Воронеж. 24.03.2016. ABIREG.RU – Эксклюзив – «Темные времена» на Воронежском шинном заводе сменились «светлыми» несколько лет назад, когда его приобрело СП «Ростеха» и компании Pirelli. Инвестиции и новый менеджмент сделали свое дело: «совковые» цеха сменились современными, подход к управлению тоже изменился. Юрий Грибанов возглавил ВШЗ не так давно, но признается, что и в Воронеже он уже обжился, и достижения на новом месте работы у него уже есть. По-русски педантичный и по-европейски сдержанный, он старается не держать коллектив в ежовых рукавицах, но безответственности тоже не терпит. Работая сразу в нескольких городах, он умудряется и управлять коллективом более чем в 1 тыс. человек, и находить общий язык с иностранцами, а в перерывах учить итальянский язык. В эксклюзивном интервью «Абирегу» он рассказал, что его мотивирует, как далеко он может уехать ради работы и какие люди, по его мнению, становятся лидерами.
– Что было первым вашим решением на посту директора Воронежского завода Pirelli?
– Начал с того, что перевел офис ближе к производству. Раньше была некая раздробленность, руководство, бухгалтерия, кадры работали в здании заводоуправления, а производство было как бы отдельно. Людям приходилось ходить постоянно туда-сюда документы подписывать. Неудобно было, поэтому я решил, что все руководство, включая генерального директора, должно работать там, где работают наши сотрудники, все вместе.
– Выходит, вы весьма демократичны?
– Вы знаете, трудно оценивать. Можно делегировать обязанности, но нельзя делегировать ответственность. С одной стороны, мне хочется быть достаточно либеральным, и я готов предоставлять полную свободу действий подчиненным. С другой стороны, встречаются люди, которые, как говорится, «динамят» и категорически не выполняют поручения. Разумеется, в таких случаях нужны меры воздействия. Было несколько прецедентов, когда мы расставались с людьми по такой причине. Это вопрос уважения к дисциплине, плюс подобное отношение к работе разлагает коллег. Поэтому, если я даю поручение, а оно уходит в песок, я могу пару раз напомнить сотруднику, но если прогресса нет, следует адекватное воздействие. А бывает по-другому. Допустим, есть амбициозные люди, достаточно целеустремленные, но их иногда полезно выводить из состояния комфорта. Если породистому жеребцу не давать жесткие цели и задачи он просто застаивается в стойле.
– А себя вы часто выводите из зоны комфорта?
– Стараюсь по-другому взглянуть на себя. Когда ты в зоне комфорта, у тебя все хорошо. И зачем тогда куда-то двигаться? Надо признаться, с выводом из зоны комфорта Pirelli очень хорошо помогает. Раньше я таких стимулов не получал. Я пришел в Pirelli работать техническим директором на заводе в Кирове. В Воронеже у нас работает 1050 человек, а там – 2200. Через некоторое время меня назначили генеральным директором, а еще через год с копейками я стал руководить двумя заводами – в Кирове и Воронеже. Потом в Кирове появился свой директор, очень профессиональный менеджер, а я стал управлять предприятием в Воронеже, и через какое-то время меня назначили индустриальным директором Pirelli в России. Я считаю, что в работе всегда должен быть вызов, некий «челлендж» (challenge, англ. яз. – «вызов». – ред.), без которого мне просто неинтересно. Теряется острота.
– Именно эта острота вас заставляет каждое утро просыпаться и идти на работу?
– Да, в том числе. Конечно же, хочется что-то сделать, чего-то хочется достичь, какую-то проблему решить. Я по жизни трудоголик и живу по принципу «Халявы не будет!». Привык работать с детства и по-другому уже не могу. Бывает, иногда задумываюсь, что пенсия когда-нибудь настанет, и пока я с трудом представляю, что там буду делать…
– Вы не создаете впечатления человека, который может долго валяться на диване…
– Иногда этого тоже хочется.
– Вы приехали в Воронеж из другого города. Случалось ли вам до этого переезжать ради работы? И вообще, насколько далеко вы могли бы уехать?
– На Марс я не готов, честно скажу. Настолько радикально менять обстановку я не буду. В принципе же, получилось так, что я по жизни космополит. Я родился в литовском Шауляе, это Прибалтика, а теперь и заграница. Потом жил в Казахстане, во Владимирской области и Москве, переезды для меня не в тягость, я привык к ним с детства. Сейчас, когда я отвечаю за два завода Pirelli, я живу примерно так: Киров – Москва, Москва – Воронеж, Киров – Воронеж, Москва – Милан. Семья у меня живет в Москве, а я туда летаю на выходные. При этом я чисто городской житель: за всю жизнь я даже ни разу не ночевал в настоящей деревне.
– К Воронежу-то успели привыкнуть?
– Да, я даже думаю над тем, не перебраться ли с семьей в Воронеж. Но, наверное, не получится.
– Наверное, семья не разделяет вашу симпатию к городу?
– Сын уже учится в институте, не будет же он его бросать. Супруга работает врачом, кандидат наук, ей тоже нет смысла куда-то переезжать. А учитывая, что Pirelli – это динамично развивающаяся компания, кто знает, где я буду завтра? (Смеется.)
