модель должна работать. Спрос на типовые решения не то, что уменьшается, его почти нет. Спросом пользуется авторская архитектура, интересные решения, знаковые проекты. Тот же ЖК «Атлантис» – первый прецедент, взбудораживший всех. Все были удивлены, что многоэтажное жилье может иметь такой узнаваемый образ. Это уже, действительно, авторская архитектура, объект – в панораме города. Клубный дом «Династия» на пересечении улиц Фрунзе и Нарвская. Авторская архитектура, авторское благоустройство, качественные решения по отделочным материалам, фасаду и всему остальному. Причем это частный сектор, немного укрупненный в масштабе, но достаточно гармонично вписанный в историческую среду. Никто не говорит, что достижение 2 млн кв. м в год должно происходить только за счет многоквартирных домов. Это может быть и ИЖС, и таунхаусы, и клубные дома.
Большинство застройщиков начали переформатироваться. Тот же Сергей Гончаров («Развитие»), на 121 Стрелковой дивизии создал достаточно интересный авторский продукт. У него есть архитектор, который ведет авторский надзор за строительством. Там появится два уютных среднеэтажных квартала, хотя изначально планировалось построить ряд 27-этажных зданий. В диалоге удалось доказать, в том числе и на калькуляторе, что этот проект принесет ему дополнительные дивиденды. Ему удалось продать почти все квартиры даже не на стадии котлована, а еще на стадии концепции. Строительство идет, люди в ожидании, потому что это новый формат жилья. Мне кажется, что сейчас меняется парадигма – продаются не квадраты, а качество жизни. Евгений Хамин понял это гораздо раньше и начал продавать новое качество жизни. Это маркетинговый ход, который позволяет бизнесу быстрее получать прибыль, а городу, в свою очередь, получать прекрасные места для жизни, кварталы комфортные для проживания.
– Экономику привели, все красиво разложили. А почему тогда в Воронеже все еще строятся типовые дома по старым проектам?
– Тут стоит погрузиться в тему индустриального домостроения. Например, есть два ярких представителя – компании «Выбор» и «ДСК». Первые – высокоточное производство, позволяющее строить, невзирая на погодные условия (изготовление даже квартиры с отделкой происходит в теплых цехах).
Что касается ДСК – это тоже часть моей большой работы, которую я проводил с этой компанией. Действительно, Домостроительный комбинат – это другой принцип строительства, другой тип жилья. Они перенастраивают свое оборудование на новое качество. Более того, они начали подключать к строительству архитекторов, которые работают над их проектами, например, Яблоневого сада и квартала на Ленинградской. Тот же ЖК «Современник» – это уже новые отделочные материалы, те же панели, но с керамической плиткой, с вентилируемыми фасадами, с перфорированным металлом. Они осознали, что крупный застройщик немного отстает от времени, и начали серьезное перевооружение. Большое спасибо совету директоров, который принял это решение. Я надеюсь, что силами Градсовета мы сможем доказать строителям, что при имеющихся у них технологиях можно довериться профессионалам и сделать еще лучше.
– А что вообще вы вкладываете в понятие качественной застройки?
– Как минимум, это объемно-планировочные решения. Правильно вы говорите, точечная застройка – пережиток нулевых, когда типовую секцию привязывают к земельному участку и поднимают этажность, чтобы добиться необходимого количества квадратных метров. Этот простой путь решения уже не работает. Почему? Потому что потребитель, конкретный житель Воронежской области, мечтая улучшить жилищные условия, копит деньги или берет кредит на качественно новое жилье. Что значит улучшить? Я прожил 25 лет в бараке послевоенном, я знаю, что такое коммунальная квартира. При этом, я знал соседей, у меня был двор, мы встречались, ходили друг к другу в гости. Сейчас попробуйте зайти в квартиру 27-этажного дома и спросить, как тебя зовут. Ты 25 лет там проживешь и не узнаешь всех своих соседей. Поэтому необходимо создавать комфортную для жизни и общения среду.
