Воронеж. 17.09.2020. ABIREG.RU – Светская хроника – В рамках юбилейного Платоновского фестиваля состоялся спектакль известного режиссера Константина Богомолова, чьи постановки славятся неоднозначным прочтением классических произведений. «Преступление и наказание» санкт-петербургского театра «Приют комедианта» – как раз тот самый случай. Современное прочтение господина Богомолова вызвало в зрительном зале множество споров; чувствовалось, что публика озадачена неординарным подходом. «Абирегу» удалось лично посмотреть на 64-летнюю Сонечку Мармеладову, следователей-философов и рационального Раскольникова.
Первая сцена – немного инфантильный монолог Пульхерии Раскольниковой – отражает атмосферу спокойствия, которая пройдет через весь спектакль. Алене Кучковой, играющей роль матери главного героя, удалось с первых минут выступления объяснить зрителям, что на сцене они не увидят «кричащего» Достоевского. Актерская игра будет направлена вглубь переживаний героев романа. Об этом говорили отсутствие яркой динамики в действиях труппы, строгий фон сцены в серых тонах, который изредка дополнялся мигающими неоновыми полосками (красный цвет – бар, холодный синий – отделение полиции, розовый – комната Сони), и длинные безэмоциональные монологи актеров. Сцена воронежского ТЮЗа на время постановки превратилась в бетонную коробку, внутри которой каждый актер проживает пусть и маленькую, но все-таки жизнь своего героя.
Константин Богомолов решил оставить за кадром сцену убийства и сделать акцент на внутреннем состоянии героев. Некоторые зрители не ожидали подобного исхода событий и, перешептываясь, немного виновато пытались выяснить у своих соседей: «А что, с топором сцены не будет?» Господин Богомолов решил, что не будет. Как и всплеска чувств на фоне скрытых переживаний персонажей Достоевского. Однако не стоит думать, что эти факты позволили постановке стать скучной и затянутой. Скорее, они обязали аудиторию быть сконцентрированной и слушать каждое слово с особым вниманием. Так, эта тенденция хорошо прослеживается во всех сценах общения Романа Раскольникова (играет Дмитрий Лысенков) со следователем Порфирием Петровичем (играет Александр Новиков). Актеры, начиная с прихода господина Раскольникова в отделение, мастерски переходят от серых вопросов к глубоким философским размышлениям, которые невольно заставляют задуматься и зрителей. Разбавляя «лирические отступления» тонким юмором, актеры, перевоплотившиеся в сотрудников правоохранительных органов, как будто рассеивали обстановку напряжения после монологов о высоком и вечном. Кроме того, особенно интересными казались музыкальные вставки. Выбор господина Богомолова пал на песню «В душе моей покоя нет» в исполнении Алисы Фрейндлих из советского фильма «Служебный роман». Вероятно, именно слова этой песни отражали эмоциональное состояние современного Романа Раскольникова. Отметим, помимо этой композиции на сцене периодически звучал вальс из кинокартины «Мой ласковый и нежный зверь».
Отдельного внимания заслуживает сцена венчания сестры Раскольникова – Дуни (играет Мария Зимина) – с господином Лужиным (играет Алексей Ингелевич). Режиссер решил, что вместо священника с этой церемонией вполне справится помощник следователя, комично одетый в современную полицейскую форму. Молодые как будто стояли перед алтарем, а сзади над их головами держал фуражки правозащитник. Также особенно остро аудитория восприняла метод распределения ролей между актерами: почему юную по роману Сонечку играет 64-летняя народная артистка Марина Игнатова, а ее отца представлял Илья Дель, которому этой весной исполнилось 35 лет? К слову, мать господина Раскольникова (Алена Кучкова) тоже была младше своего сына – сейчас актрисе 32 года, а Дмитрию Лысенкову, сыгравшему Раскольникова, 38 лет. Вероятно, подобное режиссерское решение было принято для того, чтобы отразить психологический возраст героев и их эмоциональную зрелость.
Вообще, глядя на Родиона Раскольникова трудно представить, что этот ироничный теоретик способен воплотить теоретические доводы в практику, а если и способен – погубит его точно не чувство вины, а, вероятнее, раздражение и горькое разочарование в окружающем мире. Да и мотив тут совершенно неясен: зачем убил, что кому доказывал? В диалогах с Сонечкой он пытался объяснить основание для убийства, однако героиня очень тонко чувствовала, что из сказанных слов почти все оказались умышленно неверными. Возможно, он не уверен в своей теории – размышляет не как фанатик, а как праздный философ, не удосуживающийся даже довести мысль до конца. Казалось, что господин Раскольников в конце спектакля брал на себя вину, забавляясь шумихой вокруг убийства, словно признание – всего лишь новый этап его личного социального эксперимента. Только к концу постановки Родион Раскольников позволил себе небольшой эмоциональный всплеск: «Они сами миллионами людей изводят, да еще за добродетель почитают. Что я им скажу? Что убил и денег взять не посмел? Так они же надо мной сами смеяться будут. Скажут: дурак, что не взял. Трус и дурак».
В финальной сцене Раскольников вышел к зрителям и торжественно заявил: «Это я тогда Лизавету и старуху убил топором и ограбил». После признания, которое было очень похоже скорее на некий вызов обществу, последовал актерский поклон. Все зрители стоя аплодировали такому дерзкому заявлению или жесту гордого и злого человека.
Почему спектакль можно смотреть только совершеннолетним, непонятно, ведь всё происходящее на сцене было более чем в рамках цензуры. В антрактах часть аудитории находилась в недоумении, уточняя тихо (вероятно, чтобы не выглядеть нелепо в глазах экспертов) друг у друга: «Спектакль точно ставил тот самый скандальный Богомолов, который женился на Собчак?» Видимо, зритель был настроен на нечто более радикальное и кричащее, заполняющее своим напряжением всё пространство.