– В детстве вы могли предположить, что будете работать на руководящей должности в крупной международной компании?
– Я был практически уверен в этом. Мне кажется, что некоторые качества заложены в человеке от рождения. Поэтому, когда говорят, что лидера можно воспитать, я в это не очень верю. В детстве я любил что-нибудь изобретать и придумывать, любил объединять людей, чтобы потом создавать что-то вместе. Помню, у нас даже было свое КБ по строительству вертолетов.
Дейл Карнеги в своих книгах учит искусству заводить друзей. Я же считаю, что друзей завести нельзя, это же не собака и не кошка. Они могут появиться в жизни или не появиться, а завести их – так не бывает. Так и с руководством: если нужных качеств у человека нет, лучше заниматься чем-то другим – картины, например, писать или волонтером быть. Я считаю это не менее важным и почетным.
– Вы производите впечатление сильного и целеустремленного человека, но наверняка даже у вас есть какие-то слабости…
– Конечно. Дома, например, я очень слабый. Жена мне может сказать: «Почему ты не сделал то-то?!» А я ей: «Да-да-да, дорогая, сейчас все сделаю» (смеется). Иногда во мне просыпается директор, но тогда она мне сразу говорит: «Так, расслабься – ты дома». В семье я достаточно комфортный человек. Для жены. Не для сына. Его я как раз пытаюсь мотивировать и считаю, что как отец я мог бы сделать больше. Последние три года я живу частично в Кирове, частично в Москве, частично в Воронеже. За это время сын успел окончить школу, поступить в институт, а я участвовал в этом постольку поскольку. Когда ты сфокусирован на карьере, теряется что-то в семье. В молодости я обещал жене, что, когда сын вырастет, я буду больше заниматься его воспитанием, но по факту не получилось.
– А сын идет по вашим стопам?
– Идет. Учится в московском институте на инженера.
– Ему передались амбиции отца – стать руководителем, директором?
– Мне кажется, даже больше, чем нужно. Он-то себя считает начальником. Когда я пытаюсь ему что-то навязывать, диктовать, он мне быстро объясняет, в каком направлении мне следует двигаться.
– Очевидно, что по работе вы постоянно сталкиваетесь с иностранцами. Разница в менталитетах не мешает рабочим процессам?
– Мы стараемся не сталкиваться с иностранцами, а работать вместе и понимать друг друга. Но, безусловно, разница в менталитетах огромна. Мы, например, больше полагаемся на документы и инструкции, мы более формализованные, зато у нас порядка больше. Они же, я сейчас говорю в первую очередь про итальянцев, более эмоциональны и в основном сфокусированы на достижении результата, нежели на следовании инструкциям. В Pirelli даже девиз есть – Passion in Operation, то есть «Работа со страстью, с огоньком». Иногда эта страсть выплескивается в какие-то трения, но нам определенно есть чему поучиться друг у друга.
– А сами вы продолжаете получать образование? Или вам ваших знаний достаточно?
– Век живи – век учись, дураком помрешь (смеется). Конечно же, всему надо учиться всегда, до последних дней. У меня, кстати, есть личный пример: моя мама, которая в 70 лет еще работала в школе и освоила компьютер. И документы она теперь не на машинке печатает, а на компьютере. Поэтому, разумеется, двигаться надо вперед. Всегда. И учиться тоже всегда.
– Какой навык вы хотели бы еще освоить?
– Несмотря на боязнь высоты, я хотел бы научиться прыгать с парашютом, управлять дельтапланом, а еще кататься на серфе, да и много еще чему… Жаль, не на все хватает времени.
– «Творческие кризисы» случаются? Как с ними справляетесь?
– У меня бывают моменты вроде «всех порвать». Как говорят, мужская реакция при вождении автомобиля – что-то делать, а у женщин – закрыть глаза и подождать. Я все-таки мужчина, поэтому я предпочитаю что-то делать. Хотя иногда эффективнее бывает подождать, но я начинаю сразу что-то менять.
– Понятно, что в бизнесе не может быть всегда спокойно. Может, и с рейдерскими захватами приходилось сталкиваться?
– Слава Богу, в рейдерских захватах я не участвовал.
– А случалось ли, что вас предавали соратники? Что вы вынесли из таких ситуаций? Как вы пытаетесь такие ситуации предотвращать?
– А как вообще это можно предотвратить? Перестать общаться с людьми? Геннадий Хазанов на аналогичный вопрос ответил так: «Если в трамвае кто-то случайно наступит мне на ногу, я извинюсь. Если наступит второй раз – я извинюсь еще раз. Если наступит в третий – я просто дам ему в морду». Я бы поступил так же.
– Но с годами умение разбираться в людях совершенствуется? Ошибок стало меньше?
– Гораздо меньше: я научился по одному виду человека и его поведению определять, что он за человек и как он себя может повести. Это приходит с годами и опытом.
– Ваши цели и задачи совпадают с теми задачами, которые ставит перед вами Pirelli? Либо у вас есть какая-то личная программа-максимум?
– Мои личные цели не менее амбициозны, чем цели Pirelli, поэтому, на мой взгляд, у нас полное взаимопонимание.