– Недавно проводилась инспекция состояния стадиона профсоюзов. «Факел» могут не допустить к играм в Премьер-лиге из-за состояния арены. Как вообще обстоят дела с реконструкцией, хотя реконструкцией это тяжело назвать, приведением в порядок стадиона?
– Приведение в соответствии с требованиями футбольной лиги.
– Успеем?
– Других вариантов нет. Могу точно сказать, однозначно успеем. У нас есть уже четкая дорожная карта, все структуры включены в эту работу. К слову о комплексном подходе и командной работе. Задача поступила выполнить в срок, все будет исполнено в срок.
– А в перспективе как видите реконструкцию стадиона в центре города? Что будет с рынком?
– Решение по выносу торговых площадей уже принято. Эту территорию обязательно будем приводить в порядок, благоустраивать, постепенно ремонтировать. Это длительный процесс, который приведем к визуально приятному облику. В чем плюсы и в чем изюминка нашего стадиона? Таких больших стадионов в центре городов практически нет. Это любимый домашний стадион, у которого хотелось бы найти правильную айдентику. Опять же – парк «Орленок» рядом, проспект Революции благоустраиваем, все пешеходные составляющие сделаем, приведем в порядок всю окружающую территорию. Уже не стыдно будет принимать приезжающих болельщиков. В том числе это показатель туристической составляющей.
– А сроки?
– Со сроками давайте определимся позже. Все-таки у нас есть первый дедлайн 1 июля. А дальше мы определимся с ходом дальнейших работ.
– Волнующий воронежцев много лет вопрос по Marriott. Как вы считаете, вписывается здание в облик города?
– Относиться к нему положительно я не могу по той причине, что я архитектор, преподавал на кафедре композиции и сохранения архитектурно-градостроительного наследия. При этом есть примеры в Европе, когда в исторической части города появляется акцентная доминанта. На мой взгляд, формообразование могло бы быть лучше, но с точки зрения качества реализации и функций в Marriott все хорошо. Со временем жесткий негатив ушел, люди свыклись с этим зданием. Даже приезжие понимают, что это прецедент, но достаточно качественный.
Александр Викторович на личном контроле держит всю застройку центральной части города – это, во-первых. Во-вторых, у нас есть действующие зоны охраны объектов культурного наследия. В-третьих, Градсовет будет согласовывать в том числе доминанты, которые всегда необходимо уравновешивать. Такие объекты, как «Москва-Сити» неслучайно появляются. Это доминанта первого порядка, это объект, который удерживает пространство и формирует перспективные виды, как высотка на Донбасской, МГУ или МИД в Москве. Это якоря, которые держат городское пространство, это гвозди, которые не дают развалиться городской культуре. Поэтому я думаю, что высотные акценты еще будут появляться в Воронеже, но с очень внимательной, вдумчивой и проверенной градостроительной аналитикой.
– «Москва-Сити» по сути, появилась на пустыре. Где в Воронеже могли бы построить небоскребы?
– Мы рассматривали два места. Это «Воронеж-сити» Бориса Нестерова. Когда-то они и были заявлены как некий дефанс, то есть бизнес-центр близко к центру города. Также вполне небоскребы могли бы расположиться на территории экскаваторного завода. При реновации и развитии этой территории вполне может появиться хороший деловой квартал, поскольку там очень много жилья. Чтобы не допустить превращения района в спальный, там должны быть построены здания, выполняющие общественно-деловые функции.
– По поводу территории завода. Не удалось еще решить вопрос с большим количеством собственников?
– По закону мы не можем просто изъять эту территорию. При этом механизм КРТ подразумевает в случае обозначения этой территории под комплексное развитие определять механизмы выкупа, в том числе по кадастровой стоимости. Неправильно, что деградирующая территория находится в пользовании огромного количества собственников, которые не желают ее развивать.
