Россия заинтересовалась месторождениями в Чили и Зимбабве, сообщают «Известия».
Подразделение «Росатома» Uranium One намерено развернуть производство лития к 2023 году, постепенно достигнув доли в мировом производстве на уровне 9-10%. Компания рассматривает проекты в чилийской пустыне Атакама и в Зимбабве. Инвестиции в литий могут окупиться сторицей, поскольку этот элемент является ключевым для «индустрии будущего» – производства батарей, в то время как экономически целесообразные запасы лития являются даже более ограниченными, чем нефтяные.
Самый легкий металл нашел свою нишу в хозяйственной деятельности людей давно. С XIX века он активно применяется в производстве стекла и фарфора, в металлургии, а с середины XX века – в атомной энергетике. Тем не менее до поры до времени общее потребление лития было незначительным, а дешевые источники металла выглядели бесконечными.
Положение начало меняться в последнее десятилетие прошлого века. В 1991 году корпорация Sony выпустила недорогую и надежную литий-ионную батарейку, которая вскоре покорила весь мир. Главными преимуществами литий-ионных аккумуляторов в сравнении с никелевыми были их легкость, скорость зарядки, очень слабый эффект памяти. Практически ничтожный спрос на литий как ключевой компонент аккумуляторов в кратчайшие сроки вырос на несколько порядков и превысил треть от общемирового объема потребления.
Поначалу спрос на батареи и, соответственно, литий разогнала начавшаяся в 1990-е годы революция гаджетов, в особенности мобильных телефонов. Но в последнее десятилетие к ним добавилось еще и бурно растущее производство электромобилей. В 2010 году оно не достигало и 100 тыс. электрокаров, а к 2019-му превысило 2 млн машин. Общее количество электромобилей на дорогах мира к концу прошлого года составило 7,2 млн штук. По прогнозу Deloitte, общие продажи электромобилей к 2025 году достигнут 12 млн штук, а к 2030-му – около 20 млн, таким образом составив примерно четверть глобального авторынка.
Такой рост будет оказывать самое прямое влияние на рынок литий-ионных батарей. Если сейчас доля авто в общем спросе на литий примерно равна 50%, то к концу следующего десятилетия она достигнет 75%, притом что потребление лития в других отраслях также повысится, пусть и не настолько драматично.
Соответственно, растет и спрос на металл. Потребление эквивалента карбоната лития (в основном литий используется в виде двух соединений – карбоната (Li2Co3) и гидроксида (LiOH), для удобства в экономической статистике используется карбонатный эквивалент) в 2000 году составляло 68 тыс. т. К 2019 году оно достигло 315 тыс. т, то есть в 4 с лишним раза больше. Для сравнения, мировое потребление нефти за тот же период выросло менее чем на треть. Литиевая индустрия стала одной из самых быстрорастущих в области добычи полезных ископаемых.
Несколько лет назад основатель Tesla Илон Маск заявил, что для его «гигафабрики» потребуется весь литий в мире. Это, конечно, оказалось изрядным преувеличением, но то, что спрос на соединения металла в дальнейшем будет ажиотажный, мало кто сомневается, тем более что такие «гигафабрики» строятся уже в двузначном количестве.
Цены на карбонат лития реагировали соответственно. В 2004 году за 1 т карбонатного эквивалента давали чуть больше $2 тыс., а к 2015 году цена выросла до $6 тыс. В 2018 году спотовые цены достигли исторического максимума – $20 тыс. за 1 т после чего начали снижаться. В настоящий момент 1 т карбонатного эквивалента стоит $6,75 тыс., что в разы ниже пиковых показателей, но все еще выше, чем до начала бума во второй половине 2010-х годов.
Что произошло? В первую очередь по отрасли сильно ударил кризис, вызванный эпидемией. Практически на все сырьевые товары цены упали, а литиевая индустрия, опирающаяся на весьма эластичный спрос на электромобили, оказалась в числе первых жертв. Но перегрев рынка был заметен и до того. В последние годы производители стремительно наращивали объемы производства, действуя на опережение. Однако с 2019 года Китай, главный производитель электрокаров, начал сокращать субсидии, что привело к замедлению роста на рынке.
В прошлом году производство лития в мире перевалило за отметку 400 тыс. т. Таким образом, более четверти всего добытого пошло на формирование промышленных запасов, которые сейчас достигают почти двухлетнего мирового потребления. В этой ситуации пузырь не мог не лопнуть. По масштабам обвала происходящее на литиевом рынке можно сравнить разве что с крахом биткоина и других криптовалют.
Тем не менее есть определенные основания полагать, что это падение не свидетельствует о долгосрочной депрессии на рынке. Кризисный 2020 год может стать переломным для отрасли. Во-первых, в условиях кризиса Евросоюз принял «Европейский зеленый курс», согласно которому к 2050 году чистые выбросы CO2 в странах союза должны стать нулевыми. Если европейцы серьезны в заявленных планах, то без ставки не электрокары и электробусы никак не обойтись. Следовательно, стоит ожидать увеличения субсидий как минимум для европейских производителей электромобилей и аккумуляторов. С высокой вероятностью, многие страны последуют в направлении, указанном Европой.
Согласно прогнозу Bloomberg New Energy Finance, спрос на литий только для батарей составит 700 тыс. т карбонатного эквивалента. Вкупе с остальными отраслями, потребляющими самый легкий металл, спрос может достигнуть 1 млн т. Это в два с лишним раза больше, чем сейчас добывается в мире, и потребует многомиллиардных инвестиций.
Лития на планете в избытке – речь идет о многих миллиардах тонн, которые человечество не сможет потребить и за тысячи лет при самом бурном развитии промышленности. Однако большая часть элемента растворена в морской воде (в пропорции примерно 0,17 мг/мл), и на данный момент технологий, позволяющих более или менее рентабельно выделять литий из нее, не существует. Таким образом, почти вся добыча материала происходит либо из солевого раствора, образующегося в солончаках (например, Уюни в Боливии), либо из сподумена – материала твердых горных пород. И те, и другие источники далеко не бесконечны: общие извлекаемые запасы составляют около 80 млн т карбонатного эквивалента. При нынешнем уровне спроса этих ресурсов хватит надолго. Но, что будет, если потребление скакнет в несколько раз, что является вполне возможным сценарием?
На данный момент свыше 90% добычи соединений металла приходится на пять стран – «южноамериканский треугольник» (Чили, Аргентина и Боливия), а также на Австралию и Китай. Раньше на рынке задавала тон Чили, но к 2018 году крупнейшим производителем лития в мире стала Австралия. Почти все крупные месторождения контролируют несколько горнодобывающих компаний с рыночной капитализацией от $5 млрд до $70 млрд: китайские Jiangxi Ganfeng и Tianqi, аргентинская FMC, американская Albemarle и чилийская SQM.
Все эти компании вынуждены сокращать издержки из-за падения цен на металл и слишком резкой экспансии в последние годы. Цены на литиевые активы значительно просели, и для новых игроков возникает возможность (не исключено, что последняя) зайти на стремительно растущий рынок. В этой связи усилия Uranium One вполне понятны: инвестиции могут оказаться по прибыльности сопоставимыми с нефтяными. Вопрос лишь в том, будут ли полученные компетенции использованы для поиска и наращивания производства лития в самой России, которая в общемировом производстве занимает пока скромное место с долей всего 2-3%.
Дмитрий Мигунов
Газета «Известия», 00:02, 22.09.2020