– Эта территория включена в перечень КРТ?
– В генплане и ПЗЗ эта территория отведена под КРТ.
– Какие еще территории отведены для КРТ? Недавно мэр рассказал о «квартале мойщиков».
– Из краткосрочных, которые уже проработаны, четыре территории. Да, квартал у Ротонды, квартал на Ростовской-Менделеева и квартал на 9 Января (от Машиностроителей до Газовой). Четвертый, который сейчас назван приоритетным, это улица Солнечная между Беговой и 45-й Стрелковой дивизии. Там в достаточно ветхом состоянии дома, уже есть потенциальный инвестор, который готов реализовать проект.
– А кто именно проявляет интерес к проектам КРТ из застройщиков?
– Абсолютно все застройщики заинтересованы, потому что расширяться город больше не будет, свободных участков почти не осталось, поэтому придется работать в сложившейся застройке. Поэтому от мала до велика все строительные компании заинтересованы в этом механизме. Другой вопрос, как выстроить именно участие всех уровней от мелких застройщиков до крупных застройщиков, чтобы не досталось все крупным, а мелкие остались ни с чем. Этим мы тоже сейчас занимаемся, хотим создать гибкую платформу по принципу инвестиционных проектов. Кто лучше заявится, кто расскажет о более качественном развитии этой территории, тому приоритет и будет отдаваться. Может, это будет даже некий консорциум застройщиков, которые могут совместно все это реализовать.
– То есть смогут вместе строить, как, например, Яблоневый сад.
– Пока это принцип аукциона, к сожалению, где цена влияет на результат. Но хотим с этим поработать, чтобы поле было более открытое, прозрачное, чтобы все могли участвовать в этих процессах.
– Бремя переселения ложится на власти или на застройщиков?
– Это совместный проект. Часть идет за счет средств федерального, регионального и местного бюджетов, часть перекладывается на плечи застройщика, который будет заниматься развитием данной территории. При этом со стороны власти мы помогаем в развитии инженерной, транспортной и социальной инфраструктуры за счет бюджетных кредитов, которые губернатор недавно защитил перед зампредом правительства Маратом Хуснуллиным. Мы снимаем это тяжелое бремя с застройщика, но при этом будем включать требования к качеству, среде и архитектуре.
– Получается, что административные барьеры пришлось снизить, чтобы заинтересовать застройщиков в развитии этих территорий? Все-таки строить в чистом поле – это одно, а переселение, снос и развитие – это совсем другое.
– Застройщики – это часть системы, это инструмент реализации большой задачи, которую ставит перед нами президент, это улучшение условий проживания в каждом конкретном населенном пункте. Как я говорил, сейчас самое важное для нас – привлечение человеческого капитала. А для того, чтобы регион стал привлекателен для талантливых, креативных людей нам нужно создавать комфортные условия жизни. Поэтому нельзя говорить, что мы создаем специальные условия застройщикам, лишь бы они строили. Мы работаем вместе на общее дело.
– По поводу человеческого капитала. Роль архитектора планируется выводить на ключевые позиции. Достаточно ли в Воронеже профессионалов, готовых выполнить такой объем работ?
– Спасибо за вопрос, могу с гордостью сказать, что достаточно. У нас есть профессиональное архитектурное сообщество – Союз архитекторов, которое в Воронежской области охватывает более 200 человек. Еще много талантливых архитекторов в составе частных бюро и компаний. Они работают не только в Воронеже, но и по всей стране и за рубежом. Коллеги очень хорошо себя зарекомендовали, выигрывают в архитектурных конкурсах, работают над разработкой мастер-планов территорий под развитие в других регионах. У нас профильный ВУЗ прекрасных специалистов выпускает: и архитекторов, и градостроителей, и реставраторов, и дизайнеров – по всем направлениям. Наша задача помочь архитекторам проявить свой талант и знания. Мы именно этим и занимаемся.
– У нас много архитекторов, но они все работали, получается, во вне, потому что в Воронеже в них не было заинтересованности?
– Вы правы, когда-то не было запроса. Теперь архитекторы будут в конкурентной борьбе представлять лучшие проекты и нести персональную ответственность за каждый проект. Потому что объект будет стоять минимум 100 лет. В рамках работы Дома архитектора запланирована популяризация профессии для всех желающих. А, как показывают уже прошедшие мероприятия, немало. У нас проходят в том числе и архитектурные экскурсии.
– Экскурсии?
– Экскурсии, которые будет вести профессиональный историк архитектуры. Это Чесноков Геннадий Анатольевич, замечательный преподаватель, завкафедрой композиции и сохранения архитектурно-градостроительного наследия. Он будет рассказывать про историю создания объектов, архитектурные стили, про детали, про всю ту красоту, которая окружает как минимум центральную часть города.
– Люди сейчас все вдохновятся и будут повышенные требования к застройщикам предъявлять.
– Это же прекрасно. «И так купят» уже не пройдет. Мы стоим на стоп-линии, «и так» уже не купят. Трансформируйтесь, показывайте другой уровень, тогда у вас купят. Это уже хорошая здоровая конкуренция внутри строительного сообщества. Если бы мы это все с уровня власти навязывали и объясняли, не уверен, что такой быстрый результат мы могли бы получить. А вот находясь в нынешних условиях, мы понимаем, что спрос приостановился, и не потому, что проблемы с кредитованием.
– Не в этом дело?
– Да, мое заключение такое: те, кто хотел приобрести свою квартиру, улучшить свои условия, уже приобрел. Сейчас жители в ожидании нового качества.
– Президент поручил вводить в регионе около 2 млн кв. метров в год. Их покупают? Вы оцениваете, что из этой массы введенной реализовано? Какой процент?
– Мы каждый год эти показатели достигаем, в этом году у нас 1 млн 865 тыс. кв. м.
– Построить – это одно.
– При этом, если раньше МКД превалировал над ИЖС в общем объеме, сейчас наоборот. На это повлиял ковид, когда все оказались заперты в этих, не буду плохое слово говорить, многоэтажках. Люди потихоньку стали перемещаться из многоквартирного жилья в частный формат. Происходит некое перенасыщение квадратными метрами МКД, которое должно постепенно ассимилироваться с иными формами и типами застройки. Нужно раскрыть спектр возможностей и разнообразие выбора.
– Как санкции и новая экономическая реальность отразились на застройщиках?
– Очень быстро на федеральном уровне был принят целый пакет антикризисных мер, направленный именно на сферу строительства, потому что понимали, что строительная сфера – это драйвер экономики, локомотив. Губернатор создал антикризисный штаб, в котором по направлениям каждый зампред занимается своим блоком. Я возглавляю сферу строительства и ЖКХ, где мы мониторим состояние каждой строительной компании. Большой был вопрос со строительными материалами, когда границы закрылись. Мы нашли внутри страны производителей импортозамещающих материалов. То есть говорить о том, что сейчас в строительстве в связи с экономическими проблемами что-то плохо я не могу, все достаточно стабильно. Единственный вопрос, это как раз потребность в приобретении квартир. Немного просели у нас ипотечные кредиты, но с этим тоже сейчас с уровня Минэконома и Минфина проводятся работы в банковской сфере, чтобы процентную ставку снизить.
– Как вы оцениваете реализацию программы капитального ремонта в Воронеже?
– Это тоже часть работы, которую я начал, работая замом руководителя управления главного архитектора, потом в статусе помощника. Александр Викторович мне задачу поставил усилить контроль и повысить качество этих работ. С Фондом капремонта, с включением профессионального сообщества, не только архитекторов, но и скульпторов, нам удалось добиться достаточно высоких уже результатов. Посмотрите на участок вокруг «Орленка». Вот эти здания – такая лакмусовая бумажка, маячок, показатель, чего мы смогли добиться. Ниже этой отметки уже не планируем опускаться, потому что проработаны механизмы, созданы рабочие группы, определены состав и спектр строительных материалов. Мы исключили керамогранит, сайдинг. Это мы сейчас про Воронеж говорим, есть же еще по области. В Воронежской области зашивали сайдингом дома культуры и много еще чего. Этому тоже сказали «стоп, это неправильно». Системно с департаментом архитектуры области, управления главного архитектора проходят все согласования фасадов.
– При этом в центре много красивых исторических домов, которые разваливаются, с них падает штукатурка, также по Энгельса если пройти. Возможно как-то ускорить процесс капремонта?
– Есть утвержденная программа, списки и графики, финансирование. Есть возможность внесения изменений по заявительному принципу в случае непредвиденных ситуации. Но если мы будем постоянно хаотично менять объекты, то некоторые могут и не дождаться, что их дом отремонтируют. Нарушение графика повлечет последствия для конкретного жителя конкретного дома.
– Ваша любимая улица в Воронеже с точки зрения архитектуры?
– Проспект Революции и Карла Маркса. Надеюсь, в ближайшее время мы ее тоже благоустроим, приведем в порядок. Мое место силы на проспекте Революции – от Утюжка до ЮВЖД. Это пропорции, масштаб и детали. Даже светотени: проспект видоизменяется в зависимости от времени суток. У меня ощущение, что авторы-архитекторы, предки, которые нам это все оставили, они через эти дома как-то с нами общаются, показывая, что смогли создать в тяжелые послевоенные годы.
– Ваше любимое здание в Воронеже.
– Наверное, ЮВЖД. Это здание безупречно с точки зрения пропорций. Троицкий в душе был конструктивистом. И я люблю чистоту формы. Если объект пропорционален, значит, он совершенен. ЮВЖД близко к моим внутренним требованиям к качеству, то есть оно достаточно минималистично, достаточно крупномасштабное, но при этом держит пространство. Это ориентир нескольких улиц, это такой знаковый символ нашего города. Опять же, как оно вечером раскрывается…
– Ваш любимый архитектурный стиль – это минимализм?
– Да, обратите внимание на Дом архитектора. Минимализм в моем понимании – это некая такая форма чистоты и правильности создания объема и пространства. Всегда можно добавить, но создать тот правильный принцип чистый, незахламленный, это дорого стоит. Мне даже комфортнее работать в чистом минималистичном пространстве, ничто не отвлекает от мысли.
– Может, поэтому мы встретились не в правительстве, где вот это все на тебя давит, а здесь?
– Мне комфортно работать и в кабинете, скорее хотелось показать вам новый Дом архитектора.
– Вы больше тут времени проводите, нежели в кабинете?
– График работы выстроен так, что часть времени провожу на совещаниях, в кабинетах, но часть мероприятий особенно тех, что касаются архитектуры и градостроительства, проводим в Доме архитектора.
– Тоже место силы?
– Да!
– Ну и заключительный вопрос. Есть ли у Воронежа архитектурное лицо, архитектурный код? Как можно город в архитектурном плане описать 2-3 словами?
– У нас много стилей различных. Есть историческая часть, которая больше относится к классицизму, сталинскому ампиру. Далее все зависело от времени и тенденций, которые были в архитектуре. Такой жесткой стилистической привязанности у города нет, по районам они различаются. Это, наверное, и хорошо. Я уже обсуждал с научным и профессиональным сообществом возможности поиска идентичности Воронежа. Мы могли бы продумать некие элементы, формы или цвета, что может ассоциировать новые объекты, которые будут строиться, именно с Воронежем, тем самым в поле разрозненном, имея площадки под развитие, мы могли бы связать и создать хорошую систему. Это задача со звездочкой.
